Я устроила сильный переполох, крича водителям и прохожим, что меня хотят убить, и что преступника нужно срочно поймать.

Едва не угодила под машину при этом, зато Андрей поспешил немедленно скрыться. И к тому же, какой-то юный смельчак побежал его ловить.

Я же, удостоверившись в том, что Андрея нет поблизости, пулей заскочила в двери автовокзала.

Вопреки излишней уверенности, паспорта в сумочке не оказалось, и о том несчастье я узнала на кассе, когда подошла моя очередь покупать билет.

В полном расстройстве из-за того, что не перепроверила наличие паспорта сразу, мне пришлось брать такси, возвращаться обратно и просить Гаяне его вынести. Но Гаяне, чтоб ее…, не ответила на звонок.

Что у нее случилось?

Придется подниматься в квартиру и тешить себя той вероятностью, что сегодня Гаяне не на работе. Не хотелось бы рисковать здоровьем и попадать в лапы к кому-нибудь ещё, помимо Андрея, но иного выбора, кроме как испытывать судьбу на полную мощность, не предлагалось.

Такси не отпускала, чтобы на всякий случай успеть сбежать еще и от тех трёх кавказцев, которые сторожат многоэтажку.

Всё же, мне хоть в чем-то удача улыбнулась. Путь неожиданно освободился – никто под дверями подъезда не дежурил. Вполне возможно, что это ловушка, но придётся проверять на собственной шкуре. Лишь бы на этажах не столкнуться с ними.

Лестничная клетка также оказалась пуста, зато дверь в квартиру Гаяне – приоткрыта.

Осторожно войдя в коридор и вооружившись зонтиком-тростью, который сняла с крючка у входа, я двинулась на приглушённые женские вопли, доносящиеся из зала.

Мне нужно было чуть больше времени в запасе, чтобы сообразить, что кричит не Гаяне, а кто-то в телевизоре.

Гаяне, с виду целая, невредимая, но с заплаканным лицом, сидела на полу, полностью погруженная в события, разворачивающиеся на экране.

Сцена из документального фильма была не из приятных: девушку в мусульманском одеянии жестоко избивал бородатый мужик в военном камуфляже. Окровавленная девушка кричала от боли и умоляла пощадить её, но тщетно. Именно её душераздирающий крик и стоял на всю квартиру.

– Ты в курсе, что у тебя дверь нараспашку? – громко возмутилась я, с трудом перекричав телевизор.

Гаяне, не ожидая увидеть меня здесь, подпрыгнула от испуга.

– Нельзя же так подкрадываться! Фу-у-ух… Чуть разрыв сердца не случился…

Убедившись в том, что это всего лишь я, а не кто-то опасный, Гаяне тут же сделала звук на телевизоре тише.

– Дверь у тебя раззявлена, говорю. Тебя замыкаться не учили?

– Ой, правда, что ли? Что ж это я… Забыла закрыть, наверное…

– Между прочим, под домом какие-то подозрительные типы ошиваются вот уж с неделю. Ты наверняка тоже видела их.

Я намеренно сделала акцент на том, что знаю о тех, с кем говорила Гаяне, и хотела бы, чтоб она пояснила по поводу них хотя бы вскользь.

– Не обращала внимания. А что, это бандиты какие-то? – Гаяне состроила из себя невинную овечку, сделав вид, что впервые слышит о том, что некие личности взяли под наблюдение многоэтажку.

Гаяне намеренно солгала, глядя мне в лицо. Но я не стала выводить ее на чистую воду, как бы не крутилось на языке выложить, что я видела своими глазами, как она с ними разговаривала. Просто промолчала и взяла на вооружение, что она не совсем честна со мной, как выяснилось. В этом мире есть хоть кто-то, кто не лжет мне, или таковые перевелись?

– Что смотришь? – хоть мне и было обидно, но я перевела тему разговора и спросила совершенно о другом, что меня беспокоило меньше всего.

– Да тут… фильм интересный показывают… – неловко отвечала Гаяне. – Про то, как девушку завербовали, и она попала в плен к террористам… Основанный на реальных событиях…

– Прекрати думать об этом и смотреть тоже.

– Но дело в том, что диск с этим фильмом мне подарили. Нашла в почтовом ящике. Лежал вместе с запиской, что со мной так же поступят.

