Глядя на то, как амазонки испуганно озираются, как неумело держат свои широкие секиры, копья с длинными листовидными наконечниками, страшного вида мечи, я чувствовал их общий испуг и даже панику от происходящего. Явно визит сюда, в другой мир, стал для набранной команды девушек сюрпризом.

Они все без исключения, пусть и пытаясь этого не показывать, сейчас откровенно боялись. Потому что дурочками — по крайней мере все поголовно, девушки не были. И все они уже явно поняли, что согласившись на роль статусных высокооплачиваемых игрушек, они теперь не могут быть спокойны за сохранность своего здоровья и даже жизни.

Одна из девушек, которой судя по ауре сдерживаться было тяжелее всего, вдруг поймала мой взгляд. Зеленоглазая красотка со светлыми волосами, она, глядя на меня, что-то почувствовала. Наверное то, что я единственный среди присутствующих не смотрел на нее как на предмет интерьера.

«Помоги», — прошептали губы девушки.

Отличное начало дня, — только и покачал я головой в глубокой задумчивости.

Вдруг раздался громкий хлопок, отчего я едва не вздрогнул. Чуть было даже в скольжение не вошел, но быстро опомнился — поняв, что насторожился от выбитой пробки шампанского. А вот испуганная, и ищущая глазами помощи сероглазая девушка от хлопка, кстати, выронила копье. На одну из своих компаньонок, в результате чего в группе амазонок возник некоторый переполох, сдобренный повышенными девичьими голосами выясняемых отношений.

Нервничают девушки, определенно.

Мда.

Ажиотаж внимания от моего появления между тем сошел на нет. И судя по вновь воцарившейся на гостевой ложу атмосфере, вечеринка здесь уже давно началась. Это я припозднился.

Над столами вновь зазвучал громкий гомон и звук бокалов — вокруг было много, очень много прохладительных напитков. То и дело с резким звуком в подносы вываливали принесенный колотый лед — прислуга из неасапиантов как муравьи сновали между ложей и порталом.

Начало мероприятия я пропустил, и в курс дела меня никто особо не вводил. Поэтому некоторое время я просто стоял и потягивал безалкогольный мохито, осматриваясь.

— Пока мы ждем дорогих гостей, может быть, развлечемся? Кто желает выиграть приз? — вдруг обернулся Скрипач, глядя на своих феечек-амазонок.

От обращения Скрипача большинство девушек, я это хорошо почувствовал, пришло в ужас. И почему это произошло, я понял почти сразу.

— Да-да-да, я согласна! Давай выставим их против Жули, а призом будет жизнь?! — вскочила со своего места Илона, хлопая в ладоши.

Судя по осязаемой волне страха, предложение амазонки восприняли серьезно. Не относясь к словам Илоны как к шутке.

Были преценденты уже? Полагаю, что да — иначе не чувствовал бы я липкий, обволакивающих страх, исходящий от группы амазонок.

— Так, давай ты будешь кормить свою собаку не за мой счет, — замахал руками Скрипач, открещиваясь от такой замечательной идеи.

Его шутка была воспринята положительно, по рядам гостей прошел гомон смеха. Иногда натужного, но в большинстве искреннего.

— Ну-с, мои хорошие, кто из вас готов попробовать свои силы и выйти на поединок?

Ответом Скрипачу было тяжелое молчание.

— Так. Девчонки, мне совсем не нравится ваше молчание, и я уже готов согласиться с предложением Илоны…

— Выйти против кого? — негромко поинтересовалась самая смелая амазонка. Девушка с минимумом одежды и приметным массивным наплечником в виде львиной головы.

— Пенелопа, душенька, я не сомневался, что именно ты согласишься! — обрадовался Скрипач. — И вот у нас есть первый участник!

Девушка в наплечнике, судя по выражению лица, была уже совершенно не рада проявленной инициативе. И звали ее не Пенелопа — это я тоже понял по взгляду. В котором, за страхом и отчаянием, я смог увидеть направленную на Скрипача злобу, и даже ярость. Отчаянную злобу и бессильную ярость.

— Ты раз такая смелая, можешь сама выбрать себе соперницу, — отеческим тоном произнес Скрипач.

— Соперницу? — переспросила девушка с львиным наплечником.

— Соперницу, — поединок один на один, до…

— До смерти! — визгливо крикнула Илона и расхохоталась.

