— Ну и? — скрещивает руки на груди.

— Что и? — улыбаюсь, наклоняясь к её уху.

— Ты дебил? — устало цокает языком, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

— Ты это уже второй раз говоришь, — смеюсь, откидываясь на спинку сидения.

— Могу и сто раз сказать, это не изменит того, что ты дебил.

С каждым днём желание заткнуть ей рот становится всё непреодолимее. И сейчас в такой интересной позе я просто могу взять её за волосы, развернуть в свою сторону и исполнить желание. Хотя, есть шанс, что я могу остаться без потомства. Так что воздержусь.

— Поехали уже! — кладёт руки на руль.

— Где тормоз, где газ знаешь?

— Угу, — кивает, опуская глаза вниз.

Завожу машину и кладу свои руки поверх её.

— А ты мне дашь самой поводить? — когда мы выезжаем на пустую дорогу, спрашивает.

— От дороги не отвлекайся.

Я не знаю был ли мой метод обучения действенным. Я просто держал руки на руках мелкой и сам сворачивал на перекрёстках, по улицах. И я видел, что ей это нравилось. Водить. У неё и правда глаза горели, хоть она практически ничего не делала.

— Теперь я сама.

Вот и настал тот момент.

— Ты всё запомнила? — перелезаю на соседнее сидение.

— Дааа, — нетерпеливо произносит. — Газ, тормоз, рычаг, руль, скорость. Я знаю как всем этим пользоваться.

— Я тебя предупредил ещё у подъезда.

— Да поняла я, ничего с твоей машиной не будет. Аааа, как классно! — почти пищит от восторга, когда машина плавно двигается по дороге. — Самой водить гораздо круче.

— Смотри мне, гном, щяс врежешься в какое-нибудь дерево.

— Да не бурчи ты, как тот старый пень, — смеётся, включая большую скорость. — Всё нормально будет. Это же вообще не сложно. Я в гонки на приставке играла. Это тоже самое.

— Скорость сбавь, куда увеличила? Здесь дороги скользкие. Сейчас поворот будет. Осторожнее.

— Ага, поняла.

А ведь я с самого начала знал, что добром это не кончится. Га повороте мелкая не справляется с управлением, так как замёрзшие дороги действительно похожи на каток, и машину заносит куда-то в сторону. Она останавливается лишь тогда, когда сталкивается с чем-то или с кем-то, потому что слышится странный звук вроде толчка. Мы оба выбегаем из машины, как черти из табакерки и…

— Мамочки! — мелкая зажимает рот рукой.

— Твою мать! — запускаю руку в волосы, закрывая глаза.

Каким местом я думал, когда давал мелкой садиться за руль? Но я знаю одно. Я чёртова Ванга!

Нас посадят. Посадят, — приглушённо мычу, кусая костяшки и наматывая по комнате уже сотый круг.

— Надеюсь не в одну камеру, — совершенно спокойно выдаёт парень, прикуривая сигарету.

— Я же тебе говорила не курить в квартире! — с силой вырываю эту дрянь у его изо рта и кидаю себе за спину, совершенно не заботясь о том, что та могла попасть на ткань и поджечь её. — Да я вообще не о том, блин! Придурок! Ты говоришь таким тоном, как будто мы колбасу в магазине купить забыли, а не человека сбили! Хотя бы лицо виноватое сделай ради приличия.

Как он может себя так вести? Мы реально врезались в человека. И не просто в человека, а в нашу придурошную соседку. Ну не может быть в мире таких совпадений. Мы сначала попытались вызвать скорую, уже набирали номер, как старуха начала подавать первые признаки жизни, тоесть, потихоньку разлеплять глаза и стонать, видимо удар был хорошеньким. И, угадайте, что мы сделали? Мы… Мы позорно свалили, сославшись на то, что с бабулей всё в порядке и заметила бы она нас. Да здравствует кладбище! И это было первое решение, которое мы приняли вместе. Свалить, я имею ввиду.

— Во первых, истеричка, — идёт ко мне за спину и выкидывает непотушенный окурок в мусорку. — Не мы сбили, а ты, — и опять этот будничный тон.

— Ты совсем дебил? — ору на всю квартиру. — Машина на тебя оформлена, тормоз! А у меня даже прав нет. Соучастником у меня пойдёшь, понял?

— Ты головой стукнулась, гном? — крутит пальцем у виска. — Какой нахр*н соучастник? Она нас даже не видела.

