- Проститутки предсказуемы, - возразил Бог, поразмышляв.

   - Я же сказал: кандидатку. Из тех, кто готовы на все ради денег. Ей займешься ты - вычислишь и потом мне покажешь.

   - А ты бомжа?

   - Нет, бомжа будем искать вместе. Надо, чтобы это был БИЧ.

   - То есть "бывший интеллигентный человек"?

   - Угу. Чтобы не полное отребье. А я займусь музыкантом. Давно не вращался в кругу богемы - там нынче многие мне свечки ставят и черные мессы справляют.

   - И это тешит твое самолюбие? В голосе Бога прозвучала такая ирония, что Дьявол едва не выругался.

   - Это облегчает мне задачу, - скривился он. - Я не столь мелочен, как кое-кто напротив меня.

   И оба снова засмеялись - и весьма саркастически на этот раз.

   - Страна?

   - Россия.

   - Логично. Там как раз недавно поменялась общественная формация, и эксперимент получится на славу.

   Они помолчали.

   - Минутку, - сказал Бог, когда Дьявол уже собирался слинять. - А кто будет исполнять желания, если мы не будем вмешиваться?

   - У тебя нехватка помощников? - деланно изумился Дьявол.

   - Ровно столько же, сколько у тебя. Но наши команды мешать друг другу будут. И тогда вся затея теряет смысл.

   - Не потеряет, если мы разделимся. Ваше верховное сиятельство будет курировать проститутку...

   - Кандидатку в проститутки...

   - Угу. Я - певца-неудачника...

   - Барда.

   - Угу. А вот бомж будет заботой общей.

   - То есть тебе его не жалко?

   - А бомжи долго не живут. Зато хоть развлечется напоследок.

   - Да уж, скучно ему не будет... А в чем тогда наше участие?

   - А мы организуем чудеса. Настоящие чудеса, без дураков. Три с тебя, и три с меня.

<p>

Часть I</p>

<p>

КАК ОБРЕТАЮТСЯ СУВЕНИРЫ</p>

<p>

1.</p>

<p>

МАРИНА</p>

   "До чего же я устала," - думала молодая девушка, перемещаясь в пространстве по направлению к городу N в битком набитой электричке. Девушка была безусловно красива - той редкой красотой, которая дается многим русским девушкам от природы, и именно поэтому они стараются себя изменить, не желая быть "как все". У девушки были абсолютно правильные черты лица, большие, но не слишком, серые глаза с длинными черными ресницами, прямые русые волосы, достаточно густые, чтобы можно было без стеснения заплетать их в косу, и аккуратные ушки, в которых поблескивали скромные сережки. И с фигурой у нее все было нормально, при ее росте в метр шестьдесят пять. Хотя догадаться об этом сейчас и было невозможно, потому что девушка сидела сгорбившись, а лицо ее выглядело столь утомленным, что просто отпугивало.

   Тяжесть буквально разливалась по ее молодому здоровому туловищу, и это было весьма странно, потому что в электричке девушка не стояла на одной ноге, теснимая со всех сторон толпой стремящихся попасть в тот же город граждан. Наоборот, она не просто сидела, а занимала удобное место у окошка, и сумка-рюкзак ее, набитая домашней снедью, покоилась у нее под сиденьем, оставляя для ног вполне достаточно пространства, чтобы можно было ими время от времени шевелить.

   Да и ехала она не абы куды, а в общежитие пединститута, где ее ждало готовое койко-место в комнате на четверых - другая бы на ее месте радовалась. Ведь этот курс был последним, а плата за общежитие умеренной. К тому же училась она за госсчет, и еще имела стипендию - везунчик и счастливица по мнению подружек по школе. Знал бы вот только кто, чего эта бесплатность и стипендия Марине стоили! В то время, когда другие девчонки развлекались, она зубрила, зубрила и зубрила.

   И ради чего? Чтобы услышать от Петьки, младшего братца, что она нахлебница, не способная заработать себе на пару приличных туфель? И мать, родная мать за нее даже не заступилась! Хотя она все два месяца крутилась по хозяйству и на прополке свеклы, не разгибая спины. Впрочем, чего было ожидать от алкоголички - в это лето Марина вообще не видела свою мать трезвой.

   Не удивительно, что отец их бросил, не выдержав такой жизни - впрочем, ушел он так давно, что Марина его почти забыла. Подумать только - пятеро детей, причем трое младших родились, когда мать и отец были уже в разводе, и от кого ребята были пригуляны - этого в их селе не знал никто. Мать утверждала, что все от него же, ирода - ездила она к нему в тот город, где он проживал со своей любовницей, все надеялась вернуть.

   "И зачем было унижаться? - думала Марина с тоской. - Что будет, когда мать умрет? Кто будет поднимать малышей?"

   Действительно, Петька-то хоть на тракториста учился, а затем должен был пойти в армию. Но младшие-то куда?

   "Не стану их брать к себе, вот ни за что! - яростно подумала Марина, закусив губу. - Меня бы саму кто поднял! Только кому я такая нужна, нищета занюханная? Хотя бы одно, ну хотя бы одно приличное платье!"