– Вы ничего не слышите? – Через некоторое время рыцарь обернулся и настороженно посмотрел на Гунтера и отца Колумбана.
Сквозь легкий шелест листвы явственно доносились приглушенное постукивание копыт и звуки рога, причем не охотничьего, а боевого.
– Еще не хватало, – побледнел Гунтер. Одно из двух: или на лугу схватились два доблестных сэра (что вряд ли), либо там один доблестный сэр обнаружил спрятавшегося в кустах дракона и тщится повторить подвиг святого Георгия.
– Быстро! – скомандовал сэр Мишель, которого, надо полагать, посетили похожие мысли.
Рыцарь, недолго думая, выхватил меч, пришпорил лошадь и вломился в ореховые кусты, прикрывая левой рукой глаза от веток. Германец, перебросив поводья заводной лошади, оставшемуся странно спокойным, отцу Колумбану, перехватил автомат поудобнее, сбросил предохранитель и последовал за сэром Мишелем.
…Картина, открывшаяся взору рыцаря и его оруженосца, была бы достойна пера Томаса Мэлори, не будь она донельзя абсурдной. Гунтер и сэр Мишель выехали на огромную поляну почти рядом с лощинкой, окруженной с трех сторон молодыми деревцами. «Юнкерс» стоял где и положено, а германец, быстро оглядев самолет, понял, что машина внешне в полном порядке. Но творившееся шагах в сотне от самолета, стоило пристального внимания.
Вороной конь нетерпеливо гарцевал, готовясь сорваться с места по приказу хозяина. Последний – был облачен в длинную кольчугу из мелких колечек, плотно прилегавшую к телу, ноги покрывали стальные пластины, а голени были облачены в кольчужные чулки. Шлем, открытый, без забрала, украшали потрепанные, крашенные синим перья, а на щите красовался грубовато намалеванный белый лев на зеленом поле.
– Сэр Горациус Наваррский, – ахнул сэр Мишель. – Вот уж кого не ждал здесь увидеть!
Гунтеру было все равно, кем являлся неизвестный рыцарь. Хватало того, что бывший собутыльник сэра Мишеля намеревался сцепиться в смертельной схватке с пикирующим бомбардировщиком «Юнкерс-87 В2». Сей Горациус привесил рог, с помощью коего бросил вызов непонятному чудовищу, обратно на пояс, выставил перед собой копье, прикрылся щитом и пустил коня в галоп. Острие копья было нацелено прямо на винт машины.
– Эй! Это наш дракон! – заорал сэр Мишель. – Не трогай его!
Фармер-младший вместе с оруженосцем пришпорили лошадей, ринувшись вдогонку за драконоборцем из Наварры, однако остановить его теперь было невозможно.
«Надеюсь, он ничего не повредит, разве только себя может покалечить, – подумал Гунтер, наблюдая, как рыцарь на полном скаку приближается к самолету. – Броня у этой модели нехилая…»
Раздался треск ломающегося копья, лошадь сэра Горациуса шарахнулась в сторону, а сам он вылетел из седла и грохнулся наземь. Прежде чем Гунтер и сэр Мишель подоспели, рыцарь с трудом поднялся на ноги, отбросил щит и обнажил меч, ухватившись за рукоять обеими руками. Сокрушительный удар, обрушившийся на лопасть винта «Юнкерса», не причинил самолету никакого вреда, а клинок просто переломился у основания. Что ни говори, в двадцатом веке сталь делали получше… Мигом доскакав до самолета, сэр Мишель соскользнул с лошади, ударом ноги повалил сэра Горациуса наземь, а затем приставив ему к груди острие меча выдохнул коротко:
– Оставь…
– Это вы, сударь? – прохрипел сэр Горациус, ошеломленно глядя на Фармера. – Здесь крокодил, вы разве не видите?
– Это мой… наш дракон, и он ручной!
– Да нет же, эта тварь именуется крокодилом, – упрямо повторил наваррец, косясь на лезвие меча сэра Мишеля. – Рыцари, побывавшие в Египте, мне рассказывали о подобных чудовищах! Крокодилы длинные, зеленые и чешуйчатые! Как этот!
Гунтер, слушая препирательства обоих сэров, начал давиться со смеху. Надо же, теперь произведение конструкторов фирмы «Юнкерс» превратилось из дракона в зубастую рептилию, обитающую в водах Нила. А ведь он еще и летает…
– Это твой са-мо-лет? – Сзади послышался голос отца Колумбана, подоспевшего к месту событий. – Я думал, он поменьше размерами.