— А вдруг ей помощь нужна была?

— Мелкая, это не я верещал на всю улицу "Валим!". Так что единственное, о чём нам стоит волноваться, не слышала ли она твой ор. Лично у меня чуть уши не заложило. Ты б хоть чуть-чуть сдерживала свои эмоции что ли, — ему, блин, смешно. А мне вот ничегошеньки не смешно. Вот вообще никак.

— Я испугалась, — никчёмно оправдываюсь, надувшись как хомяк под смеюшимся взглядом братца. Его что вообще не колышет, что с нами будет, если старуха пойдёт в участок? Хотя, мне кажется, что он там уже бывал и не парится. А вот я точно туда не хочу. Ни капельки.

— Я тоже испугался, — замолкает, делая серьёзное лицо. — Твоего ора.

— Я тебе щяс в морду дам, дебила кусок!

Клоун! Чёртов пофигист! Я его собственно лично сдам ментам, и скажу, что он меня силой принудил сесть за руль. И плюс ко всему припишу извинения о домагательстве. Сядет за причинение вреда человеку и за совращение несовершеннолетних. И надолго сядет. Зато будет уроком. Хм… А я то голову ломала как от него избавится. Какая ж я всё-таки умничка.

— Убери с лица эту мину, гном, — кривится парень. — А то я серьёзное начну думать, что ты продумываешь план расплаты надо мной.

— Думай, думай, — усмехаюсь, делая загадочное выражение лица. — Тебе полезно. Люди уже давно прошли все этапы эволюции, но некоторые недоэволюционировали. Так что тренируй мыслительную систему.

— А если я расскажу старухе, что ты её на машина подрезала? — стреляет в меня глазами.

— А если я расскажу, что ты выкинул её кота с балкона?

И да, такое тоже было. Дело в том, что наши с соседкой балконы находятся почти впритык друг к другу. И её котяры как-то перелезают в нашу квартиру. И не раз, а много раз. В один день братец не выдержал и запустил, в прямом смысле, кошака в далёкий полёт с балкона. Мне даже самой стало жаль животное, когда то с растопыренными конечностями впечаталось в дерево, так и залипнув там, как жвачка на диване. Я тогда стояла с открытым ртом и глазами блюдцами. А парень лишь довольно хмыкнул и промычал что-то вроде "в следующий раз надо посильней". Этого беднягу потом весь подъезд пытался снять под громкий ор соседки. Я уже тогда заприметила, что у бабули словарный запас в разы насыщеннее любого заправского сапожника.

— А чем докажешь? — слаживает руки на груди, смотря на меня с победным ожиданием.

Я открываю рот, но ничего путного в голову не приходит.

— Аааа…ты чем докажешь?

— А отпечатки на руле?

Козёл! Я в дерьме!

— Ааааа… Иди нахр*н, — не нарыв в своей черепной коробке ни одного компромата на это человекообразное.

Ржёт. Ожидаемо. Почему бы и не поржать с меня дуры. Какой чёрт меня дёрнул сесть за руль?

Звонок в дведь заставляет нас заткнуться и вперится друг в друга взглядами. Знаете, какой сейчас звук у нас в ушах? ТАТАТАТАМ! ДЗЗЫНЬ! ДЗЗЫНЬ! У меня нехорошее предчувствие. Кто ещё может сейчас звонить в дверь, кроме как…

МАМА!

— Дверь открой, — шепчет братец, не отрывая от меня цепкого взгляда.

— Почему я? — тоже перехожу на шёпот, не знаю почему.

— Чего шепчешь?

— А ты чего?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю.

Тупизм. Чистый. Махаю рукой и на цыпочках подкрадываюсь к двери, поднимаясь на носочки, чтобы посмотреть в глазок. ОНА!

Не знаю, что в меня вселилось, когда я запрыгиваю на оторопевшего парня, карабкаясь на нём вверх, как обезьяна по пальме.

— Это она. Она. Спрячь меня. Быстрей, — шёпотом пищу, забравшись почти на голову.

— Ты бешеный гном, слезь с меня, твою девизию, — приглушённо матерится, крутясь из стороны в сторону, тчетно пытаясь скинуть меня с себя. Но не тут то было, я вцепилась, как клещ. — Да ёлы-палы!

— Что делать? Что делать?

— Сначала слезь с меня, медведь бамбуковый! — наконец-то отцепляет мои руки и скидывает с себя.

— Она нас посадит, — прижимаю руки ко рту.