— Еще двое гостей, мэм! — объявил тем временем Бурый Медведь.

Все змеи, как по команде, повернули к ним головы. Мэри Поппинс не шевелилась.

— Где твое пальто, хотелось бы мне знать? — услышали они вдруг ее сердитый вопрос. С этими словами она взглянула на Дадли. Потом перевела взгляд на Гарри и фыркнула:

— А ты где забыл перчатки?

Но мальчики не успели ничего ответить, так как во всем Павильоне вдруг произошло какое-то движение.

— Х-с-с-с-с! Х-с-с-с!

А Гарри вдруг понял, что в шипении ему слышится:

— Моё-с-с-с дорохххое-с-с-с дитя-ссс…

Он помотал головой, но голос никуда не делся. Стоящий рядом Дадли спал с лица. Он был бледен и смотрел куда-то за спину Гарри. Тот обернулся и узрел огромную Королевскую Кобру ползущую прямо к ним. И, о Боже! Именно от неё исходило странное шипение-говорение!

— О, мое-с-с дорохххое дитя-с-с-! Мое-с-с-самое дороххххое дитя-с-с-с!

Грациозно изгибаясь, она миновала склонившихся в поклоне змей и Бурого Медведя, держащего в лапах форменную фуражку, и приблизилась к Мэри Поппинс. Поднявшись на хвост и раздув чешуйчатый золотой капюшон, Кобра нежно поцеловала ее — вначале в одну щеку, а потом в другую.

— Ну-с-с, — прошипела она, — мне ош-ш-шень приятнос-с-с. Ош-ш-шень! Давно-с-с-с твой День Рождения не выпадалс-с-с на-с-с Полнолуние-с-с! С-с-с-садитесь, друс-с-с-ья, — сказала она, повернувшись к остальным змеям. Те, услышав приглашение, снова соскользнули на пол и, свернувшись удобными кольцами, уставились на Кобру и Мэри Поппинс.

— А это кто-с-с? — спросила вдруг Кобра своим мягким, но вместе с тем страшным голосом и повернулась к Мальчикам. Глубокие, пронзительные глаза сверкнули из-под немигающих век, будто два холодных драгоценных камня.

— Э-э-э… Я-с-с Гарри, Гарри Поттер-с-с, а это Дадли-с-с-, мой брат-с. Дадли Дурс-с-сль — запинаясь, представил их Гарри. — Мы-с-с-с Друсссья именинни-с-с-сы.

— Говорящ-щ-щий… — прошипела Кобра. — Добро-с-с пош-ш-шаловать-с-с! Прис-с-с-саживайтесь!

— Гарри, — дёрнул его за рукав совершенно бледный Дадли. — Ты шипишь как змея!

— Что? — удивлённо переспросил Гарри. — она ведь говорит с нами! По-английски!

— Нет. — дрожа всем телом выдавил Дадли. — Ты шипел, и она тебя поняла. Что ты сказал?

— Что мы друзья Мэри Поппинс.

— И что она ответила?

— Чтобы мы присаживались, и добро пожаловать, — перевёл Гарри.

— Слава Богу! — выдохнул Дадли, бледность стала уходить с его толстых щёк.

С трудом оторвав взгляд от притягивающих, будто магнит, глаз Кобры, они огляделись по сторонам в поисках стула или хотя бы скамейки. Бурый медведь пришел им на помощь. Усевшись на пол, он подставил каждому из них по мягкому, мохнатому колену.

Кобра таинственно улыбнулась и повернулась к Мэри Поппинс.

— Куз-с-с-сина, — прошипела она.

— Что, она действительно ее кузина? — изумлено прошептал Гарии. Дадли округлил глаза.

— Да, троюродная сестра по материнской линии, — ответил Бурый Медведь, прикрывшись лапой. — А теперь слушайте. Сейчас она будет вручать подарок.

— Кузс-с-сина, — повторила Кобра. — Уж-ш-ше даф-фно твой-с-с День Рожш-шдения не выпадалс-с на-с-с Полнолуние-с-с. У меня-с-с былос-с-с много-с-с времени для тох-хо, ш-штобы подумать-с-с о подарке-с-с. И я реш-ш-шила… — она выдержала паузу. В Павильоне не было слышно ни звука, все затаили дыхание в ожидании.

— И я реш-ш-шила, что подарю-с тебе-с одну из с-с-своих с-с-собственных кож-ж-ж!

— Ах, кузина, вы так добры! — начала было Мэри Поппинс, но Кобра раздула капюшон, требуя тишины.

С этими словами она начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, и ребята увидели, как от кончика ее хвоста к голове побежали небольшие волны. Внезапно она резко и сильно, будто распрямившаяся пружина, прыгнула вверх, и — о чудо! — ее старая золотистая кожа осталась лежать на полу, а на ее обладательнице оказался новый блестящий наряд серебристого цвета.

