Но этой ночью я стоял на помосте, с которого было видна огромная дыра в очередной из девушек завода. Элайза стояла рядом и подгоняла. «Давай Женя, залезай внутрь и мы родим тебя обратно уже девочкой!». Что было бы дальше я не знал, ведь с криком открыл глаза. Сердце молотило с такой громкостью, будто бы хотело перебудить всё здание. Я уже не мог заснуть обратно самостоятельно. И начал размышлять над реакциями тех, кого я знал, на уже показанное.

Целии и Рюнхот было на паука наплевать. Но в случае с родильным отделением они обе были на грани срыва. Целия справилась сама, а вот Рюнхот пришлось успокаивать. Её страх был другой. Больше всего она не хотела становиться свиноматкой. Так я узнал, что девушка сбежала из своей семьи от договорного брака. Ей было противно рожать детей от того, кто слабее её, поэтому она, бросив на прощание что скорее сама отрастит член чем ляжет под кого-то, оказалась здесь.

И вот теперь ей показывают, что стоит ей повредиться разумом, как её судьба станет многократно хуже. У Рюнхот оказалось очень живое воображение и она не могла отделаться от образа своего тела, висевшего среди той толпы. Друзей и знакомых у неё оказалось много, так что я успокаивал её далеко не один. Но Види, как и вчера, была абсолютно не подвержена никакому страху, не была ничему поражена. Будто её это совершенно никак не касалось.

И вот, я ночью иду стучаться к ней в дверь. Тяжело, конечно, врываться без предупреждения, но мне хотелось поговорить с ней на случай, если это всё — напускное. И нет, у меня не было цели остаться с ней в одной постели потому что мне после всего этого страшно засыпать.

Негромкий стук в дверь постепенно переходил в громкий. Но мне просто могло это казаться в этой тиши. Но вскоре мне открыла голая Види, и вновь освещение скрывало все детали. Проклятая тьма, я тебя уже ненавижу за то что делаешь это во второй раз. Она выглядела сонно и потирала глаз свободной рукой, пока второй сощурившись смотрел на меня, пытаясь понять, кто же тут.

— А-а, это ты, Женя. Ты чего так поздно? — спрашивала меня полусонная девушка, протягивая слова, будто каждый звук старался подольше остаться с ней.

— Мне не спится. Пустишь? Пожа-а-алуйста.

Она немного подумала, но освободила путь. Нечего было смотреть в тёмной комнате, что выглядела так же, как и моя. Лишь тусклый свет из окна падал чуть-чуть по другому. Я услышал щелчок замка, казавшийся оглушительным в ночной тишине. После мы вместе присели на её кровать.

— Извини, дома в такой момент я бы предложила тебе чего-нибудь горячего и сладкого. Всё же несмотря ни на что, друзья у меня были. — Извиняющимся тоном произнесла девушка, что как будто специально не вставала на свет. А может так и было, может же она стесняться и чувствовать себя в безопасности в покрове темноты?

— Да ничего, я же без предупреждения всё-таки ввалилась — Начал отнекиваться я.

— Но всё равно… Так что стряслось? — Искренне поинтересовалась она. Неужели не понимает?

— Что стряслось? — передразнил я её. — Неужели тебя вообще не волнует ничего из увиденного?

— А почему должно? К тому моменту я буду мертва. — привела она железобетонный аргумент. Который я просто не мог перебить.

— Но это всё выглядело просто ужасно… Эти тела… Это низведение до вещи. — в конце концов я просто захлебнулся в слезах, окончательно сорвавшись. Я не могу быть как Види. Всё что я увидел было слишком дико для меня, чтобы просто стоять в сторонке и говорить «Бывает».

— Ты очень добрая, Женя, раз так реагируешь. — приобняла меня Види и начала аккуратно гладить по голове — Ведь все остальные девочки думают лишь о себе или близких. И только ты сидишь здесь и плачешь из-за тел без личностей. Беспокоиться нужно о тех, кто пока ещё рядом. Я буду с тобой рядом завтра. Мне кажется, что тебе будет очень тяжело без хоть какой-то поддержки.

Я сам не заметил, как уснул под её успокаивающий мягкий голос. И ничего ужасного в этот раз не приснилось.

