Мика могла это представить. Мальчик со спутанными каштановыми волосами уверенно прыгнул в темные воды. Его уверенность сменилась страхом, когда он понял, что мутная жидкость не была водой.

— Как ты выбрался?

— Не знаю, — Калеб хмуро глядел на туманный лес вокруг них, будто искал то, что поможет ему понять воспоминание. — Я оказался под поверхностью, мутная вода затекла в рот и нос. Но перед тем как я отключился, мои ноги ударились об дно, — он сжал поводья крепче. — Знаешь, что я там ощутил? Камень, не грязь. Эту чашу сделали люди, а вокруг посадили камыши, чтобы придать облик настоящего пруда. В следующий миг я лежал на боку у пруда, один, в черной жиже, не понимая, почему я не был мертв. Я вымылся и никому не сказал. Может, Обер сам меня вытащил и оживил, как только я утонул.

Мика поежилась, не хотела представлять растрепанного мальчика с легкими, набитыми ядом.

— Думаешь, он хотел, чтобы ты прыгнул в воду, чтобы испытать зелье на ребенке?

— Хадделл намекал на это. Обер хотел проверить теории. Может, думал, что зелье уже работало, и он оказывал мне услугу.

Мика ощутила внутри знакомый гнев.

— Но подвергать ребенка такому, еще и своего племянника… — она коснулась холодной рукояти ножа, пристегнутого к ноге.

— Это был один из самых страшных моментов в моей жизни, но я не связал его со своими способностями, — сказал Калеб. — Когда Хадделл намекнул, я подумал о местах, где у меня были хорошие воспоминания и люди, за которых я переживал. Я думал, что он имел в виду, что я не захочу, чтобы Обер проводил эксперименты в тех местах.

— Как маяк на островах Пеббл?

— Именно. Мы с братьями ходили туда, и это мое любимое место в империи, — Калеб притих, посмотрел на нее синими глазами. — Я бы хотел как-нибудь показать его тебе.

Мика покраснела и была рада, что их спутники ехали впереди.

— Я бы хотела увидеть острова Пеббл, — сказала она, — когда все закончится.

Она не знала, что означало «все». Хитрости Обера? Мятеж? Война с Обсидианом? Это все не сделает Калеба хуже как лорда.

Они приехали к мосту над глубоким оврагом. Двое других уже поехали по мосту, их копыта стучали в тишине. Мика готовилась ехать следом, но заметила движение на другой стороне оврага. Разведка? За ними могли следить, пока они ехали в горы.

Мика смотрела на склон, пока они пересекали овраг, полный тумана, скрывающего реку далеко внизу, но она не видела больше наблюдателей. Она подняла капюшон плаща на всякий случай. Она сообщит, кто она — или кого представляла — когда наступит время.

Эд и Фриц ждали, пока она и Калеб доберутся до конца моста, а потом снова поехали вперед. Мика не знала, могли ли они уговорить Эда поведать им, как он стал Пятым талантом. Он знал путь в Бердфелл, хоть он был с другого острова.

— Думаешь, тебе нужно было тонуть, чтобы зелье сработало? — спросила она у Калеба, все еще думая о его истории.

— Тогда — возможно, — сказал Калеб. — Но у Обера было больше десяти лет, чтобы улучшить метод, и мы знаем, что он не отдыхал.

Мика скрипнула зубами, вспомнив Талантов на складе, и как их пытали, резали, как у них забирали кровь. Она подумала о безумце на балу, кричащем от страданий. Сколько человек Обер уничтожил, чтобы создать Пятых Талантов, как Эд, управляющего собой и непобедимого?

И Обер использовал зелье на себе? До этого Мика не думала о таком. Его вообще можно было одолеть?

— Мы должны были убить его, когда был шанс, — сказала Мика.

Калеб долго не отвечал. Ветер с силой дул в овраге, усиливая крики хищных птиц, летающих сверху. Стало холоднее, когда они поднялись выше. Казалось, они оставляли позади людей, какими они были в Кристальной гавани, и ехали к новой угрозе.

Наконец, Калеб заговорил:

— Ты права, Мика. Ему нужно умереть. Я не был готов раньше, но Оберу нельзя позволять жить, — он посмотрел на нее. — И в следующий раз я буду осторожнее доверять. Сейчас я доверяю только тебе и Джессамин.