— Подож-ш-шди, — сказала Кобра, когда Мэри Поппинс наклонилась, чтобы поднять кожу. — Я напиш-ш-шу на ней-с поз-с-сдравление-с-с.

Она быстро что-то написала на коже кончиком хвоста, затем свернула ее кольцом, и, надев себе на голову, будто это была корона, величественно преподнесла Мэри Поппинс.

Та с поклоном приняла подарок.

— Даже не знаю, как вас благодарить… — начала Мэри Поппинс и остановилась, потому что действительно не знала, что сказать. Она лишь восхищенно смотрела на блестящую гладкую кожу и смущенно перебирала ее пальцами.

— Даже и не пытайся! — сказала Кобра. — Х-с-с! — раздула она вдруг капюшон, будто к чему-то прислушиваясь. — Уж не сигнал ли это к Большому Хороводу?

Все прислушались. Где-то звенел колокольчик, и низкий, хрипловатый голос, постепенно приближаясь, кричал:

— Большой Хоровод! Большой Хоровод! Все готовятся к Большому Хороводу и Финалу! Проходите! Проходите! Вставайте в Большой Хоровод!

— Что ж-ж-ж, я была права-с-с, — улыбнулась Кобра. — Вам надо идти-с-с, моя-с дорох-хаая-с. Без-с вас-с-с они не нач-ш-шнут-с. До с-с-следующ-щ-его Дня Рож-ж-дения! — и, поднявшись на хвосте, она снова поцеловала Мэри Поппинс поочередно в обе щеки. — Поторапливайтес-с-сь. О твоих-х-х новых-х- друзьях-х-х я позабочус-с-сь.

Мальчики встали. Мимо них, к двери, уже сплошным потоком ползли змеи. Мэри Поппинс церемонно раскланялась с Коброй и, не удостоив ребят даже взгляда, устремилась на широкую зеленую лужайку в самом центре Зоопарка.

— Можете идти, — сказала Кобра Бурому Медведю, и тот, низко поклонившись, побежал туда, где все звери уже начинали образовывать вокруг Мэри Поппинс Большой Хоровод.

— Пойдете с-с-о мной? — обратилась Кобра к Гарри и, не дожидаясь ответа, скользнула между детьми, движением капюшона показав, чтобы они шли за ней.

— Началос-с-ь, — сказала она и зашипела от удовольствия.

По веселому смеху и крикам, которые доносились с лужайки, ребята поняли, что она имеет в виду Большой Хоровод. Подойдя ближе, они увидели огромное множество Леопардов, Антилоп, Львов, Верблюдов, Медведей, Журавлей, Бобров… и всяких других зверей и птиц, которые окружали Мэри Поппинс.

Вдруг все пришло в движение, Хоровод закружился, зазвучали дикие и веселые песни Джунглей… Хоровод то сужался, то раздвигался, животные прыгали и зажигательно танцевали.

Внезапно тоненький голосок покрыл все остальные:

— О, Мэри, Мэри!

Я так в вас верю!

Я так в вас верю!

В следующий момент ребята увидели Пингвина, который самозабвенно распевал эту песню, танцуя и размахивая коротенькими крыльями.

— У него получилось, — радостно воскликнул Дадли. — Он всё-таки придумал рифму!

Братья восхищённо наблюдали за всем происходящим. Кобра, молчаливая и, как прежде, таинственная, медленно раскачивалась на хвосте.

Вокруг Мэри Поппинс все быстрее и быстрее начинал вращаться Большой Хоровод. Звери и птицы, казалось, слились воедино и теперь лишь раскачивались, словно маятник гигантских часов, отмеряющих ход времени в этом большом мире. Даже деревья склонялись в такт движениям Большого Хоровода, а Луна качалась в небе, будто корабль на морских волнах.

— Птиц-ц-цы и з-с-вери, камни и з-свез-с-сды — вс-с-се это одно-с, одно-с, одно-с… — бормотала Кобра, раздувая капюшон и раскачиваясь из стороны в сторону. — З-с-смеи и дети-с, з-свез-сды и камни — одно, одно…

Однажды эти слова сослужат немалую службу маленькому мальчику в очках-велосипедах, который будет стоять перед огромным волшебным Королём змей. И ему не будет страшно. Он смело передаст ему привет от Королевской Кобры из Лондонского зоопарка. И будет знать что змеи и дети, всё одно. И змей его не тронет.

Постепенно шипение делалось тише. Крики и пение животных все больше и больше отдалялись, медленно замирая вдали. Гарри и Дадли чувствовали, что тоже раскачиваются вместе со всеми… а может, это просто их кто-то качал…