– Как хочешь, но едва ли что-то изменится за это время, – Линка тоже хороша. Уже на всё согласна, лишь мы Мишуня наконец-то от неё отпочковался, по крайней мере, сейчас. Стоит напротив сотворённого собственными ручонками страдальца вся такая не при делах, обнимает себя за плечи, то ли от внешнего холода, то ли от переживаемого озноба. И скольких она уже так успела кидануть за свой короткий век? Судя по поведению, ей просто не терпится с этим покончить как можно скорее и желательно навсегда.

– Я тебе позвоню. Не вздумай менять номер или кидать мой в ЧС. – молодца, Миха! Ещё пригрози, чтоб не думала сбегать в другой город или менять страну проживания.

Кир так и не смог сдержать триумфальной ухмылки, наблюдая, как тёмный внедорожник бедолаги Мишеньки снимается с места и отъезжает от застывшей на месте девушки в свободный зазор парковки перед поворотом на выезд. Лучше бы она так не рисковала, а встала между ближайшими авто, а то мало ли. И так видно, как этот Шумахер пытается совладать с нервозностью, отчего его джип едва не дёргается необъезженным скакуном от резких рывков и со скрипом шин по асфальту. Но, слава богу, всё обошлось.

– Какая печалька. Хотя на душещипательное представление тоже тянет не слабо так. Я почти прослезился. – конечно, она не ожидала услышать со стороны чей-то голос и в особенности голос Кирилла. А зря.

Он вышел из своего укрытия почти сразу же, как только внедорожник Миши выскочил на проезжую часть примыкающей улицы, продолжая набирать скорость уже за пределами просматриваемой локации. Едва ли теперь отвергнутый герой надумает вернуться назад. И даже если и так, при любом раскладе его поезд уже отчалил.

– А тебе не говорили, что подслушивать и за кем-то подсматривать – очень дурной тон. – что ж, пять баллов за то, что не ударила в грязь лицом при столь нежданной встрече со своим будущим кошмаром. А ведь запросто могла рвануть в сторону ожидавшей её в одной из ближайших машин рыжей Ксюше.

– А кидать как минимум двоих парней за день? Боюсь, мне за твоими рекордами никак не угнаться. – он продолжал делать в её сторону наступательные шаги, но без спешки и явных намёков на страстное желание поскорее до неё добраться и… А вот “и” могут оказаться весьма разнообразными.

– И что ты собираешься с этим делать? – даже в полусумраке плохо освещённого пятачка парковки было видно, как она улыбается без какого-либо намёка на страх или чувство приближающейся опасности. Похвально. Красная Шапочка тоже не испугалась большого серого волка, ещё и говорящего. Правда, в той истории не повезло больше волку.

– Всё зависит от того, как ты себя поведёшь в ближайшие минуты.

Надо же. Не озирается, не пятится и не ищет украдкой удобные пути к отступлению или к побегу. Смотрит на него, как ни в чём ни бывало, если не ждёт, когда же он сократит между ними последние метры. Он вполне бы мог воспринять её прямой взгляд и почти расслабленную позу, как некий вызов. Но, скорей всего, она действительно его не боится, а не убегает из чистого любопытства. Можно считать это неплохим плюсом в свою копилку. Значит, он её заинтересовал и желания избавиться от него, как от Михаила, она пока не испытывала.

– В принципе, я тебя кое в чём даже понимаю. Какой-то он у тебя дёрганный. По крайней мере, был. Но в чём я сейчас очень сильно сомневаюсь, так это в том, что ты его бросила из-за несовместимости характеров. Таких обычно не бросают, на таких, наоборот, вешаются пачками. Значит… – он наконец-то остановился перед преспокойно за ним наблюдающей Линой едва не в самый притык, – причина не в нём. Тогда в чём? Или в ком?

И, похоже, от столь осязаемой близости у него нехило так перехватило дух, нервно ухнуло о грудную клетку сердце и под кожей разлилось обжигающим кипятком адреналинового жара. Даже на спине проступила лёгкая, но весьма ощутимая испарина.

Если бы он верил в ирреальное и потустороннее, точно бы окрестил её ведьмой.

