– Ничего. Главное, что в семье все здоровы. В этом и есть счастье.

Таксист счастлив, потому что у него всё важное есть. И у меня всё это есть. Значит, и я получается, счастлива.

Приняла я тот намёк, который таксист хотел донести до меня, напомнила себе, что надо дорожить тем, что имею, ведь нет ничего важнее семьи. И если учесть, что мой муж – международный преступник и палач со стажем почти в четверть века, который многим семьям принёс горе, можно со скрипом, но заключить, что справедливость таким вот образом восторжествовала.

Дети мои здоровы, я тоже, средства на содержание есть в таких количествах, что всё не растратишь за жизнь. И жилье тоже есть. Даже выбор есть, где осесть – то ли в Эмиратах, то ли здесь. Учитывая внезапно свалившиеся на меня лишения, я предпочту остаться в селе с Фатимой. Здесь будет спокойней, а Дубай с его прикрасами без Фархада мне и даром не нужен.

После мы с таксистом немного поболтали о детях. Он поведал мне о своих пяти – трех мальчиках и двух девочках, – которых он удачно выдал замуж, а я ему с небольшим вымыслом, но рассказала о своих. О том, что дочь старшая поссорилась с отцом, и теперь обстоятельства сложились так, что он никогда не сможет попросить у нее прощения.

Призналась таксисту, что это сильно тревожит меня.

Таксист же высказал своё мудрое мнение в ответ.

– Дети не должны обижаться на своих родителей. Дочке нужно простить отца, душой обратиться к нему. Нельзя так с родителями, нельзя…

– Полностью с вами согласна. – кивнула я в поддержку его мнения и достала кошелек.

Мы как раз подъезжали к автовокзалу, только вот закутка, чтобы пристать, не нашлось – все парковочные места были заняты.

Я попросила остановить прямо на проезжей части и, вручив таксисту деньги без сдачи, поспешила покинуть салон.

Приближаясь к кассе с авиабилетами и увидев в зале знакомый силуэт, я вначале не поверила собственным глазам.

А после, когда и он заметил меня, я очень слишком поверила и резко повернула назад. Но поздно было куда-то сбегать.

Андрей, мой бывший муж, узнал меня и поспешил догнать.

– Оп-пана! Катюха! Жинка моя гулящая нарисовалась!

Окликнул он меня с издательскими насмешками, и я, испытав то чувство, как каждый волосок на моем теле встал дыбом как реакция на его недружелюбный говор, перешла на бег.

– Куда ломанулась, эй?! А ну стоять, шмара! Давно побазарить нам надо!

Андрей догнал меня уже на остановке, откуда я надеялась уехать быстрее, чем он приблизится.

Я не знала, что от него ожидать сейчас. Кроме того, я надеялась, что Андрей в моей жизни не появится даже на расстоянии километра.

– Ну здорово, жинка. Как ты тут? Изменилась, похорошела…

– Привет, Андрей.

Продолжать текстом Аллегровой и сказать ему: «Ну где ты был, ну обними меня скорей», язык не повернулся. Я вообще в тот момент пожалела, что не догадалась купить перцовый баллончик – сейчас бы он очень даже пригодился.

Видеть Андрея спустя столько лет и говорить с ним оказалось не так-то просто. Вид его внешний не сулил ничего хорошего. Весь потасканный, сероватого оттенка лицо морщинистое, опущенное и перекошенное в нижней половине. Глаза бешеные, злые, коварные.

Андрей не просто так меня на разговор потребовал. Уверена, сейчас он начнет вымогать деньги или даст по голове и ограбит.

Только бы руки не распускал по старой памяти. И не требовал показать ему Марьяну, дочь его биологическую.

– Ну чё ты, антилопа… Слышал, у тебя всё в ажуре стало, как от меня избавилась.

Завистливо подметил Андрей, шныряя по мне ядовитыми глазами.

– А я акусом был, в амбаре отдыхал, и всё из-за твоего академика-аристократа. Амбалом для отмазки сделал меня. Как там он, кстати? Атас не цинкует?

– Что ты несешь???

Мне стало так противно слушать Андрея и его жаргон, что тут же захотелось помыть уши с мылом.

– Какой академик, какой амбар и прочее? Я вообще не понимаю твоего языка, Андрей! Ты можешь изъясняться по-русски?

