– Добрый день! – Обратилась я к консультанту, оказавшись в большом, ярком зале, уставленном полками с косметикой, духами и аксессуарами для волос. – Мне нужны колготки.

Молодой мальчишка оглядел меня с пренебрежением, затем наклонился к уху и понимающе прошептал:

– А еще я порекомендовал бы вам хороший дезодорант.

– Что?

Я покраснела от злости.

Но ответ на вопрос о происхождении его дерзости нашелся быстро: в отражении зеркала. Оказалось, потоки воздуха от кондиционера высушили меня неравномерно, и теперь под мышками у меня красовались большие мокрые круги.

– Черт! Черт…

– Я сдаюсь.

– Катюшка, что случилось?

– Срочная девичья помощь! – Пискнула я в трубку. – Илья мне изменил!

– Сейчас буду. – Решительно сказала Алиса. – Ой, а куда ехать?

И я назвала ей адрес гостиницы, в которой остановилась.

Честно говоря, эта гостиница была мне совсем не по карману.

Денег на счету хватило бы лишь на шесть ночей пребывания в этом роскошном номере с широкой кроватью, уютным балкончиком и видом на деловой центр. И то, если не тратить их ни на что другое.

Упс.

Но сегодня мне не хотелось думать об этом. Было одно желание – упасть на белые простыни, взять бокал шампанского, свежую клубничку в шоколаде и сделать вид, что все это происходит не со мной.

Так я и сделала.

А когда в номер завалились всполошенные подруги, приказала им успокоиться и не переживать за меня.

– Катя, Катюшенька, ты пореви-пореви, легче станет! – Причитала Алиска, бегая вокруг меня.

– Да не собираюсь я плакать, – смеялась я, размахивая шампанским, – я ж Катюха! Я могу только ржать!

– Совсем дела плохи, – переглядывались девчонки.

Диана, наш редактор-обозреватель из fashion-отдела, принесла мне воды и поставила на столик. А Люба, новенькая ассистент, или как у нас говорят, coffee lady, заботливо разложила передо мной носовые платки. Судя по их лицам, они решили, что я тронулась умом.

Честно говоря, я и сама так думала. Трудно было не тронуться после того, что произошло со мной сегодня утром.

– Я так и знала! – Заявила Алиса, после того, как я закончила свой рассказ. – Не в смысле, что он гей, а то, что мужчина, который выглядит так потрясающе и ухоженно, не может быть надежным!

Мы все сидели на полу вокруг низкого столика с шампанским и десертами.

– А я догадывалась. – Залпом осушив бокал шампанского, вступила в разговор Люба. – Сразу как ты сказала, что он слушает Билли Айлиш и Клаву Коку!

– Да мы ж постоянно ходили в обнимку! – Сетовала я, заедая горе клубникой. – Я думала, у нас любовь!

– На прошлой неделе, когда мы с вами вместе сидели в баре, Илья сказал, что в детстве мечтал стать балериной. – Напомнила Диана. – Вспоминаешь?

– Точно! – Воскликнула Алиса.

И в этот момент я поняла: что-то неладное видели все, кроме меня. А вслух сказала лишь:

– Вот почему он был единственным, кто не пытался воевать с Валерой и Филей…

– С кем? – Нахмурилась Люба.

– С ее вибраторами. – Пояснила Алиса.

– Мужчины ненавидят их. – Подтвердила Диана.

– Ненавидят и боятся. – Поправила ее я. – Потому что не выносят конкуренции. Сапожников был первым, кто не возмущался тому факту, что у меня есть маленькие верные друзья, и не требовал, чтобы я избавилась от них.

– Ну, теперь все ясно. Точно гей.

– А каким он был в сексе? – Вдруг спросила Люба.

– Даже не знаю. – Я пожала плечами. – Нормальным, что ли.

– Но не супер? – Уточнила Алиса.

– Мне казалось, что со мной он делает успехи. С каждым разом Илья чувствовал меня все тоньше.

– Плохой секс это очень плохо. Очень, очень плохо…

– Он не был плохим. Он был…

– Никаким? – Подсказала подруга.

Я вздохнула.

