6 декабря, 1998 На одной бизнес-вечеринке я познакомилась с Йоханом. Милый и оригинальный малый. Ему тридцать три года, работает в немецкой компании по недвижимости. В России совсем недавно, с весны этого года. Учит русский, но пока говорит плохо, поэтому общаемся на английском. У него есть русская девушка, на которой он в скором времени собирается жениться. На вопрос, что значат для него наши отношения, отвечает туманно. В друзья не записывает, в любовницы брать боится. Одним словом, непонятно. А тут еще вчера прислал крайне интригующее электронное сообщение. Привожу дословно: «Мне всегда казалось, что я знаю себя наизусть. Вместе с тем иногда у меня создается впечатление, что я так мало знаю о себе, будто моя душа – случайная незнакомка… Уже давно пора прекратить обманывать себя и играть в прятки. На самом деле мне так хочется познать свои самые сокровенные мечты и тайные желания, встретиться один на один со своими страхами и обидами, понять, каковы мои возможности и пределы… Я уверен, что если я позволю себе путешествие в мое подсознание, то непременно встречусь там с тобой, Полина…»
21 ноября, 1994 У меня опять новое увлечение – югослав, который сейчас работает в Москве. Ему сорок два, женат, по гороскопу Стрелец. Пожалуй, это мое минутное настроение, желание вкусить чего-нибудь необыкновенного. Начало – классическое: ахи-вздохи, красивый флирт, белый «Мерседес», рестораны. Имя у него чересчур сказочное – Драган. Человек с таким именем должен быть непременно героем легенды или мифа, но на самом деле он – обычный бизнесмен. Имя переводится с хорватского как «дорогой» и «любимый», а созвучно английскому dragon – «дракон»! Сложно сказать, чем закончится эта история, и, откровенно говоря, я не знаю, чем он меня так привлекает, но пока мне с ним тепло и уютно, и какая-то волшебная сила притягивает нас друг к другу. Мне всегда нравились мужчины намного старше меня, я редко увлекалась ровесниками. Возможно, мне импонируют отношения «отец – дочь», потому что мне всегда не хватало отеческой любви. Вероятно, подсознательно я стремлюсь к таким связям и чувствую себя в них очень комфортно. Как описать восторг безумный? С чем счастье сердца мне сравнить? Пусть тысячи светил украсят небосвод, И льется в бесконечность песня соловья, Пусть мир сойдет с ума от смеха и веселья, И буйствует хоть целый год безудержно весна! Я не смогу вам объяснить, что значит для меня, Когда со мною снова рядом та рука и неулыбчивые губы. 25 июля, 1993 Трудно представить – неделю назад об этом невозможно было даже подумать, – но сегодня мы снова вместе с Вадимом. Мы не задавали дурацких вопросов, кто виноват и отчего мы расстались в декабре и снова встретились в июле. Просто когда после двух безумных ночей он утром уходил в неизвестность, а я была готова рыдать одновременно от счастья и тоски, я поставила песню Жака Бреля Ne me quitte pas, и Вадим, остановившись на пороге, сказал, что это запретный ход. Мы стояли, обнявшись, в прихожей, и, когда песня закончилась, я спросила: «Ты ведь больше не будешь пропадать так надолго, правда?» А он ответил: «Нет, да я и не пропадал». 30 мая, 1995 Самое фантастическое и самое невероятное путешествие в моей жизни. Десять дней я была с Вадимом! Мы давно собирались куда-нибудь съездить вместе – и вот сошлись на Праге. И это здорово, потому что Прага – прекрасный город из сказок Андерсена: черепичные крыши, залитые солнцем; загадочные средневековые замки; мощеные узкие улочки и шумные пивнушки; уютные парки и ароматные кондитерские. Прага хороша и на закате дня, и умытая весенним дождем. Она не пресыщает, а дарит новизну ощущений каждую минуту. Я могла бы сто раз приходить на Карлов мост и каждый раз открывать для себя что-то новое. Поездка в Прагу стала зеркальным отражением наших противоречивых и многогранных отношений с Вадимом. Я не помню более эмоциональной, импульсивной и чувственной