— Слушание дела номер «Эн-икс-икс-оу-би: шесть тысяч девятьсот девяносто семь», — медленно волочился в зал ожидания судья. — Прошу всем явиться, — он окинул уставшим взглядом немалую толпу, — В зал.
Они без лишнего шума вошли в указанную дверь и все, кроме Гарри уселись на места повыше. Выступать перед десятками глаз судей ему не впервой. Кингсли уже поджидал остальных в кресле сверху.
Поттер нравился окружающим, Тёмный Лорд не управлял умами присяжных. Выиграть дело с таким личиком, историей и статусом проще, чем отобрать кубок школы у Слизерина чересчур храбрыми выходками. Да, уважал Малфой своего достойного соперника с тяжёлой судьбой, но злобу маленького заносчивого ученика под покровом пережитого это не успокаивало.
— Добрый день. Я Гарри Поттер, как вам всем известно. Сегодня, согласно закону, — он сглотнул забыв номер, который старательно выискивала Гермиона, — Мы принесли прошение пятиста сорока представителей магической Британии в пользу отмены работы органа «Система новой магии».
По залу пробежался шёпот многих голосов. Перед каждым встала необходимость обсудить происходящее: то наглость, то смелость мальчишки, на которого смотрели сверху вниз. Судья дал на успокоение зала десять секунд, отсчитанные по наручным часам и постучал молоточком по столу, требуя тишины.
— Мистер Поттер, вы говорили о бумаге с пятьюстами подписьями и ещё с несколькими? — после рассказа Гарри спросила женщина со странным акцентом.
— Где указана такая цифра? — бесцеремонно перебил плохо побритый мужчина за сорок со скверным настроением и чем-то напоминающий Снейпа. — Количество мизерное.
Гарри попросил предоставить слово эксперту:
— Согласно «Полному своду законов Магического мира», изданному в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году в Министерстве, — отсылала к последней изданной версии — самой популярной книге у сотрудников в библиотеке. — Страница четыре тысячи, глава «Изменение и принятие законов», цифра является достаточной для рассмотрения и принятия.
Судья внимательно слушал. Ему будто бы было всё равно на исход, будто он вообще принимал происходящее за абсурд. Драко не нравился этот тип. Людей скольких, подобных себе, легко учуять за километр. Может перед ним один из первых, стелившихся у Пожирателей смерти в ногах.
— Для одобрения нужно две тысячи, как минимум, — цитировал заложенную программу судья, переглянувшись с присяжными.
— Прошу предоставить слово, — обратился Малфой, пропуская игнорирование. — Мы с вами не встречались…
Решил рискнуть. Кто-то точно отреагирует по нужной стандартной схеме. Ставка на семерых присяжных, которых точно узнал — у Тёмного Лорда всегда ошивались «секретари» в Министерстве. Однако судья… неожиданно. Вроде и не выдавал себя до последнего, да только молоток стукнувший о другое место по случайности, робеющий взгляд после. Не случайность.
Возможно и его Драко видел, запоминать крыс — не главный его талант.
— Две тысячи — это больше пятидесяти процентов, а закон и вовсе говорит об одной шестой от всего населения, — собрав всю наглость в себе на достаточном уровне, ведь сжались нужные кукловодческие нити у противника, Малфой обратился к людям возле себя. — Мистер Кингсли, Миссис Малфой, я верно говорю?
У близнеца Уизли расцвела хитрющая гордость на лице, в то время как Грейнджер, секундную растерянность заменила уверенным кивком. Собравшиеся напротив, вчитывались в условия и сказанные Поттером слова о закрытии системы, её вреде и недовольных в прошлом. Особо сказать против — нечего. К тому же, не позволяло пресмыкающееся состояние, но кто-то сверху велел им выиграть побольше времени. Кингсли объяснил это важной деталью, за которую и был уволен: в комнате Любви в Отделе Тайн на протяжении почти двух сотен лет есть поломка, с которой борятся с помощью выгодных браков. Возобновив действия работы Системы — протечка ядовитого газа застопорится. А как починить комнату любви без любви?
— Внимание! — неуверенно объявил судья, сглотнув. — Мы приняли решение. Тысяча пятьсот подписей. Вам осталось меньше тысячи. Срок — до суда ваших товарищей.