– Понимаешь… Нельзя сказать мужчине, что он плох в постели! Проще сказать ребенку, что он приемный! – Обвела собравшихся взглядом. – А я работала над нашими отношениями, потому что считала, что это любовь.

– Никуда не годится. – Покачала головой Диана.

– И ведь это ты всегда нам говорила, как важно, чтобы секс с мужчиной доставлял удовольствие. – Напомнила Люба.

– К черту! – Перебила их Алиса, подняв бокал. – Плюнь и разотри! Пусть Сапожников валит к дьяволу и кусает там свои локти! А ты, Катюха, считай, что отделалась малой кровью! С освобождением тебя!

Мы чокнулись шампанским, выпили и обнялись. А потом танцевали и орали песни до полуночи.

Жаль, что с годами свободных подруг становится все меньше и меньше. Около двенадцати Алиса уехала домой к мужу и шестимесячной дочери, Дианка побежала на свидание, а Любу забрал жених.

И только когда двери за ними закрылись, я позволила себе пустить слезу.

Не так-то просто отпустить того, кто стал частью твоей жизни. Пусть и на время. Ты плачешь, скорее, о себе – о той, кем ты была рядом с ним, и по тем ощущениям, которые в те моменты испытывала.

Это печально, конечно. Но не конец света.

Это конец!

Ничего больше не будет!

Я никогда больше не буду счастлива!

Пачка сигарет, две бутылки розового шампанского разных марок, вишневый ликер, упаковка меренговых пирожных из местного десерт-бара.

Не помогает.

– Алло!

На линии зашуршало, послышалась возня, затем торопливые шаги. Похоже, Алиса вышла из комнаты, чтобы, ответив на мой звонок, не разбудить мужа.

– Алле, Кать? – Хрипло пробубнила она.

Я посмотрела на часы. Почти четыре утра, мы расстались четыре часа назад.

– Прости, что разбудила.

– Ничего страшного, – вздохнула подруга. – Что-то случилось?

– Да. То есть, нет. – Я вышла на балкон в тонкой ночной комбинации и поежилась. – То есть, да.

– Говори.

– Мне не нужен мужчина, чтобы быть полноценной.

– Что?

– Я сама стану мужчиной, Алис.

На линии снова зашуршало.

– Что ты сказала? Повтори. Боюсь, я тебя не расслышала.

Я обвела взглядом улицу, залитую серебристыми огнями фонарей и витрин, и вдохнула прохладный ночной воздух.

– Если мужчина с кем-то спит, это еще не означает, что он влюблен. Отныне и у меня будет также: никаких привязанностей, никаких чувств и обещаний, только удовольствие. Думаю, это будет честно.

– Катя, я не понимаю…

– Моногамия не для меня, подруга. Мужчины издеваются над нами. Не звонят после свидания, а мы ждем. Отныне я не стану ждать – никогда. Они хотят молодого, крепкого тела, потому и уходят. А мы страдаем. Мужики изменяют! Тупо потому что хотят разнообразия. Кайфа первого секса. Разрядки и ничего серьезного. Почему у нас не может быть так?

– Может, потому что мы… женщины? – Предположила она. – Потому что у нас просто так и без чувств не бывает?

– Ерунда! – Бросила я. – Это все они нам внушили. Чтобы держать в узде, пока сами будут изменять!

– Сколько ты выпила, подруга?

– Это неважно. Важно, что я больше не верю в любовь. И что она больше не нужна мне для того, чтобы быть счастливой. Я и так счастлива. Я в гармонии с собой! – Я икнула и уперла локти в парапет. – Больше никаких отношений. Клянусь! Отныне я тоже стану фанатом первого секса.

– Что конкретно ты имеешь в виду? – Зевнула Алиса.

– Какой самый яркий и самый приятный секс? Разумеется, первый. От него замирает сердце, и сводит каждую клеточку тела. Я буду брать от жизни вот это самое ощущение, а затем, ни о чем не жалея, идти дальше.

– Уточни, пожалуйста, это же не значит, что ты будешь спать со всеми подряд?

– Только с теми, кто понравится.

– Кажется, это называется промискуитет. Беспорядочные половые связи из-за боязни одиночества и смерти.

– Вычитала в журнале?

– В прошлом выпуске Manner.