— Я стеснялась… Мы с тобой слишком различны и задачи у нас не пересекаются, так что во встрече не было необходимости. Но теперь ты обо мне в курсе и я должна была просвятить тебя хоть немножечко.

— Ясно— ответил я больше для того, чтобы хоть как-то ответить, а не молчать. — Я пойду? — спросил разрешения, ведь больше, похоже, обсуждать было нечего.

— О-останься! — встрепенулась она. — Н-нет, м-можешь уходить. Просто тут правда одиноко. Мне хотелось, чтобы ты просто побыл рядом. У тебя в реальности есть с кем поговорить и побыть. У меня же только эта комната и оно.

Нет, она и вправду, похоже, боится аномалию, раз даже старается не упоминать. Делать всё равно нечего, это же, по сути, сон. Я раньше пытался научиться их контролировать и даже что-то выходило. Не совсем то, что хотел, но это уже дела минувшие. Так что согласился побыть здесь ещё. После этих слов она вся просветлела, отбросив тоску и грусть, что были по ней видны.

По крайней мере она больше со мной не пыталась флиртовать. Мы просто сидели вместе на кровати и предавались ничего не деланью. А она знает толк в отдыхе. Впрочем, это нам быстро надоело. Компьютер у неё не работал, но зато она могла примерять на себя всю одежду, которую я запомнил. Её шкаф с вещами был поистине бесконечным. Интересно, где я мог подцепить то, что придало бы мне любви к примерке тряпок? Но девушке это нравилось. И она вправду интересовалась моим мнением.

Переодевалась она за ширмой, перед этим, глубоко краснея, предложив переодеваться на моих глазах. Это вызвало реакцию где-то внутри меня, но я отказался. Не хватало ещё в самого себя влюбиться. Она же вздохнула с ощутимым облегчением. А потом вышла ко мне в лифчике и трусах, которые имели специальные вырезы, в результате не закрывавшие совсем ничего. Где твоё стеснение, я тебя спрашиваю! Или раз одежда есть, то всё в порядке? Ещё и спросила, как мне. Моё предательское тело сказало всё за меня. Она же, посмотрев вниз, буквально на глазах вскипела нагретым докрасна чайником и скрылась за ширмой.

Как она объяснила потом, я словил однажды внушение на нормальное отношение к чрезмерно открытой и эротической одежде даже желании её приобрести. Так что она даже и не задумалась над тем, что надела, пока не опомнилась. Догадываюсь, от кого такое могло быть. В тот магазин больше точно ни ногой.

Ну, я действительно хорошо провёл время. Да и она была более счастливой и озаряла меня улыбкой. Интересно, это и есть любовь к создателю? Почти уже вымылось из меня предубеждение, что она врёт. Это могла быть искусная игра, да. Но я согласен на неё клюнуть. Пока что она от меня ничего не требовала, а значит, всё было хорошо.

Чтобы уйти мне было достаточно лишь её прикосновения. Меня как бы изгоняли из организованного ею отдельного мирка. Но она обещала, что в отличие от обычного сна я всё запомню. И она не солгала. Я действительно проснулся ночью, помня всё, что было.

Выглянув в окно я увидел на небе яркий шарик, походивший на Землю со всяких снимков из космоса, только это была далеко не она. Ну что же, похоже я действительно совершил межпланетное перемещение за одну жалкую секунду. Это заставляло думать, на что же ещё способны местные. Ведь это уже было за гранью фантастики. Есть ли здесь роботы? Как выглядят большие города этой пропитанной магией цивилизации? Ведь пока я видел буквально её задворки, и даже они, в некоторых отношениях, впечатляли меня.

Идти куда-либо в ночь смысла большого не было. Разве что снова погрузиться в горячий источник. Наверняка вид на звёзды оттуда просто обалденный.

Но стоило мне открыть дверь как под ней блеснуло в скудном свету что-то белое. Я наклонился и поднял. Это оказалась очень хорошо свёрнутая записка. Удивительно, что я её не порвал, пока распутывал. Наконец, полностью развернув небольшой листок, я вчитался.

Как только отпустишь бумагу — она самоуничтожится, так что не пугайся.

Я всё о тебе знаю и считаю, что могу тебе помочь. Приходи после возвращения в лагерь ко мне в кабинет в любой день после обеда, мы обсудим это подробнее.

