— Просто в обычных семьях, магловских… эм, дети ходят с двух-трёх лет в место, где находятся целый день с такими же детьми и развиваются, а родителей видят утром и вечером, — рассказывала о типичной жизни не-магического существа, не зная — было ли магловедение в программе обучения Нарциссы. — У нас это — есть норма. У вас — полноценная забота есть норма.

— Верно, — раскрыла дверь женщина. Возле фонтана вдали стояли скамейки в тени. И прогуляются, дойдя до них, и спрячутся от палящего с утра солнца.

Драко выходил со стороны склепа в деловитом светло-сером костюме. Летний стиль, чтобы отталкивать жару. Так вот где он был всё утро. Издали не видно, но раздражённая, немного нарушенная от привычной выверенной походка, выдавала очевидные факты. Но когда подошёл ближе, хитрая довольная улыбка уже гуляла по лицу.

— О, матушка! Абраксас Малфой задавился собственными словами, не зная, что же такого мерзкого сказать, — машинально зачесал волосы назад, довольно цокая языком, — В какой-то момент я явил гениальнейшую шутку о магическом браке между Грейнджер и им, так он минуту решался на «благородный отказ». Он буквально раздумывал.

— Это называется зависть, милый мой, — скромно заулыбалась женщина.

Гермиона сглотнула. Может быть и оценила бы весь масштаб триумфа, но сова Поттеров мчала с привычным ей конвертом в когтях. Сбросила прямиком на колени и полетела в обратном направлении с превышенной в разы скоростью.

— Не хотелось бы прерывать семейную идиллию, но… Через два часа нам необходимо явиться на собрание… И вскрыть другой конверт, — быстро пробежалась по письму Гермиона. — Кажется я знаю, к чему всё.

Система барахтается из последних сил, уничтожая противника. Высшая инстанция — Отдел тайн. Никому из простых волшебников непостижимый секрет. Не знал ровным счётом ничего даже сам министр Кингсли. Популяция действительно ещё мала, но искать выход в еле-еле работающем механизме при неплохой альтернативе — решение неверное. Согласно подсчётам Гермионы, за следующие сто лет после свержения Системы, они могут набрать прирост в тысячу.

«И с Малфоем нельзя быть хотя бы потому, что его избрала для меня система, а чувства — подтверждение правильности её работы» — прокручивала Гермиона яркий вывод бессонной ночи.

***

Драко двадцать раз на дню отдёргивался от мысли о разводе. Никто из предков не поймёт. А с ними жить ещё целую вечность. После трёх собраний на фоне происходящего и итогового перед судом, случалось полное бессилие. Отказ о Грейнджер он принял как необходимость. Наращивал в голове идеи прелестей одиночества, как укрепление песочного замка для хрупкого, в своей правильности, решения.

Их желание взаимно. Как бы не тянуло друг к другу — они не в той жизни, не в той вселенной. Может где-то в ином мире они счастливы в отношениях. Иногда ему виделось обнажённое тело под ним, переполненное желанием наконец приступить к делу. Ах, фантазии — слишком коварная функция мозга: ощущать невидимые руки наглой Грейнджер на своём члене в горячем споре. Первые разы Малфой долго торговался с восставшим из пепла дьяволом внутри. Ставки на то, что она могла спать с Уизли оказались откровенно жалкими. Голос изнутри нашёптывал собственную истину: «Да пусть сам Крам, от этого девчонка хуже не стала». И всю долгую неделю после бала и сегодня, в последний день перед судом, он сдавался под напором. Не лучшие мысли в утро суда.

Куда спрятать непрекращающийся поток ненужной информации о сексуальности, которую раньше слепо игнорировал? Он же не пятнадцатилетний подросток, в самом-то деле.

— Брюки, пиджак… ага, — суетилась Гермиона у зеркала в прихожей, — Блуза мятая! Кошмар!

Кажется так собиралась и на экзамены в Хогвартсе, где каждый год выделяли образцовых учеников по виду школьной формы.

— Хид, исправь, — подозвал Драко, выставляющего нужную обувь на порог.

Исправил эльф деформации своей магией моментально. Оставалось выйти в сад и аппарировать прямиком к Министерству магии, выход из которого вёл на зачарованную улицу с парой магазинов и зданием «Системы». Быстро выбежав, они так и сделали.