– Боюсь, тебя это не касается вообще никаким боком. Если я не сказала Мише, с чего мне тебе об этом говорить? Ты ведь никто в этой истории. Пассажир, сошедший на позапрошлой остановке, без имени, биографии и лица.

– Я думал, ты мне дала шанс стать кем-то большим. Обрести форму, запах и вкус. – самое сложное тогда было – контролировать себя. Ведь, по сути, ничто ему сейчас не мешало – ни дотронуться до неё, ни сделать что-то из того, что он так жаждал с ней сделать всё это время.

– А ты не думал, что я тебя обнадёжила только для того, чтобы ты от нас отстал? Если я порвала со своим парнем прямо на твоих глазах, с чего ты взял, что я тут же начну искать в ком-то утешение? И этим кем-то обязательно должен стать ты?

– Разве надежда в таких случаях не обязана умирать последней? И, в отличие от твоего бывшего Миши, я всё ещё здесь и никуда сбегать не собираюсь.

– Чего не скажешь обо мне. – что не говори, а чертовка из неё ещё та. Или это предстоящее расставание придавало ей столько сил? – флиртовать с тем, кого она совершенно не знала, но и не собиралась узнавать в ближайшие пару жизней. Наверное, как раз это и не мешало ей смотреть на него, чуть склонив голову на бок, подобно роковой соблазнительнице с лёгкой поволокой в слегка прикрытых глаза и не забыв для усиления нужного эффекта как бы невзначай прикусить краешек нижней губы.

Вот и спрашивается, отчего у него на неё так перехватывало дыхалку и сладко ныло в диафрагме и под ширинкой? А теперь ещё и в ладонях закручивало пульсирующей спиралью вязкого онемения. Давно бы обхватил её лицо пальцами, а, ещё круче, погрузился бы в атласный шёлк её длинных прядей, сковывая в щадящей клетке своих живых тисков ей голову и любое ответное движение с её стороны. Как бы она тогда запела, если бы он ей это, конечно же, позволил?

– А ты уверена, что я дам тебе сбежать?

– Так ты собрался удерживать меня тут силой? Только не говори, что ты решился на похищение?

– Честно говоря, такая мысль проскакивала, но, боюсь, в таких вещах у меня совершенно нету опыта, так что я по любому где-нибудь да накосячу. Хотя ты и заслужила хорошей порки за этот вечер, при чём в тройном размере.

Лина изумлённо хохотнула и явно не без восхищения над его откровенностью.

– Честно говоря, я даже испытываю некое сожаление, что познакомилась с тобой именно сегодня. Но не думаю, что ты поступил бы иначе, чем Миша. Поэтому, совершать новых ошибок совершенно не тянет.

О чём она вообще говорит? Ни дать, ни взять дворцовые тайны уровня “Бог”! В такие моменты во истину сожалеешь, что не знаешь ни человека, ни всех его тёмных сторон.

– Отчего такое упрямое убеждение, что по-другому и быть не дано? Ты ведь и не пыталась.

– Потому что уже поздно и поезд давно ушёл. Но… – она вдруг сделала к нему последний разделявший их полушаг и, что совсем уж неожиданно, коснулась его холодной щеки тёплой и очень нежной ладошкой.

Невольно захотелось перехватить ей руку и сжать в своих пальцах, не отнимая от своего лица. Но его будто переклинило. А может это она заколдовала его своими бездонными омутами ведьминских глазищ, затягивая чужой разум на запредельную глубину своего скрытого и, само собой, губительного для любого смельчака забвения. Боже, а чуть дрожащее касание её мягких пальчиков. Казалось, он ощущал, как от них исходит тончайшее излучение пульсирующей неги, причём не ему принадлежащей. И её невесомые искры, проникая под кожу, разносились теперь через кровь во все уголки и части оцепеневшего тела мужчины.

И после такого скажите, что она не ведьма?

– У каждого ведь должно быть хоть какое-то подобие на самый ничтожнейший шанс? Что бы от нас осталось, если бы нас лишили права на надежду? – он так и не понял, она спрашивала или же озвучивала мучавшие её на тот момент мысли, которые по сути являлись для неё беспощадным утверждением происходящему. А её глаза в те мгновения… В них действительно дрогнула брильянтовая влага резко подступивших слёз, или же ему просто почудилось из-за сильного помутнения в голове?