– Да, вы правы, – сквозь слезы смеха подтвердил германец. – Еще его именуют летучим крокодилом…
Глава девятая
Вести из Святой земли
– Невероятно! – Гунтер сидел в кресле кабины, и зачарованно смотрел на приборную панель за штурвалом. Нет, все было, в большинстве своем, без изменений, как и должно быть, но стрелка индикатора количества топлива недвусмысленно говорила: оба бака полны, полтонны горючего на месте, словно и не было полета из французской Нормандии до Британии и снова в Нормандию, только на сей раз принадлежащую королевству Английскому…
Отец Колумбан стоял рядом, на левой консоли, и со сдержанным любопытством озирал кабину. Увидев, что германец чем-то сильно удивлен и даже немножко расстроен, святой окликнул его и спросил:
– Что-то не так, сын мой? Чем ты огорчен?
Гунтер молча ткнул пальцем в индикатор, не подумав о том, что отшельник ничего не поймет.
– Вот. Керосина – хоть залейся! Думаю, хватит долететь до Византии…
– Объясни по-человечески! – потребовал отец Колумбан. – Что есть «керосин», почему им нужно залиться и отчего таковой необходим подданным ромейского кесаря?
Гунтер поморщился – сейчас придется пускаться в долгие объяснения, а надежда, что отшельник уразумеет хоть часть названий и технических подробностей была слишком слаба. Однако святой продолжал настаивать, и германец, вздохнув, выбрался обратно на крыло.
– Пойдемте, святой отец, я все покажу.
Щиток, закрывавший отверстие топливоприемника, находился как раз на правой консоли. Гунтер подвел святого к нему, присел, отвинтил крышку и, бесцеремонно забрав у отшельника ореховую веточку, которую тот крутил в руках, сунул ее в трубку.
Когда Гунтер вытащил палочку обратно, на крыло закапало горючее. До этого момента германец отказывался верить показаниям прибора, думая, что он сломался. Но вот доказательство…
Когда крышка была завинчена, а щиток снова плотно закрыт, Гунтер, под пристальным взглядом отца Колумбана, осторожно шагавшего следом, отошел к краю консоли, вытащил из за голенища сапога зажигалку и, протянув мокрую ветку святому отцу, сказал:
– Понюхайте. Чем пахнет?
– Странный запах, – недоумевающе помотал головой отец Колумбан, приблизив нос к ветке, – этой жидкостью питается… дракон?
Гунтер молча кивнул, забрал палочку обратно и щелкнул зажигалкой. Ветка ярко вспыхнула, а когда огонь начал подбираться к пальцам, германец бросил ее под ноги и затоптал.
– Мессир действительно исполнил что обещал, – пробормотал Гунтер, – полные баки. А горючее – самое лучшее.
– Так, – отец Колумбан приобрел решительный вид, – я начинаю понимать, что сия… э… небесная колесница – совсем не дракон и не крокодил, но творение рук человеческих. Постарайся объяснить мне, почему твой Люфтваффе летает и зачем ему необходима эта вонючая жидкость?
– Хорошо, – сдался Гунтер, – понимаете ли, святой отец, для того, чтобы взлететь, необходимо очень быстро раскрутить вон ту штуковину, – оруженосец сэра Мишеля указал на винт, – она приводится в движение особым механизмом…
Пока святой Колумбан и германец обсуждали принципы практического воздухоплавания и теории построения летательных аппаратов тяжелее воздуха, неподалеку от самолета, возле привязанных к дереву лошадей, которые принялись щипать сочную луговую траву, мирно беседовали сэр Мишель и сэр Горациус. И некому было подивиться на странную картину: летчик германских ВВС с монахом оживленно спорят о чем-то, поочередно заглядывая в кабину «Юнкерса», а неподалеку отдыхают, полулежа в траве, и ведут неторопливую куртуазную беседу два рыцаря…
Довольно скоро сэр Мишель сумел убедить упрямого сэра Горациуса, что Люфтваффе вовсе никакой не крокодил, и взял у наваррца слово, что сэр Горациус не станет предпринимать каких-либо действий во вред ручному дракону. Далее речь зашла о недавнем происшествии в монастыре Святой Троицы. Выяснилось, что сэр Горациус только сегодня покинул гостеприимные стены обители и направлялся на юг, в Аквитанию, а дальше в королевство Сицилийское, к королю Ричарду. Решив срезать путь напрямик, ибо дорога описывала вокруг леса широкую петлю, наваррец наткнулся на дракона и, возомнив, что сие чудовище есть крокодил, невесть как попавший в Нормандию, вызвал тварь на поединок. Внимательно слушая историю сэра Горациуса, сэр Мишель вспомнил, что именно ему он проиграл свои доспехи и меч, и решив, что неплохо было бы вернуть дорогое вооружение, поинтересовался: