- Откуда ты знаешь, что я про Артура думаю? - заносчиво усмехнулась Нелька. - Не будем обо мне... Ты здорово продвинулся. Звучишь, как целый оркестр.

   - Вот мой оркестр, - показал Семен на приемник в черном корпусе, стоявший между его ногами и кофром.

   - А-а, - разочарованно протянула Нелька. - Я думала, что ты сам играешь все.

   - Я и есть сам. Там флешка. Сам сочинил, сам сыграл, сам записал. И сам комбинирую записанные ударники, вот эту гитару и живой голос.

   - Ух ты! - теперь в голосе Нельки прозвучало восхищение. - И на чем ты пишешь ударники?

   - На компьютере, естественно. (про синтезатор Семен почему-то решил промолчать).

   - Значит, ты и в Инете уже есть?

   - Угу. Набери "Семен. Прощальных слов не говори" и выйдешь на один из моих сайтов. Если захочешь, конечно. Потому что скорее всего ты наткнешься на один из пиратских. Я натыкался на несколько своих песен в различных сборниках.

   - О, да ты у нас знаменитость, оказывается!

   - Всего лишь один из авторов-исполнителей. Знаменитостью я буду, когда пригласят на гастроли.

   - Значит, готовишься? - Нелька указала на приемник.

   - Нет, я выступаю только в составе группы. "Мы из глубинки". Помнишь Новый год? Ты тогда тоже побывала на сцене.

   - Тогда зачем это? - Нелька снова указала на приемник.

   - На всякий случай. Подстраховка.

   Нелька снова глянула на приемник, и в голове у нее явно мелькнула какая-то мысль.

   - Подстраховка, значит... - проговорила она задумчиво. Ладно, бывай!

   И упорхнула. Глядя ей в след, Семен с удивлением понял, что ничего в нем даже не дрогнуло. Ему было абсолютно безразлично, что эта красивая бойкая особь противоположного пола выбрала не его, и что в этот раз она даже не попыталась изобразить к нему некое подобие интереса. И что если бы на ее месте была Марина, то...

<p>

Часть X</p>

<p>

Замена Крокодилу</p>

<p>

28.</p>

<p>

Семен снова учится</p>

   При одной только мысли, что на месте Нельки могла бы быть сейчас Марина, у Семена пересохло в горле и ноги стали ватными.

   "Нет, даже не думай! - приказал он себе. - Марина совсем другая. Хотя... А что ты вообще о Марине знаешь кроме того, что она очень умная и немножко добрая? Может, у нее давно уже кто-то есть? А ты хлопаешь ушами и даже ни разу за все время ей не позвонил... вот возьми и позвони ей. Сегодня же. Сейчас..."

   Но вместо того, чтобы достать мобильный телефон, он опустился на ящик рядом с кофром, и замер как парализованный. Он не мог! Он боялся! Боялся, что в голосе ее, таком светлом и чистом, и таком полном интереса, услышит вдруг равнодушие. Равнодушие к нему, Семену.

   "Я этого не переживу, - подумал он внезапно. - Сейчас не переживу. Пусть лучше немного погодя, пусть лучше пройдет некоторое время. Я смирюсь с мыслью, что она такая же, как все, как эта Нинель, и ничего не стану от нее ждать..."

   "... Ведь жил же ты без Марины до сих пор, и неплохо жил. Представь себе, что все, что она для тебя делала - она делала только ради заработка, ради денег, в кредит. Узнай, сколько стоил бы вызов специалиста-компьютерщика в объеме оказанной ей тебе помощи, и когда она появится в следующий раз - просто заплати ей долг. И не будет никаких чувств - все исчезнет как дым."

   Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и продолжил играть. А вечером, придя домой, достал из стола блокнот со стихами - своими юношескими стихами, и начал его перелистывать. Первые полтора десятка их он посвятил когда-то своей первой любви. Настоящей любви, и это было в школе... Тогда его еще звали Сережей, а в нее было влюблено полкласса, то есть почти все мальчишки. И было ему всего 16 лет - как он тогда страдал!

   Страдал из-за того, что оказался лишь запасным вариантом, что девочка, о которой он мечтал, как выяснилось, расчетливо и цинично оттачивала на нем свои чары, и проверяла, сможет ли заставить его за собой бегать. Потому что она знала, что была красива, и что красота - это товар. Который она надеялась выгодно продать, а для этого самой по себе красоты было недостаточно.

   Недостаточно было больших зеленых глаз, идеальной формы носа и губ, тонкой талии, высокой груди и длинных стройных ног. Надо было еще уметь все это преподнести, чтобы глаза манили, груди хотелось коснуться, и чтобы принц на белом коне, которого она мечтала однажды встретить, готов был бы за удовольствие раздвинуть ее стройные ножки, сложить к этим ножкам свою корону вместе с хрустальным замком. Где бы она смогла жить красиво и не напрягаясь до конца своих дней.

   Недавно Семен видел ее на одном из корпоративов. Странно, но она почти не изменилась: все та же точеная фигурка, та же полуулыбка на лице, и та же изысканность манер. Она его не узнала (бедные музыканты ее, естественно, не интересовали), но Семен попросил одного из официантов разузнать о ней побольше. Оказалось, что она по прежнему в поиске, то есть одинока, и принц на белом коне по-прежнему является предметом ее грез.

   Второй раз Семен, тогда еще Сергей, полюбил незадолго перед армией. Ну, как полюбил? - девчонка с его двора смотрела на него такими призывными глазами, что он не мог не ответить. Тем более что у нее тоже были и ножки, и талия, и волосы она красила в точно такой же модный золотистый цвет. Она плакала, провожая его в армию, и клялась ждать. Она казалась такой искренней, такой надежной, такой преданной и верной! Увы - только казалась: через год она вышла замуж, а еще через 6 месяцев родила ребенка. Доношенного, между прочим!