– Лорд Утред, мне ведомо, что ты меня опасаешься, – пророкотал Домналл, едва мой слуга принял мечи. – Но мы явились с миром!

– Когда скотты толкуют про мир, лорд Домналл, я покрепче запираю своих дочерей, – был мой ответ.

Он помолчал, коротко кивнул, а когда заговорил снова, в голосе его слышалось сочувствие.

– Лорд, помню, у тебя была дочь. Мои соболезнования. Она была храбрая женщина.

– Да, – сказал я. Моя дочь погибла, обороняя Эофервик от норманнов. – А как твои дочери? Здоровы?

– Здоровы, – ответил он, пройдя к огню, который мы разожгли в большом центральном очаге. – Все четыре замужем и рожают детишек, как плодовитые свиноматки. Добрый Господь на небе! – Шотландец протянул руки к пламени. – Ну и холодный денек выдался!

– Это верно.

– Король Константин шлет тебе привет, – ровным голосом промолвил он, потом воскликнул с воодушевлением: – Это эль у вас тут?

– Когда ты пробовал его в прошлый раз, то сказал, что он на вкус как лошадиная моча.

– Может, и сейчас так покажется, но что делать страдающему от жажды? – Домналл обратил внимание на сидящую рядом со мной Бенедетту и поклонился ей. – Госпожа, мои соболезнования.

– Соболезнования? – переспросила она.

– С тем, что тебе приходится жить со мной, – пояснил я и указал Домналлу на другую сторону стола, на скамьи, способные вместить всех моих людей.

Домналл обвел зал взглядом. Высокая крыша держалась на мощных балках и стропилах, понизу мы обложили стены камнем, а устланный тростниковой подстилкой пол сбили из широких сосновых досок. На обустройство крепости я потратил целое состояние, и этого нельзя было не заметить.

– Славное местечко, лорд Утред, – похвалил Домналл. – Жалко будет его лишиться.

– Я уж постараюсь, чтобы этого не произошло.

Шотландец хмыкнул, потом перекинул могучие ножищи через скамью. Он был настоящим великаном, одним из тех, с кем я предпочел бы не встречаться в бою. Мне он нравился. Его спутники, за исключением бледного попа, выглядели тоже внушительно – их явно отобрали с целью устрашить нас своей наружностью. А их предводитель, усевшийся справа от Домналла, был еще одним великаном. По виду ему было лет сорок, смуглое, покрытое морщинами и шрамами лицо, и на фоне густого загара длинные волосы казались неестественно белыми. На меня верзила смотрел с неприкрытой враждебностью. Но самым странным в его обличье были два амулета поверх отполированной кольчуги. Одним был серебряный крест, а другим – серебряный молот. Символ христианства и символ язычества.

Домналл придвинул к себе кувшин с элем, потом кивнул священнику на место слева от него.

– Отец, ты не беспокойся, – сказал он попу. – Лорд Утред, может, и безбожник, но не такой плохой парень. – Потом он обратился ко мне. – Отец Колуим – доверенное лицо короля Константина.

– Что ж, добро пожаловать, отче, – поприветствовал я.

– Мир дому сему, – произнес Колуим звучным голосом, выдававшим куда больше уверенности, нежели можно было ожидать, судя по робкой наружности попа.

– Высокие стены, сильный гарнизон и добрые люди обеспечивают в нем мир, – проговорил я.

– И надежные союзники, – добавил Домналл, снова потянувшись за кувшином.

– И надежные союзники, – эхом повторил я. За спиной у скоттов упало полено, разбрызгивая искры.

Домналл плеснул себе эля.

– Лорд Утред, вот только в этот раз, – продолжил он, – союзников у тебя нет. – Говорил он тихо и вновь в его тоне прорезались нотки сочувствия.

– Разве? – переспросил я. Больше слов у меня не нашлось.

– Ну а кто тебе друг? Король Константин очень тебя уважает, но он не союзник для Нортумбрии.

– Верно.

Домналл наклонился ближе, пристально посмотрел мне в глаза и проговорил так тихо, что люди в конце скамей напрягли слух:

– Мерсия в прошлом твой лучший друг. Вот только она мертва.

Я кивнул. Пока Мерсией правила Этельфлэд, дочь Альфреда, она действительно была мне союзником. И любовницей.

– Хивел из Диведа восхищается тобой, но Уэльс далеко отсюда, – безжалостно продолжал Домналл. – И с какой стати Хивелу идти тебе на помощь?