Мне вдруг стало немного обидно за свои недавние мысли, когда я думал, что не знаю о причастности Илоны к работорговле, жертвоприношениям и прочему, и что ее убивать не обязательно. Не зря я все же, повинуясь душевному порыву, давным-давно пообещал Зоряне ее прикончить, ой не зря.

— Так, Пенелопа, душенька. Если ты будешь долго думать, то я сам выберу тебе соперницу, и это скорее всего будет псина Илоны…

Девушка в львином наплечнике вздрогнула, и обернулась к группе амазонок.

Совсем недавно, когда я на них смотрел, они были одной цельной компанией. Спаянные ощущением общей, неведомой опасности, они непроизвольно жались друг к другу. Сейчас же между ними — между общей группой и той девушкой, которую Скрипач назвал Пенелопой, словно стена выросла.

Феечка-амазонка со львиным наплечником определенно дурой не была. И явно понимала, что сейчас на самом деле и без шуток стоит вопрос жизни и смерти. Поэтому она ткнула пальцем в самую на вид слабую и испуганную девушку. Ту самую, сероглазую, которая недавно уронила свое копье, и которая боялась больше всех.

Выбор девушки зрители, предвкушающие зрелище, встретили сдержанным гулом. Откровенно довольным гулом — гостям реально нравилась предстоящая перспектива.

Да что с ними такое вообще? Как так вообще можно? — удивился я.

Хотя, чему я удивляюсь. Эти люди — конченые. Реально конченые, потому что они радуются тому, что сейчас тем, кто не имеет ничего друг против друга, придется друг друга убивать ради чужого развлечения. И от собравшихся состоятельных гостей, членов закрытого клуба «Черной Лиги» я не чувствую ни капли эмпатии и сострадания — один интерес. У кого-то живой, у кого-то утомленно-усталый. Да это вообще не люди, это какие-то… моральные мутанты. Ни капли эмпатии, ни малейшего сострадания.

Илоне, кстати, произошедшее в отличие от остальных зрителей совсем не понравилось. Но несколько по иной причине — которую как раз она высказывала Скрипачу. Присмотревшись, я сквозь ряд неасапиантов охраны вгляделся в четверку хозяев вечера.

«Эта сучка выбрала самую слабую! Пусть тогда выбирает вторую, и дерется против обеих!» — донеслось до меня обрывочное эхо слов, из которого я вычленил суть претензий Илоны.

Скрипач, поначалу не желавший слушать Илону, под ее нешуточным напором все же не выдержал, и согласился.

— Да! Да! — восторженно захлопала в ладоши Илона, и Скрипач повернулся к амазонкам, собираясь огласить решение о том, что поединок состоится в формате две против одной.

Не нравится, черт побери, мне все это.

В раздумьях, как ненавязчиво прекратить этот балаган и помешать нелепой дуэли, я поднял взор к небу. И небо моментально ответило — потому что я увидел на фоне облаков появляющиеся и быстро приближающиеся темные точки.

Раз-два-три, четыре… пять-шесть-семь, восемь-девять… десять, — начал считать я, но почти сразу сбился. Начал снова, и снова сбился.

Короче, десятка два, два с половиной — сказал я сам себе оценивающе, наблюдая за приближением гостей. Теперь я понял, почему охрана расположилась только на одной части амфитеатра. Другая была предназначена для делегации гостей другой расы.

Более двух десятков летающих тварей уже были над ареной, и приземлялись на нее. Не рядом с нами, а как раз на другую, противоположную сторону амфитеатра.

И это были весьма внушительные твари — нечто среднее между мифическим драконом, и динозавром с перепончатыми крыльями. Чешуйчатые тела рептилий, коричневые с красным — как все в этом мире, перепончатые крылья. Размер побольше лошади, наверное. Раза этак в полтора-два.

Отвратное в общем зрелище.

Первые три упавших с неба ящера сели прямо на противоположный парапет, кроша когтями каменную крошку. И с ящеров практически одновременно спрыгнуло три демона-инфернала. Высокие, выше двух метров, с красной кожей, на которой выделялись коричневые пигменты. Прибывшие демоны были словно братья-близнецы того лорда-повелителя, которого я убил на арене крепости Карраг, куда нас заманил Максимилиан Иванович фон Колер.