Главной фигурой в то время был Кен Хури. За вклад в ямайскую музыку в январе 2001 года имя Хури было увековечено в Зале славы культуры и искусств Карибского региона; он успел пережить триумф, но через несколько лет умер. Хотя считается, что первым был Стенли Мотта, Хури энергично отстаивает это право за собой: «Он пришел гораздо позже меня, и его оборудование позволяло записывать только голос. Самым первым был я!»

Хури рассказывал, что родился он в сельской местности Сэйнт-Мэри в 1917-м в смешанной семье. «Отец родился в Ливане, на Ямайку он приехал, когда ему было 12, а мама из семьи здешних кубинцев. Когда я подрастал, у отца были текстильные магазины в округе и мебельный магазин в Кингстоне».

Сам Кен Хури работал в Кингстоне в розничной торговле Issa Brothers, а позже организовал собственный мебельный бизнес. Дело пошло, появились деньги, и Хури вошел в музыкальный бизнес, случайно купив подержанный аппарат грамзаписи «прямо-на-диск» в Америке в 1949 году.

«Это правда произошло случайно, в Майами. Я возил туда отца из-за его болезни и встретил человека, который продавал дисковый рекордер. Не знаю, что на меня накатило, но я купил его и вернулся на Ямайку».

Рекордер был приобретен с сотней пустых дисков, которые вскоре заполнились голосами ямайцев, мечтающих услышать, как они «звучат» со стороны. Но для Хури это было не так интересно, вот живая музыка – это да.

«Я стал ходить по ночным клубам и записывать калипсо. Первой моей записью была песня Лорда Фли Where Did The Little Flea Go? [она же Naughty Little Flea]. “Сырые” мастер-диски я послал их на фирму Decca в Англию, а они с них сделали записи и отправили мне обратно».

Просчитав дальнейшие шаги, Хури оформил партнерство с Алеком Дьюри, у которого была своя лавка на Кинг-стрит: продукция их совместного предприятия Times Records продавалась теперь исключительно в этой лавке. К августу 1951 года компания издала 10 песен Лорда Фли на трех гибких дисках на 78 оборотов; среди песен была Solas Market; но более известной Naughty Little Flea там не было, скорее всего, она была записана ранее.

Серия записей Хуберта Портера, поступившая в продажу к июню 1953 года, также была сделана Times Records при содействии Deccа; она включала такие известные песни, как Ten Penny Nail и Rum And Coconut Water (калипсо), а также Ugly Woman и еще несколько в стиле менто.

«Всего Хуберта Портера я записал чуть позже на студии, которую построил сам на Кингс-стрит, 129. Называлась она Records Limited. Я привез все оборудование из Калифорнии, а до этого у меня был только один микрофон и одна дорожка», – объясняет Хури.

Records Limited официально была открыта к ноябрю 1954-го. После поездки в Нью-Йорк Хури закрепил свой успех тем, что обеспечил себе права на производство и распространение ямайской музыки для компании Mercury Records; впоследствии он заключил подобные контракты с компаниями Decca, Brunswick, Capitol, Herald, Ember и Monogram.

«У меня была концессия из Штатов, и первые записи, которые я сделал, это Skokiaan Ральфа Материе, Sh-Boom группы из Бронкса The Chords и The Little Shoemaker группы The Gaylords».

Хури был первым, кто привез хорошее звукозаписывающее оборудование на Ямайку – отчасти для того, чтобы облегчить распространение американских хитов, которые иногда попадали в Кингстон с задержкой на несколько месяцев. Имеющаяся у него возможность выпускать пластинки в конце концов простимулировала и местную музыкальную индустрию. Records Limited впоследствии контролировала лейбл Kalypso, где Хури записал таких артистов, как Лорд Лебби (Lord Lebby) и Каунт Оуэн (настоящее имя – Оуэн Эммануэль). Компания также координировала выпуск пластинок Каунта Лашера (Lasher Disc), а также The Calypso Sextet с Алертом Бедассе (Chin). Айвен Чин, владелец радиоремонтной службы на Чёрч-стрит, 48, записывал группу в своих помещениях на простой диск-рекордер.