Собраться за два часа до начала процесса — идея Грейнджер, которой тысячный раз требовалось раздать инструкции «Что и как всем говорить». До глубокой ночи она составляла список ответов на вопросы в четырёх экземплярах, с небольшими поправочками для каждого. Самый длинный свиток предназначен для Невилла, который хоть и стал организованнее с возрастом, но всё так же смешно терялся в некоторых вещах.

— Идиотская телефонная будка, — выругался парень, когда мимо проходили два потерявшихся туриста-магла, которым Гермиона спешила выдать направление до какого-то музея.

— О, ты не обвиняешь маглов? — съязвила она, моментально перестраиваясь к теме суда, — Значит на заседании продолжай в том же духе, они любят задавать давящие вопросы не по теме.

Телефонная будка как в замедленной съёмке перенесла их внутрь. Работа Грейнджер за летний триместр сдана ею ещё четыре дня назад, поэтому появление её на месте особо не требовалось. На сегодня. В остальные дни убегала с раннего утра.

Повышенное чувство ответственности.

У входа не то чтобы толпились, но распластались точно, члены Ордена. Поттер со всем многочисленным семейством Уизли бурно что-то рассказывал. Небось, о своей жёнушке, раз та раскраснелась в край. Макгонагалл отстранёно восседала на ближайшем кресле для посетителей с газетой в руках. Обещал к самому началу процесса подойти Кингсли, а сейчас оставалось найти Забини в роли второго представителя чистокровного движения в толпе. Не сложная задача — загадочный человек в дорогом костюме всегда привлекает женское внимание. Как-то Паркинсон отмечала и иные черты достойные внимания, которые ему в лом было запоминать.

— Какие люди, — прошёл мимо двух наиграно перешёптывающихся дам прекрасный мулат. — Так вот как выглядит картинка? — уцепился за фактическое отсутствие расстояния между их плечами. — Я запечатлю…довольно симпатичную картинку в своей памяти навсегда. Вы смотритесь лучше, чем думаете: девять из десяти! Минус балл за серый костюм, Малфой.

— И тебе привет, — закатил глаза, протягивая руку для рукопожатия, перетекающее в объятия давних друзей.

Мантия Блейза выглядела дороже, чем не бедный интерьер Министерства. Да, он не из тех людей, кто кичется богатством ещё со времён их школьных разногласий по этой теме. Сегодня позволял образ, буквально молил явиться в одежде не дешевле ста галеонов… Мантия от французских дизайнеров магловского мира, переработанная знаменитым портным за триста восемьдесят галеонов. Драко хотел заказать такую в начале года. Отвратительная вычурность. А судьи кто? В жизни не видели Блейз Забини, так что поверить в чистокровное презрение к окружающим — проще простого.

— Ни капли в тебе не сомневался, — разглядывая всего друга с ног до головы, одобрительно кивнул Драко, наконец отпустив руку. — Самый умный из моих товарищей, что сказать.

— Скажи, что дашь мне и я пойму — насколько ты в восторге, — старался сохранять чёрный юмор при любых обстоятельствах.

— Пошёл ты, — сквозь едва вырвавшийся смешок шепнул Малфой. — Эту прерогативу давно отжала Белл, о которой ты, как девчонка ноешь в своих письмах.

— Научись сострадать: лежачего не бьют и всё такое дерьмишко. Не учили? — надел очки Забини для пущей пафосности в суде.

Грейнджер встала в компанию Лонгботтома и Лавгуд, явившихся прямиком за ними, светящимися от грёбанной радости вседозволенности, которой Драко завидовал. У этих двоих ещё война стала Купидоном. Ходят себе за ручку, вызывая тошнотворную зависть. Мимолётно-неприкасаемую. Нет, за руки с Грейнджер держаться с ванильными словечками и касаниями — не то. Но само понятие того, что эти ребята получили все блага по синхронному щелчку пальцев товарищей, вымораживала. Запретите зависть для Малфоя. Сам уже не мог — Малфой хотел быть таким же счастливым, к сожалению, в компании нынешней жены. Поскольку не включён в круг посвящённых даже Блейз, он старался оборачиваться не чаще, чем раз в тридцать секунд и обращать внимания на Уизли или Макгонагалл.