– Не знаю причины, зачем ему это нужно, – согласился я.

– Да и с чего любому другому валлийскому королю пособлять тебе? – Шотландец помедлил, ожидая ответа, но я хранил молчание. И Домналл продолжил: – Что до норманнов Нортумбрии, то они тебя на дух не переносят. – Речь шла про обитателей диких западных земель Нортумбрии, расположенных за горами. – Ты слишком часто бил их.

– Не достаточно часто, – буркнул я.

– Они плодятся, как мыши. Убей одного, ему на смену придет дюжина. И твой собственный король Гутфрит тебя недолюбливает. Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь тебе.

– Он меня ненавидит, – подтвердил я. – С того самого мига, как два дня назад я приставил ему меч к горлу. – Домналл, который не слышал еще про побег Гутфрита из Эофервика, явно удивился. Я невозмутимо продолжил: – Насколько понимаю, он направлялся к вам.

– И ты его остановил? – осторожно осведомился Домналл.

Я решил не раскрывать, что мне известно о встрече шотландских послов с Гутфритом, поэтому просто пожал плечами:

– Его люди изнасиловали нескольких женщин в моих деревнях. Мне это не понравилось.

– Ты убил его?

– Я предоставил ему выбор: сразиться со мной или пойти домой. Он пошел домой.

– Значит, Гутфрит тебе не союзник. – Домналл заинтересовался историей, но понимал, что больше из меня ничего не выжмет. – Так кто же твой союзник? Этельстан?

Я дал ему ответ, которого он не ожидал.

– Овейн из Страт-Клоты – враг твоего короля, – напомнил я. – А стало быть, как мне кажется, рад будет обрести союзника. Впрочем, он в нем не особенно нуждается. Сколько вы уже пытаетесь одолеть его?

Тут пришел черед Домналла меня удивить. Он повернулся к человеку, сидящему справа от него: тому самому мрачному воину с длинными белыми волосами с крестом и молотом на груди.

– Это Дифнвал, – представил шотландец по-прежнему вкрадчивым тоном. – Брат Овейна.

Мне не удалось скрыть удивление, и на суровом лице Дифнвала появилось насмешливое выражение.

– Дифнвал… – Я не без труда выговорил это имя. Оно было валлийским, потому как Страт-Клота входила в число валлийских королевств. Его основали бритты, оттесненные на север вторжением саксов. Большинство бриттов ушли, понятное дело, в Уэльс, но часть нашла прибежище на западном побережье Альбы, где их маленькую державу усиливали норманны, ищущие земель.

– Овейн из Страт-Клоты заключил с нами мир. У нас теперь союз, – пояснил Домналл. – Так что у короля Константина нет врагов к северу от Беббанбурга. Овейн с нами, как и Гиблеахан с Островов. А вот кто твой союзник, лорд Утред?

– Эгил Скаллагримрсон.

Жалкий ответ, и я понимал это. Эгил мой друг, норманн, великий воин, но у него было мало людей, едва на две корабельные команды. Я пожаловал ему земли к северу от Беббанбурга, что тянутся вдоль южного берега Туэда – реки, образующей границу между Нортумбрией и Альбой короля Константина.

– Сколько у Эгила воинов? Сотня? – высказал предположение Домналл, почти соболезнуя мне. – Ну, полторы. Все они отборные бойцы, но Эгил – не тот союзник, что способен внушить страх целому народу.

– Осмелюсь предположить, что по пути сюда ты старался держаться подальше от его берегов?

– Это так, – признал Домналл. – Мы взяли сильно дальше. Не стоит ворошить осиное гнездо без нужды.

– А с кем ты сравнишь меня? С навозным жуком?

Домналл улыбнулся.

– Ты – могучий воин без сильных союзников, – сказал он. – Или ты думаешь, что Этельстан – твой друг? – Шотландец помолчал, как бы взвешивая следующие свои слова, прежде чем произнести их. – Друг, нарушающий клятвы.

А эта встреча, подумалось мне, ничем не отличается от переговоров Гутфрита с послами Константина. Узнав о них, я рассердился, однако вот я сам сижу и принимаю Домналла в своей крепости. Этельстан непременно услышит об этой беседе: в Беббанбурге есть его люди. Так или иначе, его шпионы при дворе Константина позаботятся сообщить весть. Выходит, он должен услышать то, что выгодно мне.