Здание Тайной Академии стало частью первого этажа чужеродной башни — создавшая ее стихийная сила словно встроила Академию в ледяной шпиль. Но не причуды новой архитектуры меня занимали: сквозь клубящуюся вокруг здания стужу я наблюдал, как в окнах почти без остановки сверкают вспышки Света. Квартирующие в здании инквизиторы зачем-то сейчас очень активно обращались к своей силе. Эхо которой я уже хорошо чувствовал. Все же Свет враждебен моему дару владения темными искусствами — мне такая концентрация близкого обращения к Свету как ночной стук кастрюлей по батарее.

Зачем инквизиторы это делают я понял только тогда, когда из окон Академии, из проломов здания, а также из окон и проходов первых этажей ледяного шпиля поперла орда демонов, шевелящаяся и враждебная всему человеческому масса. Основную часть которой составляли адские гончие, знакомые мне по Инферно — один в один, и воют даже похоже. Только у этих вой более стылый, что ли, потому что состоят эти гончие как будто из ожившего Льда.

Ледяные гончие — охарактеризовал я прущих неудержимой саранчой в наш мир тварей. И вырвавшиеся в наш мир ледяные гончие несли с собой стужу — я видел, как стены стоящих неподалеку зданий покрывает изморось, как белеет под массой тварей брусчатка дорог — не стужа, а самая настоящая Стужа, вот так с большой буквы, разливалась из открытого портала.

«Прелестно», — только и прокомментировал я произошедшее.

С началом атаки демонов прекратилось глобальное разрушение, ледяной шпиль принял окончательную форму. И вокруг уже шло отчаянное сражение — инквизиторы в Академии отбивались от ледяной орды, а сквер Старой площади превратился в настоящее поле битвы — подразделения отряда Коловрат также схлестнулся с вырвавшимися в наш мир тварями. При этом ледяной ковер стужи, сопровождающий массу гончих, на позициях бойцов отряда словно на волнорезы напоролся.

Несмотря на численное превосходство тварей, подразделения Коловрата действовали довольно успешно — выстрелы и конструкты выкашивали в рядах гончих целые просеки. Останавливая на отдельных участках и натиск орды демонов, и ползущую экспансию ледяного ковра Стужи.

Наблюдал я за всем вокруг происходящим, кстати, тоже не в статике — вот только что двумя ударами цепной плетки приземлил сразу несколько летающих тварей, а гончих вообще выкосил огненной волной, направив ее через развалины Ильинских ворот. Сотни тварей исчезли в огне, но по парящей от жара земли уже напирали новые.

Орда все прибывала и прибывала. А из-за того, что я привлек в себе внимание ярким фейерверком, немалая часть названных гостей нацелилась на меня. И, что меня прилично разозлило, ближайшие группы отряда Коловрат меня также пытались атаковать.

Под ноги мне снова ударило — снизу вновь в подошвы толкнула бугрящаяся льдом земля. Приземлившись неподалеку, я, совсем не сдерживая ярость (очень устал как кегля туда-сюда летать), стараясь удержаться в состоянии максимальной концентрации, на пике злости создал огненный конструкт. Не простой — это был самый настоящий огненный молот, сформировавшийся в самом небе из закружившегося вокруг меня огненного смерча.

Что-то я переборщил — мелькнула отрезвляющая мысль, когда понял, что никогда прежде подобной силы в руках не концентрировал. Правда, поздно мелькнула — я уже все сделал, обратно силу не развеешь: огненный столп огня, поднимавшийся надо мной, был огромен. И если бы я попытался конструкт сейчас расформировать, сам бы я выжил, но наверняка сразу десяток кварталов вокруг перестал бы существовать.

Поэтому, пусть и справившись с приступом ярости, я бахнул: приобретший очертания молота огненный смерч я с криком направил прямо в один из разломов под ногами. И Огонь устремился вниз, плавя лед и выжигая все на своем пути.

Земля рядом со мной, в очередной уже раз, приподнялась от глубинного взрыва — только в этот раз взрыв был уже моих рук дело. И через несколько мгновений и первые этажи башни ледяного небоскреба, и окна уцелевшего здания Академии полыхнули пламенем. Прущая из башни и Академии орда демонов перестала существовать — буквально плавясь под жаром Огня.

