С посудой в обеих руках она тем же обходным путём направилась к выходу с заднего двора, и тут её взгляд «зацепился» зависевший на гвоздике у печки широкий тесак вроде тех, которыми рубят мясо. Не топор, конечно, но и не тонкий, хотя и острый клинок, доставшийся недавней невольнице в наследство от телохранителя знатной дамы.

Весьма довольная приобретением, она вернулась на сквозную веранду, где прогнала усевшуюся на корзину чёрную птицу.

Перед тем, как убрать миски, девушка протёрла их уже порядком загвазданной салфеткой. Чайник после недолгих размышлений привязала снизу к плечевой лямке, а тесак заткнула за пояс рядом с половником.

Кажется, она нашла всё, зачем приходила. Жаль, соли маловато, да и специи бы не помешали. Варёный рис — продукт питательный, да уж больно безвкусный. А в таком доме наверняка много всяких приправ.

Вот только путешественница между мирами совершенно не представляла, как они здесь выглядят. Да и находиться в этом месте с каждой минутой становилось всё тяжелее.

Мерзкий, сладковатый запах, обглоданные трупы, наглые падальщики, мёртвая тишина, нарушаемая только хриплым карканьем чёрных птиц да шелестом порванной бумаги на окнах.

Следы смертельной болезни, от которой она сама еле спаслась, присутствовали здесь на каждом шагу, давя на психику. Ие казалось, что нервы буквально звенят от напряжения и готовы в любую секунду порваться, погрузив сознание в бездну паники.

По сути ей здесь больше нечего делать. Теперь у них с Сабуро есть во что переодеться, имеется соль, кое-какая посуда и большой, новенький чайник, с помощью которого можно не только греть воду, но и продезинфицировать избушку.

Тем не менее, выйдя с богатого подворья, недавняя невольница пошла не к деревенским воротам, а направилась дальше по улице.

Поскольку в душе девушки страх намертво сцепился с энтузиазмом начинающего мародёра, та решила попытаться примирить раздирающие её чувства. Заходить в дома она не собиралась, а значит, экскурсия не займёт много времени, но всё же надеялась заметить ещё что-нибудь интересное.

Соседнее жилище призывно манило распахнутой дверью, но, помня о данном себе обещании, бывшая рабыня туда не пошла. Вряд ли она будет там первой незваной гостьей.

На следующем дворе бросился в глаза объеденный костяк какого-то большого животного. Присмотревшись, Ия заметила рядом большой, вытянутый череп с плоским лбом и круто изогнутыми рогами. То ли корова, то ли бык, то ли ещё какой вол.

Наверное, хозяева, заболев и чувствуя приближение смерти, отворили хлев, как это сделали на том подворье, куда она зашла первым делом, и отпустили скотину на все четыре стороны. Но животное либо не захотело уходить далеко от дома и пало от зубов хищников, или, вернувшись на привычное место, сдохло от голода. Однако голова лежала примерно в метре от рёбер. Вряд ли её так далеко отволокли чёрные птицы или тот милый зверёк, что встретил путешественницу между мирами на богатом дворе. А значит, деревню навещали и более крупные хищники.

Улица расширилась, превратившись в некое подобие площади. Посередине её возвышался оштукатуренный столб с рельефной цепочкой знаков, а с краю располагался навес с бревном, горизонтально подвешенном над круглым каменным сооружением.

«Колодец», — окончательно определила бывшая рабыня, разглядев валявшееся деревянное ведро, привязанное толстой верёвкой к снабжённому рукояткой барабану.

Шагах в десяти от него на земле белела кучка костей, прикрытых обрывками тряпок. Это оказалось последней каплей. Девушке окончательно расхотелось обследовать селение.

Быстро перейдя на противоположную сторону улицы, она торопливо зашагала к воротам, не забывая однако посматривать за ограды подворий.

Судя по двум дверям на фасаде, по небольшой веранде межу ними и трубе над крышей, хозяева данного жилища тоже не бедствовали. Увидела недавняя невольница и две пары кожаных галош. Причём, судя по размерам и заметным даже с такого расстояния декоративным деталям, принадлежали они явно женщинам.