Мика замешкалась, думая о том, что сказала Джессамин, когда они прятались за вазой в атриуме. Она приказала ей добыть формулу Пятого Таланта, которая уже принесла много страданий. Мика могла верить, что принцесса не использует ее?

— Я не всегда соглашаюсь с Джессамин, — медленно сказала она, — но верю, что она хочет поступить правильно.

— И я так думаю, — сказал Калеб. — Но, хоть она отрицает это, она все еще человек, — он взял Мику за руку. — Если она упадет, нам нужно быть рядом и поймать ее.

Мика поймала его взгляд, сжала ладонь.

— Договорились.

* * *

Они ехали все глубже в Сильверфелл, порой миновали уютные деревни, красивые дома среди деревьев. Шахты были разбросаны по горам, обеспечивали остров богатством. Как и в городе Сильверфелл, люди использовали богатство, чтобы создать большие дома из качественных материалов, даже тут, далеко от столицы.

Двиндлмайр и Крэй не обладали такими богатствами, как Сильверфелл. Их горы давали за год меньше, чем Сильверфелл за месяц, потому их интересы и не были в приоритете для империи. Мика видела сама, как Лорна и другие аристократы Сильверфелла получали больше внимания, чем знать с Близнецов, не то что обычные люди. Они вообще не получали внимания, кроме публичных аудиенций императора Стила.

«Может…».

Мике в голову пришел вариант, который мог объяснить еще кусочек головоломки.

Она направила лошадь вперед, чтобы ехать рядом с Эдом с Пятым Талантом, махнула Фрицу ехать с Калебом.

— Вы были просителем, да?

— Прошу прощения? — Эд поднял голову, и Мика заметила, что его глаза были зелеными над светлой бородой. Они были карими тем утром и голубыми в Кэрроу. Он все еще не овладел способностью мимика полностью, хоть у него была к этому склонность.

— Вы сказали, что мы встречались в Кристальной гавани. Вы приходили на одну из аудиенций моего отца в Серебряном замке?

— Очень хорошо, принцесса. О, вы были очень добры. Вы улыбались, кивали и согласились с вашим отцом, когда он отказался помочь моей семье.

Мика бывала на некоторых аудиенциях императора Стила для людей, у которых не было доступа к Серебряному замку. Они часто выражались недовольно. Он не всегда мог помочь тем, кто приходил к нему с последними отчаянными просьбами помочь, хотя она видела, как он пытался.

— О чем вы просили?

— О зельеваре для моего болеющего сына, — сказал Эд. — Император предложил мне монету, чтобы купить тоник здоровья в переулке зельеваров, но я хотел, чтобы он прислал несколько обученных зельеваров на Близнецы на постоянную основу.

— И он отказался?

Эд снова стал императором, сделав каменное лицо уродливее, чем было у настоящего Стила, его глаза были лишены сострадания.

— Я всю дорогу проделал зря, — с горечью сказал он. — А он жил в роскоши, какой я даже не видел, и его дочка сидела на его колене в серебряной короне, которая стоит больше, чем моя деревня. Он отослал меня, и когда я вернулся домой, мой сын был мертв.

Мика охнула.

— Я знал, что такое могло произойти, когда уезжал, — сказал Эд. — Потому я хотел привести с собой зельеваров, чтобы другим не нужно было проделывать такой путь и надеяться, что их семьи дождутся помощи.

Это все произошло до того, как Мика прибыла в Серебряный замок, но она все еще ощущала боль за ребенка Эда. Почему император не мог выделить несколько зельеваров для работы на Близнецах? Зелья были дорогими, потому люди, как Квинн, отправлялись в Кристальную гавань работать, но у императора Стила было больше богатства, чем он использовал. Он должен был помочь.

— Я сожалею о вашей потере.

Эд склонил голову, позволяя своим чертам вернуться на место. Он поднял голову, его взгляд был упрямым.

— Я сделал выводы о том, что мы не нужны империи. Когда я вернулся домой, я присоединился к тем, уто уже видел правду об империи.

— Мятежники?

— Революционеры?

— А потом лорд Обер нашел вас и предложил новый вид зелья?

Эд склонил голову и улыбнулся.