Кимена

Сказать что я был поражён её содержанием это не сказать ничего. От неожиданности текста даже отпустил и она, загоревшись, осела на пол небольшими обрывками, которые догорели окончательно за несколько секунд. С каких пор девушка, что пыталась накормить меня таблетками для груди желает мне помочь? Должен ли я вообще принимать её предложение? Не станет ли мне хуже. Если я действительно туда приду?

Голова роилась от безответных вопросов. Я решил, что времени на обдумывание ещё очень много, так что можно пока не беспокоиться. Но потом мне обязательно придётся сделать выбор. А это тот случай когда одновременно и хочется и считаешь, что это ловушка. Глубоко вздохнул, чтобы успокоиться после этих внезапных ночных новостей.

Даже как-то идти куда-то расхотелось. Начал ощущать на себе чужие глаза, которые следят за каждым моим шагом. Ведь вряд ли всё было настолько согласовано, что заранее известна моя комната. Ведь заселяли нас как придётся. Та же Види от меня через одну живёт, ведь мы были рядом, когда всё это происходило. А значит что даже у этого психованного психолога есть свои глаза и руки. Ведь с нами из персонала лагеря была лишь Улеанна.

Но я всё же пересилил себя. Жень, как будто до этого не следили, говорил себе. Просто новое действующее лицо в этом цирке. Накинул платье сверху, потому что одевать весь свой комплект было лень и попёрся на источники. Девушка, что ими заведовала, преспокойно спала на рабочем месте, немного сопя. Она была симпатичной, пусть её лицо и было почти закрыто волнистыми охровыми волосами. Врезался этот цвет в память после того как выбирали мне в комнату новый стол. Решил было не будить, но, пересёкши определённую линию, будто поднял её.

Она была не слишком довольна такой побудкой, но потом извинилась, сказав что вообще-то должна быть на ногах, ведь клиентки могут быть в любое время, вот как сейчас. Как я и ожидал, второе посещение уже было платным. Но она согласилась пустить меня так, если я составлю ей самой компанию, ведь у неё есть право на ночной перерыв, которое она берегла, спя пока никто не видит. А одной посещать источники в такое время ей слишком страшно из-за того что она остаётся там совсем одна. Ну, причин не соглашаться мне не было.

И она была просто бомбой. Она заткнула не то что Улеанну по груди, но даже Элайзу. Не быть ей теперь в моём топе. Грудь девушки была настолько объёмной, что спокойно плавала в воде, даже не пытаясь тонуть. Девушка же, заметив мой взгляд, только рассмеялась и пояснила что в обычной воде этот фокус не работает, поэтому ей нравится поражать этим других именно здесь. Сделал вид, что смутился и якобы отвёл взгляд, а сам искоса глядел на это чудо физики.

На прощание же она мне дала почти кончившуюся баночку с чем-то.

— Я тоже в юности была нулёвкой и знаю, каково это. У меня осталось немного средства, бери, мне не жалко. Если не возьмёшь — обижусь!

Вздохнув, взял. Главное не применять, не палить ни перед кем и вообще поскорее избавиться. Но так я стал обладателем местной алхимии.

Добравшись до конаты, я улёгся дремать, и в этом состоянии и сжёг время до утра. Время экскурсий от Улеанны. Более чем уверен, что абсолютно все плевать на них хотели и мечтали лишь о ещё таком же дне, как вчера. Я не услышал ни одного слова недовольства. Но по лицам всё было видно.

— Итак, время посетить блок С, в котором к волшебницам применяются мягкие методы использования. — Объявляла Улеанна нашу сегодняшнюю цель — Не издавайте ни одного лишнего звука, если хотите обсуждений — просто потерпите до конца. Поверьте, вы не хотите привлекать ничьё внимание. Молчите даже если видите знакомую. Мне лень накладывать молчание на всех вас, так что я просто буду делать это с провинившимися. За мной!

Марионетка заигралась. Улеанне было нужно, чтобы она была рычагом влияния на Женю. И да, она в принципе это и делает согласно вложенной программе. Но боже мой, насколько же она прямолинейна. Впрочем, это не её вина, Улеанна умела признавать свои просчёты, как учителя. Целия, к сожалению, не была идеальна и была просто не предрасположена к движениям сложнее, чем сказать всё в лицо. В результате Женя прибился обратно к потомку Провиденции. А это точно может поставить многое под угрозу.