Кроме того, опираясь оглоблями в низкую ограду, там стояла двухколёсная арба с грузом, прикрытым грубой тканью и увязанным верёвками, словно на телеге знатной дамы, где везли сундуки с серебром и золотом.

Видимо, в поисках чего-то интересного кто-то сдвинул край тента, обнажив стоявшие в ряд, переложенные соломой, узкогорлые кувшины или глиняные бутылки с прикрытыми вощёной бумагой горлышками и красными значками, чётко выделявшимися на зеленовато-коричневой обливной керамике. У колеса валялись битые черепки. То ли неизвестный, извлекая, случайно разбил хрупкую посудину, или же ему настолько не понравилось содержимое, что он в запале разбил кувшин.

Девушка принюхалась. Сквозь всепроникающую вонь мертвечины отчётливо пробивался знакомый запах, почему-то вызывавший устойчивую ассоциацию с кулинарией.

Подойдя ближе, бывшая рабыня поняла, что в воздухе явственно присутствует аромат уксуса.

«Ну уж мариновать нам точно нечего», — криво усмехнувшись, она направилась к дому, чтобы взять приглянувшиеся галоши.

Но, пройдя несколько шагов, резко затормозила, словно наткнувшись на невидимую преграду. В голове вертелось что-то важное, но никак не хотело оформиться в чёткую мысль.

Сначала в памяти всплыли фрагменты старинного фильма, который она смотрела в детстве с родителями. Там генерал приказал гонцу опустить письмо в бадейку с уксусом, потому что в городе свирепствовала чума. Потом вспомнились ролики в Сети о том, как с помощью уксуса мыть унитаз.

У недавней невольницы даже дыхание спёрло. Так вот чем можно продезинфицировать вещи и даже саму избушку. Вонь, конечно, будет феерическая, и запах останется надолго. Зато вся зараза гарантированно передохнет.

Осторожно вытащив кувшин, судя по весу и размерам, вмещавший никак не меньше двух-трёх литров, Ия сорвала обвязанную вокруг горловины вощёную бумагу, под которой оказалась залитая воском пробка.

Пришлось воспользоваться тесаком. Едва не порвав перчатку, она с трудом извлекла плотно сидевший кусок дерева и невольно крякнула от ядрёного запаха. Это, конечно, не 90 % эссенция, но в нос шибает. Значит, концентрация уксусной кислоты достаточно высокая и смертоносная для всякой микроскопической сволочи.

После градом сыпавшихся на её голову неприятностей путешественница между мирами вдруг совершенно неожиданно получила от судьбы щедрый подарок.

Не теряя времени, она подошла к дому и вылила часть содержимого кувшина на приглянувшиеся калоши. Перевернув их, чтобы жидкость не впитывалась, бывшая рабыня всё же заглянула в ближайшую дверь.

Свежий уксус без труда перебил все запахи, и девушка поняла, что в комнате труп, только увидев его.

Ия до боли сжала челюсти. Всё, с неё хватит. Другою комнату она смотреть не станет и вообще здесь больше не останется.

Прихватив калоши, подошла к повозке. Верёвку сначала хотела разрезать, но потом, подумав, что и она может пригодиться, кое-как распутала узлы и, смотав, задрала полотно. В повозке оказалось двадцать три одинаковых кувшина и четыре ящика из плотно подогнанных досок.

Первым делом недавняя невольница полила уксусом на руки в перчатках, потом, смочив тряпку, протёрла кафтан везде, где только смогла дотянуться.

Тут же защипало глаза, но, к счастью, ненадолго. Проморгавшись, она, не в силах совладать с инстинктом хомячества, попробовала вскрыть один из ящиков. Скоба под замок здесь оказалась гораздо крепче, чем на сундуках в доме богатея, но упрямая мародёрша всё же сумела её выдрать, пустив в дело толстый тесак и, приоткрыв крышку, обнаружила всё ту же солому, а в ней белую посуду, раскрашенную простенькими ярко-синими рисунками.

«Неужели фарфор? — удивилась девушка, разглядывая пиалы и мисочки. — Узнать бы у Сабуро, сколько всё это стоит? И, если дорого, то можно и ещё раз сюда заглянуть».

Отобрав по паре плошек, она закрыла ящик и, натянув полотно, засунула край под угол, чтобы ветром не сдуло.