Вот как… Значит, фильм этот более чем документальный, без цензуры и художественной лирики.

Шантажируют Гаяне. Но кто продолжает это делать, если Фархад больше не опасен?

– Тебя никто не заберет ни в какой плен. – убедительно заявила я и добавила, так как это было важно для её успокоения. – Фархада посадили в тюрьму. Он уже ничего тебе не сделает. Можешь не бояться.

– Не может быть… – прошептала Гаяне, искренне удивившись новости. – Когда это случилось?

– Не знаю, когда и за что. Только догадываюсь. Вот, поеду к его матери… узнаю и сразу тебе напишу.

Возможно, напишу. А возможно и нет.

– Конечно-конечно, Кать. Ты поезжай, его маме, наверное, очень плохо. Ты тоже вся бледная. Болит что-то? Хочешь, я с тобой поеду?

Я не ожидала, что Гаяне предложит составить мне компанию и попрется в дом того, кого боится, так как это шло вразрез с моим представлением о ней.

– Нет, я на разведку, пока одна хочу. Да и ждать тебя некогда. Такси внизу. Я за паспортом пришла.

– Оу… Я помогу тебе его найти.

С помощью Гаяне я утрамбовала в пакет оставшиеся вещи вместе с паспортом и уже минут через пять выскочила из дома.

Но до такси я так и не дошла: как только открыла дверь подъезда, на меня сразу же напали несколько мужчин, лица которых не успела разглядеть.

Похитители набросили мне на голову мешок и быстро потащили в неизвестном направлении.

Через пару мгновений меня силком затолкали в автомобиль и там уже связали руки и ноги.

– Не ту вы взяли! Не я вам нужна!

Отчаянно вырываясь, я намеревалась завопить во всё горло, чтобы позвать на помощь. Но, сдавив мне шею, похитители молниеносно предложили закрыть рот по-хорошему, если не желаю испробовать, что в их понятии означает "по-плохому".

– Как раз ты нам и нужна, Катя. – гордо ответил мне незнакомый мужской голос.

– А её зачем? – спросил кто-то на ломаном русском. – Уговор был другую ловить.

– За неё выкуп хороший дадут. Помнишь, что говорила Амира?

Меня словно насквозь пробило, стоило услышать её имя.

Неужели, это те самые бородачи, которым не терпелось выиграть меня на аукционе невест?

В первую очередь я подумала на них. Но немного после, слушая, как похитители увлечённо обсуждали мое ближайшее будущее, вразумила, что не только бородачи мечтали с меня выкуп требовать. Кто угодно мог, кто был связан с криминалом и имел представление, кто такой Фархад.

Меня не намеревались переправлять за границу, как было бы в случае Амиры – меня собирались завезти в глухомань, и там уже ждать дальнейших приказаний от кого-то свыше.

Как же небезопасно стало передвигаться по городу самостоятельно, а всё потому, что Фархад находится слишком далеко от меня и не может контролировать всех недоброжелателей, кто точит на меня зуб.

Надо было не экономить сразу, а прямиком до села мчать ещё с тем таксистом. Но кто бы знал заранее и подсказал бы, что со мной может приключиться подобное несчастье?

Подумав, что это может меня спасти, а их заставить передумать, я громко выдала, предварительно набравшись смелости.

– Некому давать за меня выкуп. Мой муж в тюрьме, и ни у кого нет доступа к его активам и деньгам. Так что обломитесь вы, свиньи чертовы. Вам с меня ни копейки не поиметь.

Похитители обговорили между собой на кавказском диалекте, а после того, как автомобиль тронулся с места, мне поступил сильный удар в голову.

***

Несколько часов подряд и без единой остановки меня куда-то везли. Я не имела представления, в какую сторону, и какова будет моя участь по прибытию, так как очнулась в тесном багажнике. Высвободить связанные руки не вышло, зато от мешка на голове удалось избавиться путем недолгих извилистых манипуляций.

Из-под щелей двери багажника проглядывались проблески дневного света. По всей вероятности, время утреннее, поскольку железо ещё не успело прогреться, и в багажнике, как и на протяжении нескольких часов дороги в ночь, было достаточно холодно.