Защитная черствость барона показалась Аспиду чересчур напыщенной, все его страсти были налицо, нескрываемые они с прямолинейностью отражали беспокойную душу сего богатого человека. Его супруга виделась во всех отношениях фальшивой, наигранной, не ставшая актрисой, как мечтала с молодости, ныне она повсеместно играет небольшие сценки из буржуазных пьес, следуя эпитетам жизненного закономерного сценария. Сестра баронессы виделась обычной леди, весьма наивной, но умной, которая живет лишь благодаря покровительству достопочтенной родственной семьи, без той опеки она явственно негодна. И последнее важное лицо, встреченное на его кратком жизненном пути это Эстебан, лакей с ленивым желанием стать камердинером, однако его восточное происхождение, особенности во внешности не позволят ему достигнуть аристократической бледности, для этого ему необходимо потерять себя. В общих чертах тот очень даже думающий занятный человек, переживания и метания чувств выдают в нем многообразность незапятнанной рассудительности, многогранность натуры, сложность восприятия изменчивой действительности, однако он избрал послушание, посему не решается противостоять укорам власть имущих.

Вот небольшой перечень персонажей явленных в жизни Аспида за двадцать четыре часа. Он предвкушал новые события, новые лица, новые объекты для познания, ему хотелось разобраться в каждой душе, дабы постичь свою собственную душу.

Однако среди прочих ему повстречалась еще одна душа, знакомая ему по Раю, та ангельская девочка по имени Хлоя, родившаяся в тот же день что и он, она знакома ему, в ее глазках осталось теплящееся прошлое блаженство. Интересно помнит ли девочка их встречу – спрашивал себя Аспид и не находил ответа. Он не мог прочесть Хлою, эта книга пред ним пока что не раскрывалась. Как впрочем, и другие вопросы для Аспида оставались сокрытыми.

И взором единым василиск обращал людей в статуи живые, не мертвые, но спящие.

Чем более человек навешивает на себя ярлыков и штампов, тем проще им управлять.

Однажды в мир явилась война в образе властителя разрешающего грех и насилие. И вы совершающие беззакония поклонитесь ему? Или же нет? Он отворит для вас вседозволенье страстей, развеет мораль ветром цинизма, оправдает неоправданное, разрешит неразрешимое и разделит нераздельное. И вы грешники возрадуетесь ему как освободителю, но заключит он дух ваш глубоко в темницу телес блудливых, поставит на ваших челах печать безумия и слабоумия, явит малодушие и черствость сердечную. И подобно неприкаянным камням царства своего, подсчитает каждый кирпич, закалённый в адовом пламени. Вы жаждете явление его, но явится вам падение его.

Дергая ниточки марионеток, он станет повелевать поступками, речами и даже мыслями. Но прежде ему необходимо осмыслить те видимые и невидимые грани бытия земного человеческого, дабы познать, по какой причине он цепляется за жизнь.

И Аспид, имея обширное свободное время, много размышлял, ему четко виделись те подвешенные ниточки, держащие живых кукол, посему вскоре он избрал быть никем в этом мире, дабы индивидуалистично завладеть столь слабыми душами. Они будут считать его маловерным ничтожеством, пока он будет невидимым, незримым зрячим кукловодом. Вот, например, сейчас, стоит ему заплакать, как тут же сразу прибегает услужливая служанка, начинает ухаживать за ним, кормить, менять пеленки или убаюкивать его. Эту наивную девушку можно таким легким способом довести до изнеможения, призывая ее к службе каждые полчаса. Конечно, она вскоре привыкнет к такому распорядку, но стоит убыстрить тот временной цикл, как мгновенно произойдет сбой в ее нервной системе. Однако Аспиду не были интересны люди служивые, поверенные, владеть выгоднее зрелыми состоявшимися умами, заглохшими в скупости и глупости, но с обширными возможностями и привилегиями.

Он ощущал, как тело его растет ежедневно. Отныне он лежал открытым от плащаницы, и обуреваемый отчаянием спешил отыскать маму, но ее нигде не было, ее запах навсегда покинул его младенческие легкие.

Он воображал, будто это его навеянные чувства, однако читая душу Хлои, Аспид принимал ее чувствования в себя, так чужие воспоминания смешивались со своими собственными памятованиями. Он явственно помнил Небеса, зарождение его души. Но родители, были ли они на самом деле, чью мать он зовет, и был ли он рожден? Младенца мучили разрозненные думы. Его глаза начали наливаться светлой небесной лазурью, словно слезы смыли с радужек всю черноту и карие тусклые оттенки. Многие несообразные раздумья откладывал на потом, слишком мал он еще, слишком узок тот мирок, что окружает со всех сторон. Он слышал свое имя, оказывается, его называют – Аспидом. Жаль, со временем, его перестали так величать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.