Орден резко заперешёптывался. Видно, что зубы присяжных скрипели на этой злосчастной цифре не меньше. Правда того, что они отступили. Грейнджер имелось что сказать, какие законы и правила только что были нарушены. Но кто она такая, чтобы перечить? Половина населения, чёрт его дери! Да они в пролёте.
— Это противозаконно, — высказался дружок Поттера за всех прибывающих в шоке.
— Это не вам писать законы, мистер Уизли, — отчеканила старуха со строгим видом.
Дружной толпой, сидящие ниже одинокого Малфоя, начали обсуждать с Забини какие-то вопросы. Более пятидесяти процентов по мировым законам магии — не имеют права применять. Уж против нерушимого, сам Отдел тайн со своими махинациями, ничего не смеет сказать поперёк. И собравшиеся здесь, сделают ещё больше возможного, дабы своей настырностью добиться справедливости.
Драко ощущал себя не на своём месте. Пересядь он, к примеру, на кресло левее и станет легче.
Пока Блейз вживался в подходящую к солидному виду, роль мерзкого богатея, Малфой терялся сам от незнания и неизвестности дальнейшего. Может быть и сделал лучше, но словно напрасно. Пока так же неплохо действовали на контрасты Уизли, он продолжал сидеть потеряно, уповая на несменную серьёзность взора.
Салазар, просто поскорее бы это закончилось.
========== Глава 13 ==========
Ранние подъёмы — привычное дело не только для самой Гермионы, но и для всех постоянных обитателей Мэнора. Стоит предположить, что после долгого четырёхчасового судебного процесса с попыткой сбавить количество подписей хотя бы на сотню, сон устроил сбой. Сколько магических правил нарушено в попытке оказаться во всё правым? Министерство магии пробивало дно абсурда. Долгие споры изрядно измотали даже, любящего стоять на своём, Перси Уизли. Но звук на появление гостя у ворот дома как будильник сработал ровно в восемь часов, пробуждая морально истощённых людей.
Лично её никто о госте не предупреждал, впрочем за Малфоями и эльфами никакой подозрительности не проскакивало. Но если присутствие будет обязательно, Хид ворвался бы к ней с поторапливающей речью. Однако шкаф она раскрыла в поисках более-менее приличной смены для пижамы. Платья времён молодости Нарциссы занимали особое место в гардеробе. Ношение качественных лёгких винтажных нарядов приносило не меньше удовольствия, чем строгий стиль для работы. Выкинуть бы к чертям собачьим все три выглаженных костюма после окончательного разочарования в работе важнейшего органа Магической Британии.
«Просто надену тёмно-синее с кружевным воротом», — отодвинула в самый край серые брюки с пиджаком, навешивая рядом тёплые свитера из магловских магазинов.
Звон по-прежнему, к несчастью, не прекращался. Откроет кто-нибудь наконец этому настырному? Она не у себя дома, так что пусть разбираются сами хозяева. Правда открывать не хотелось по другой причине — чувствовалось неладное.
Возможно не только ей.
После десяти минут нескончаемого шума, способного разбудить целый район Лондона, открыть дверь всё же кто-то спустился. Хид, аппарировав к порогу и постучав, вошёл. Его приход всегда был нечастым и очевидным.
— Госпоже лучше посидеть в комнате, — добавил аккуратно эльф, заправляя наспех свёрнутую в кучу постель. — Люди от Минтстерства Магии пришли, как в тот день за господином Люциусом.
Авроры. Что позабыли они тут? Эльф не мог ошибиться, их форма значительно отличается от других. Да, не нужно далеко ходить, чтобы понять! Если к Поттеру подкопать никаких шансов, кроме провакационных статей про Джинни и обман самой Системы, то Малфои — кладесь причин к осуждению не только общественному, но и законному. Вчера на суде превышение полномочий в глазах трусливых судей, сняло им лишних пятьсот подписей, а трусливые гады выдумали причину поблагороднее для чистейшего обвинения Драко в шантаже или иной дряни во время процесса. Что им взять с тошнотворно-идеальной Грейнджер кроме обвинения в «затуманивании разума тёмными силами бывших Пожирателей»? Спустись она вниз, её послушают? Нет, даже обследовать на применение тёмной магии откажутся, просто будут держать в голове, как факт. Во главе всё равно не отправят Кингсли, ставшего по другую сторону от судей.
