«…Рим – это связь между древним и новым миром, так как безусловно необходимо, чтобы на земле существовала такая точка, куда каждый человек мог бы иногда обращаться с целью… соприкоснуться со всеми воспоминаниями человеческого рода, с чем-нибудь… осязательным, в чем видимо воплощена вся идея веков, – и… эта точка – именно Рим. Тогда эта пророческая руина поведает вам все судьбы мира, и это будет для вас целая философия истории, целое мировоззрение, больше того – живое откровение», – писал Петр Чаадаев[44].

Облекать прошлое в удобную форму несложно. Действительно, отчасти и Рим, и весь античный мир, живой и динамичный, подготовили современную цивилизацию (чего не скажешь о Древнем Египте или Вавилоне). Но лишь отчасти. На самом же деле античный мир был гораздо более сложным, чем мы привыкли думать, и его история закончилась с падением Рима[45]. И если бы гордые римляне узнали, что века спустя потомки каких-то галлов, франков и германцев считают себя продолжателями великой империи, они бы, наверное, долго смеялись.

Когда все семь холмов Вечного города застроили, нужно было найти место для деловых и личных встреч. Так в долине реки Тибр появились торговые ряды, и скоро эта площадь стала центром города – Форумом, где собирались самые разные люди. Здесь же сидели ростовщики и менялы: жители соседних селений приезжали в Рим с разными монетами, чтобы закупить соль. Ее тогда добывали, высушивая морскую воду, – это делали на плоском побережье недалеко от Рима. Чтобы добраться туда, всем приходилось ехать через город, что стимулировало римскую торговлю.

Вначале на южной стороне Форума располагались «старые лавки» торговцев, а после сильного пожара в 210 г. до н. э. построили «новые лавки». Но и этого скоро стало мало: в Риме жило уже четверть миллиона одних только свободных граждан мужского пола. В 184 г. до н. э. Катон воздвиг базилику, и возле нее начали проводить коммерческие встречи. В конце концов Форум стал главным центром общественной жизни. Именно туда шли, чтобы узнать все новости, сплетни и, главное, цены на рынке. С 59 г. до н. э. там даже можно было прочитать написанные от руки «Ежедневные известия» (Acta Diurna), ставшие далекими предтечами наших газет.

На рубеже тысячелетий, во времена Цицерона, количество свободных граждан – мужчин в Риме увеличилось до миллиона, и на Форуме опять стало тесно. Тогда Юлий Цезарь купил землю на северном краю Форума, приказал снести все дома и начать строить там новую площадь и рынок, Форум Юлия, к которому император Август добавил свой Форум Августа. Еще крупнее был рынок, построенный императором Траяном к 114 г. н. э., – он примыкал к рынкам Юлия Цезаря и Августа[46].

Неподалеку проходила большая торговая улица – улица Этрусков, где находилось множество магазинов: фруктовые, рыбные, торгующие благовониями, самыми дорогими тканями и множеством других вещей, столь необходимых элегантным римлянам. Они, конечно, презирали торговлю и лавочников (как и саму улицу Этрусков), однако в магазины все равно ходили – покупки ведь нужно где-то делать.

На Форуме сосредоточился весь финансовый бизнес – недаром про банкротов говорили: «Foro cedere, abire, a foro fugere» – «обанкротиться, уступить место на Форуме, сбежать с Форума». Финансисты встречались между оградой храма и «священным колодцем» Либона (Puteal Libonis). Его назвали так в честь правителя города – претора Луция Скрибония Либона, по указанию которого в 80 г. до н. э. колодец построили на месте, куда ударила молния. Находился он недалеко от храма Кастора[47], в котором хранили свои деньги менялы. В речи «За Сестия» Цицерон упоминал о ростовщиках, всегда толпившихся между колодцем и храмом. Там образовалась целая финансовая тусовка, где договаривались о кредите и рассчитывались по предыдущим долгам.

В Древнем Риме государство не вмешивалось в предпринимательство, и на огромной территории с единой валютой, безопасными дорогами и морскими путями были созданы все условия для процветания торговли и финансовых услуг. В Риме хватало не только свободных капиталов, но и финансовых посредников, хорошо знавших свое дело. Деньги в долг давали представители всех сословий римского общества – от сенаторов до простых свободных граждан и даже вольноотпущенных рабов. Однако основными посредниками стали так называемые всадники и аргентарии.

Всадники представляли собой состоятельную римскую финансовую аристократию и были следующим после сенаторов социальным классом римского общества. Занимались они в основном крупной торговлей, а наиболее активная их часть, публиканы, брали у государства подряды на сбор налогов в провинциях (о публиканах мы еще поговорим подробнее дальше). Однако публиканы не оказывали банковских услуг, за исключением выдачи обычных ростовщических кредитов, так что банкирами их не назовешь.

Кроме всадников, деньги в долг давали профессиональные менялы – аргентарии (argentarii), менсарии (mensarii) и нуммуларии (nummularii). Менсарии и нуммуларии занимались только обменом монет. Аргентарии[48] же предлагали различные финансовые услуги, которые сегодня у нас ассоциируются с банками, – принимали вклады под проценты, выдавали кредиты (естественно, тоже под процент) и проводили операции с текущими счетами своих клиентов.

Аргентариев принято считать первыми банкирами. Они появились в конце IV в. до н. э., примерно на 100 лет позже, чем греческие трапезиты. Первоначально они, как и трапезиты, сидели за своими столиками и занимались обменом монет («Меняло с кучей здесь Нероновых денег // О грязный стол гремит монетой со скуки», – писал о них римский поэт Марциал[49]), а потом занялись кредитом. Банкирские конторы аргентариев находились на центральных рыночных площадях городов, а в Риме они собирались на Форуме.

Кредит стал обычным делом (особенно при покупке недвижимости) – его множество раз упоминали римские историки. Пользовались кредитами чаще всего аристократы и дети богатых родителей. Свободных капиталов тоже хватало, поэтому их владельцы охотно давали деньги в долг. Так поступали и глава римского сословия всадников Аттик, и Юний Брут, да и другие. Правда, в долг давали через подставных лиц или банкиров. Ведь ростовщичество долгое время было запрещено и предоставление кредитов могло стоить репутации. А для римлян она была очень важна.

Римские аргентарии были влиятельными людьми, но относились к ним, как и в Греции, по-разному – по обстоятельствам. Хотя Петроний в «Сатириконе» (LVI) отзывался о них с уважением: «…Чье… самое трудное занятие, после литературы? По-моему, лекаря и менялы… Меняла же сквозь серебро медь видит»[50].

Вначале аргентарии выдавали кредиты и принимали депозитные вклады. В І в. н. э. перечень их услуг расширился. Появились и безналичные платежи, и перевод денег (permutatio), и прототипы векселя – долговые обязательства синграфы и хирографы. Цицерон, не раз бравший кредиты, упоминает в своих речах многих финансистов. Это его друг и личный банкир Тит Помпоний Аттик, Луций Эгнаций, Марк Клувий, Гай Весторий, Тит Пинний, Марк Лений, Квинт Миндий и многие другие.

Но не эти финансовые услуги стали главной инновацией римлян, их вкладом в созидание финансового мира, а нечто совсем другое, чего раньше не существовало в истории, – система права. Право, которое так любили систематизировать римляне, и особенно коммерческое право (оно вполне сложилось к ІІІ в. до н. э.), стало неотъемлемой частью империи. Почему именно римляне оказались творцами права? Думаю, что в их стремлении создавать четкие законы, определяющие разные стороны повседневной жизни, было нечто общее со стремлением создать империю. Это желание все упорядочить, все контролировать и формализовать.