Над разрушенной и изуродованной Старой площадью повисла тишина.

Не только я удивился тому, что сотворил — по мне даже бойцы Коловрата теперь не стреляли. Впрочем, тишина сохранилась ненадолго — вновь застучали выстрелы, раздались взрывы конструктов — много ледяных гончих в округе уцелело. Я почувствовал опустошение — слишком много сил и усилия концентрации потратил на построение столь мощного конструкта. Более того, не рассчитав с силой удара я жахнул, частично добавив в конструкт и часть собственных жизненных сил. Детская ошибка, такое первокурсники только совершают. Впрочем, кто первокурсник — тот я.

Но несмотря на мое состояние, оно того стоило — большая часть первой волны орды гончих просто перестала существовать, превратившись в дымящиеся головешки. Даже здесь, на земле — а под землей, в проходе к порталу в подвале думаю вообще все выжгло.

Пытаясь прийти в себя, поймав контакт с восприятием реальности — словно боксер после нокаута, я пошатывался. Огненный молот удался — вот только каким образом я вообще додумался его сформировать? Как будто нашептал кто-то…

Мысли о природе созданного мною конструкта испарились моментом. Потому что я увидел, что ничего еще не кончилось: по головешкам тел сожженных тварей, по оплавленному льду и через дымящиеся проемы в стенах Академии уже лезла вторая волна орды. И масса гончих снова разрасталась, вырываясь на волю. Часть из них устремилась прямо на меня, перелезая через остатки разрушенных Ильинских ворот, и уже оказалась совсем рядом. Застонав от усилия, я попытался собраться — чувствуя, как ко мне возвращаются силы, но понимая, что происходит это слишком медленно.

Но, спасая меня от атаки новой волны тварей, пусть орде преградила одинокая фигура.

Это оказался православный священник, в простой черной рясе послушника. И как помню, краем глаза я видел не так давно, как он во время обрушения Ильинской воротной башни выскочил из рядом стоящей небольшой часовни.

Священник держал перед собой крест. Не очень дельная мысль — подумал было я, как вдруг крест в руке священника засиял, создавая ограждающую нас ауру. В которую надвигающаяся волна гончих и врезалась. Все твари, коснувшиеся блистающей сферы, мгновенно взвыли и отскакивая, корчились, будто сжигаемые внутренним огнем.

Преодолеть защиту священника гончие оказались бессильны. Мчащаяся на нас волна тварей остановилась, ударившись словно в стеклянную стену.

— Deus vult! — не смог сдержать я крик, выбросив вверх сжатый кулак. И вместе с радостью избавления от опасности, пусть и сиюсекундного избавления, почувствовал, как ко мне почти полностью вернулись силы.

Рано радовался — земля перед держащим крест священником вдруг изнутри вспухла разрывом, и его отбросило далеко прочь. Пролетев прямо надо мной, батюшка врезался в стену Политехнического музея и безвольно рухнул на землю. Нет, не безвольно — вроде завозился, пытаясь подняться. Завизжавшие словно гиены гончие, взвывшие стылым воем, бросились на ошеломленного священника.

Очень хотелось ему помочь. Но делать этого не стал — отвернувшись в тот самый момент, когда группа тварей была уже рядом с упавшим батюшкой. Цепочкой телепортаций я переместился от памятника Героям Плевны ближе к развалинам Ильинских ворот. На которых стоял демон-инфернал, лорд-повелитель Стужи — мало чем отличающийся от убитого мною Абаддона, лорда повелителя Демонического пламени. Именно этот демон только что разрушил защиту священника, буквально взорвав у того землю под ногами. И сейчас, судя по позе, по вскинутым синюшным рукам-крыльям и общей безобразности оскаленного демонического лица был сосредоточен на том, чтобы помешавшего ему батюшку добить.

Мне очень повезло, что инфернал всем своим вниманием был обращен на священника. Неудивительно — все же обратившись к своему Богу, силу тот показал невероятную. И собираясь добить священника, лорд-повелитель Стужи на меня достаточно внимания не обратил. Я же, оказавшись за его спиной, двигаясь на пределе сил в максимально ускоренном времени, банально развалил демона ударом клинка Тьмы.