У Фархада не имелась научная степень, хотя я не могла утверждать, что этого быть не может. Но вряд ли Фархад был академиком, ведь он и в школе обычной не учился.

– Ну тот Палач, кого ты, амара проклятая, заарканила. Как тебе в ансамбле сосулек жилось?

В общих чертах, я поняла, о чем меня спрашивают, и разозлилась.

– Отвяжись от меня, Андрей. Тебя не касается ничего, что связано со мной.

– Да не базлай ты, жинка. – усмехнулся Андрей. – Не дам я тебе в будку, хоть у меня шифер по тебе, падле гулящей, давно срывает.

Я не выдержала слушать всё это и поторопилась уйти. Намеревалась добраться до вокзала, потому что там народу было много, а также полиция.

Андрей вальяжно последовал за мной.

– Прекрати за мной идти, иначе вломлю по первое число! – пригрозила я, страшно боясь его.

– Алямс-тралямс… А ты борзая стала. Чего такая неласковая с мужем? Мечтал я тебя повидать. А ты ни разу на свиданку не приехала. Развелась, с другим сошлась, дочки меня лишила, а мне не сказала…

Я не стала отвечать Андрею на очередную провокацию. Ей богу, с такими, как он, не стоит завязывать диалог.

– Займи до получки, жинка.

Андрей, понимая, что я вот-вот сорвусь с крючка, охотно перешёл к делу, из-за которого изначально и пристал, как банный лист.

– Бабки на переломе стоят…

– Нет у меня бабок. – бросила я грубо.

– Не п*зди. Есть у тебя бабки.

– Я серьёзно, Андрей. У меня нет.

Андрей, прорычав очередное оскорбление в мой адрес, схватил меня за плечо и резко трухнул, развернув к себе.

– Твой состоятельный гусь тебе регулярно бабки горячие отстегивает за то, что аппарат его обслуживаешь. Я знаю о тебе всё, чем ты живешь и чем дышишь, и что ты с ним трешься х*еву тучу лет. Я знаю, где ты живешь, и всех твоих выродков по именам я тоже знаю. Не шути со мной лучше.

– Ты что, смеешь угрожать моим детям??? – осмелилась я повысить голос, понимая, что это будет для меня чревато.

– Бабать никого не буду. – Андрей поспешил пояснить свои слова. Но языка его нового я, увы, не понимала. – За базар отвечу, если спросят с меня. Хоть и на аргоне сейчас, но шарю, что почем. Вчера еще хотел до тебя прийти, но на ангишване абшабился. Арбуз крысе разбил, и баста, приняли. Амнистировал себя вот, за алтушки, и сразу за билетом к тебе ломанулся…

Андрей придвинулся ко мне и, достав из кармана поношенной ветровки что-то острое, приставил к моему боку.

По всей видимости, у него был нож.

Я медленно опустила глаза и старалась сделать максимально невозмутимый вид, едва сдерживаясь, чтобы не завопить как сумасшедшая.

А если пырнет, ведь он совсем неадекватный???

Угрожая мне ножом, Андрей беспардонно и нагло разглядывал меня вблизи где-то с минуту, а потом прошептал на ухо нечто мерзкое.

– Слышь, а может мы с тобой это… сойдёмся опять? Почем берёшь? – после этих слов, в кармане его ветровки зазвенели монеты.

– Ты меня с кем-то путаешь. Я не оказываю интимные услуги.

– У меня есть тут… Так, двадцать рублей, тридцать…

Пока Андрей считал свою мелочь, я вертелась по сторонам в поисках шанса.

Продумывала план отделаться от Андрея. Но от него, если не врет, непросто будет отделаться – даже если смогу сбежать сейчас.

Не особо верилось, что его слова правдивы. Андрей не мог знать, где я живу, потому что у меня и дома нет своего. Точно же, прощупывает почву, чтобы запугать меня и поставить на "счетчик".

Народу на остановке, как назло, было не так много, и среди них две бабушки и школьник. Они ничем не смогут мне помочь.

– Сто сорок рублей и десять копеек.

Андрей пошло подмигнул мне, преподнося на грязных ладонях всё своё состояние.

– Я дам тебе, а ты дашь мне.

– Давай. – у меня в миг созрел план, как его облапошить.

Только Андрей вручил мне мелочь, я тут же швырнула её ему в лицо, а потом ринулась на проезжую часть с криками, что меня ограбили.