Проснулся уже, когда меня растормошила Види. Сказала что решила дать мне возможность поспать подольше. якобы это мне было нужно. Даже завтрак захватила. Пусть это и стандартная жижа как в лагере, но в неё здесь добавляли ароматизаторы, так что это было не так противно, как обычно. Умял я всё это быстро и побежал к себе, собираться на третью экскурсию. Хочется просто пропустить, спрятавшись где нибудь. Потому что ожидать, что мне покажут что-то лучше того, что есть, не приходилось. Мы скорее играем на понижение.

Я вышел из портала, возвращавшего нас обратно. И ничего не помнил. Нет, я знал, что мы зашли, что Види держала меня за руку, что директриса что-то говорила. Но вот ЧТО там было я не знал. Попытка вспомнить отдавалась мигренью. И я решил, что лучше не вспоминать. У девушек тоже выражения лиц были самыми разными. Но в этот раз обошлось без истерик. Просто как мешком пришибленные. Наверное, я выгляжу похоже. Види же сохраняла на своём лице вечный нейтралитет. На котором были видны дорожки от слёз.

— Женя, не надо — подала она голос. — Не стоит это вспоминать. Нам всем предложили стереть память по окончанию или же взять деньги. Я единственная выбрала последнее. Прежде чем спросишь зачем — так было надо. Пойдём по комнатам, завтра нам ещё идти на место приземления Провиденции! — преувеличенно бодрым голосом сказала она. ни на йоту меня не успокоив этим.

Я не мог оставить её в таком странном состоянии. Похоже, несмотря на слова этой ночью, что-то, что мы увидели, проняло даже её железную позицию. Сейчас я подпишу себе смертный приговор, а то, что произойдёт после моих слов тоже станет завсегдатаем кошмаров. Но надо что-то делать. С таким лицом как у неё, можно или с крыши прыгать или вены резать. Разве деньги настолько ей нужны?

— Види, я тут подумала — обратил на себя её внимание и снова стал изображать стеснение — может, ты сама покажешь мне те платья, что ты рекомендовала? Мне кажется, что я в них выгляжу глупо… Мне важно твоё мнение!

Всё, это уже не отыграть. В глаза мёртвой рыбы, что по недоразумению оказались на Види, резко вернулась жизнь. И не буду кривить душой, это было нужно и мне. Не примерка платьев конечно, а хоть так отвлечься от всего. Потонуть в раздражении и смущении от того, что она мне подберёт, а не возвращаться к событиям этих трёх дней снова и снова. Лучше психотерапии я всё равно придумать не могу.

Количество шмоток, которые я бы никогда не надел при обычных обстоятельствах приближалось к астрономическим значениям. Они небрежно валялись по всей комнате, а их количество в шкафах не уменьшалось. Я позировал Види во всём, что она хотела, даже не выказывая сопротивления. Принимал неоднократные раздражающие комплименты, но благодарил за них. Даже попытался пройтись в каблуках и полетел кубарем. Но чёрт возьми, вернувшаяся на её лицо улыбка того стоила. И я этого не признаю, конечно, но это оказалось весело.

Мы развлекались так до захода местной звезды. И снова я спал с ней в одной кровати. Они были скорее полутораспальные, так что не было так тесно, как в общежитии. Но всё равно мы были близко.

— Спасибо, Женя. — сказала она так, будто с самого начала поняла, что всё это было ради неё. — Завтра я поведу тебя в самые лучшие места, что только есть на Ниб Туркане! — и легонько поцеловала меня в губы. Это было так неожиданно, что она рассмеялась над моим поглупевшим лицом и пожелала спокойной ночи. Я же прикоснулся к своим губам, которые всё ещё горели от этого быстрого, почти случайного соприкосновения. Почему это мне казалось лучше, чем любой поцелуй до этого? Я не мог этого понять. Мне оставалось только повторить за Види. Интересно, насколько хороший из неё рассказзчик?

— Просыпайся, соня! — раздавался сквозь пелену голос, полный некоей заботы — Не встанем пораньше — не успеем всё осмотреть!

Мне нужно было пару секунд на понимание ситуации. Точно, я остался у Види и сегодня мы с ней должны шарахаться по различным сомнительным местам. По крайней мере, так дело обстоит для меня. Для неё же здесь огромный музей под открытым небом. Так что её воодушевление понятно.