поездки. Мне казалось, что в эти десять дней я принимала близко к сердцу все: пьянящий аромат сирени и цветущие каштаны, неожиданный град и радугу вслед за ним. Любое слово Вадима и даже философский спор я встречала со слезами на глазах. И в тот момент для меня было совершенно неважно, плакала я от счастья или от горькой обиды. По приезде в Прагу мы сначала остановились на пару дней в отеле Košík («Кошек»), что в переводе с чешского – «корзинка». И хотя гостиница оказалась во всех отношениях неважной, вся наша поездка проходила под девизом «Кошеки»! Нам так понравилось звучание этого слова, что мы стали называть так всех встречавшихся нам милых песиков, а также в шутку окрестили этим именем друг друга. Квартира, которую мы сняли после отеля, была довольно симпатичная; дом же и улица, на удивление, напоминали Париж, а буквально в двух шагах, по чистой случайности, находился секс-шоп, яркая неоновая реклама которого в ночи привлекала жаждущих развлечься. В целях экономии (что, конечно, по большому счету, погоды не делало) Вадим постоянно покупал нам детские билеты за три кроны, и каждый раз при выходе из метро, где часто стояли контролеры, мы щекотали себе нервы, готовые притвориться полными идиотами или малолетними. На Карловом мосту нам все время встречался какой-то дурачок, который постоянно смотрел на себя в зеркало, корчил немыслимые рожи и в экстазе рисовал автопортрет. И каждый раз я просто умирала со смеху. Ужинали мы чаще дома, а вместо обеда устраивали пикники в парках. Мне особенно запомнился один сказочный лес с вековыми деревьями, прудами и фонтанами, где жили удивительные павлины, радостное покрикивание которых было слышно повсюду. От начала и до конца поездки Вадим окружил меня трогательной заботой: он был одновременно моим гидом, поваром и домохозяйкой! Старался показать все самое-самое, исполнял любые желания и капризы, везде и всюду водил меня за ручку, будто маленькую девочку, а в мой день рождения устроил настоящий праздничный ужин при свечах. В тот же вечер мы смотрели на Карловом мосту потрясающий салют, который по неясной нам причине совпал с моим днем варенья. К сожалению, не обошлось без конфликтов и ссор: в одной поездке за город мы до хрипоты спорили на тему предстоящих выборов, будущего России и веры в Бога; иногда ни с того ни с сего начинали выяснять взаимоотношения, и голова шла кругом от взаимных обвинений и беспощадных оскорблений. Но после ненастья снова светило солнышко, и когда мы в последний день гуляли по старому городу, Вадим, проигнорировав мой вопрос, совсем не в тему ответил: «Ну, что сказать тебе, чудо мое… Я тебя люблю». 7 июля, 1997 Мы с Вадимом ходили на день рождения к моему близкому другу Халиму, который отмечал свое тридцатилетие в ресторане «Архангельское». Были его друзья, коллеги по работе, родственники, сестра с мужем, а также Бернштейн. Сначала день варенья показался мне немного скучным и даже официальным, но потом народ расслабился, и к концу вечера уже танцевали «Цыганочку». Вадим написал Халиму забавное стихотворение, как обычно, неоднозначное… Халим! Ты влип… на 30 лет. Пришли к тебе друзья чуть свет, И каждый празднично одет, И руку жмет, даря букет, Вручая, как входной билет, дающий право на обед. А те, кого меж нами нет, Конечно, шлют тебе привет! И даже, может быть… Нет-нет… Я здесь имел в виду – сонет… Здесь же, в Архангельском, прямо за столом, можно сказать, под осетрину, Вадим поведал мне, что на днях познакомился с какой-то длинноногой медсестрой и на досуге переспал с ней. Когда я спросила: «Ну, и как медсестра?», – он без промедления ответил: «Да никак… Как я и думал, вся в своих фантазиях». Интересно было повстречаться спустя столько времени с Бернштейном. Он весь вечер смотрел на меня и косился на Вадима. Потом мы вместе пили кофе и болтали за жизнь, и он мимоходом заметил: «Ты еще замуж не вышла? Все с этим чудаком Вадимом?» |