В то время как его империя росла, Хури стал человеком, к которому все чаще обращались владельцы саунд-систем – заказывали для себя эксклюзивные винилацетатные пластинки. Он организовал выпуск первых дисков на 78 оборотов для The Trojan и Hi-Lite, где ведущим вокалистом был Лорд Пауа (Lord Power), и эта продукция предназначалась исключительно для саунд-системы Дюка Рейда. Те, у кого были саунд-системы, быстро поняли, что, если они смогут записывать местные таланты, у них будет больше шансов растолкать конкурентов. Первыми ямайцами, которые записали блюзовые баллады и местного разлива ритм-н-блюз, стал дуэт Ноэля Симмса, больше известного под именем «Скалли» и Артура «Банни» Робинсона, сначала ставшего известным как Simms & Robinson и затем как Bunny & Skully.

«Мы сделали первую запись на Ямайке на мягкий воск (ацетат) для Дада Тевари. В 1953-м мы записались у Мотта в маленькой демо-студии на углу Ганновер-стрит и Лоус-стрит: у него была такая спичечная коробочка с пленкой в четверть дюйма», – вспоминает почти слепой Скалли, взгромоздившись на бордюр у входа в студию Kingston’s Sonic Sounds.

Деонарин «Дада» Тевари также был одним из первых предпринимателей, которые записывали местных исполнителей. Ямаец индийского происхождения, чей отец владел немаленькими плантациями, Тевари занимался семейным бизнесом и руководил несколькими театрами в центре Кингстона. Он основал Caribbean Recording Company и стал выпускать калипсо и менто под лейблами Caribou и Down Beat, а также кое-что из самого раннего ямайского R&B.

Некоторые считают, что Тевари был первым на Ямайке, кто делал по-настоящему профессиональные записи, но пожар в студии на Торрингтон-роуд заставил его бросить музыкальный бизнес. По словам Скалли, Тевари начинал именно с калипсо. Он записал Каунта Лашера (Теренс Паркинс), Каунта Оуэна и Лорда Танамо (Lord Tanamo, Джозеф Гордон). Однако Скалли и его партнер изменили вектор: записав всего две песни, End Of Time и Another Chance, они заложили основы новой ямайской музыки: «Это были первые мелодии, стоящие в стороне от калипсо. Это был первый ритм-н-блюз».

Скалли родился в 1935-м в Смит-Виллидж; позднее это тихое местечко стало еще одним оживленным районом Западного Кингстона и получило новое имя – Денхам-таун. Скалли и Банни были школьными друзьями, а как вокалистов их заметили на первом на Ямайке «шоу талантов».

«Тот конкурс закатил Вере Джонс, журналист Gleaner. Мы два года подряд были победителями. Мы делали ритм-н-блюзовые песни, потому что все ямайские артисты в те дни пытались делать ритм-н-блюз».

Пара отдавала предпочтение «медляку» и была не прочь делать каверы основных американских хитов, таких как White Christmas Бинга Кросби. Сначала они предпочитали живые выступления: «Мы постоянно выступали на Северном побережье, а записи… ну, записи тогда были не так популярны, как сейчас».

Скалли говорит, что на них оказал большое влияние Лорд Фли; он называет Блоху первым крупным ямайским хитмейкером. Добавить еще, что в конце 1950-х Лорд Фли стал звездой таких голливудских фильмов, как Bop Girl Goes Calypso и Calypso Joe.

«Блоха начал карьеру на углу Риджент-стрит и Норт-стрит, где был небольшой ночной клуб Esperanza. Затем он переехал на Бэк-о-Уолл и там создал небольшой бэнд. Ездил потом по Северному побережью и пел в отелях до того, как начал сниматься в кино».

По словам Скалли, главными образцами для подражания для Лорда Фли были Слим Бэкворд и Сэм Блэквуд, уличные певцы 1930-х годов. «Именно Слим и Сэм положили начало традиции уличных выступлений в Кингстоне. Они выступали на Спаниш-таун-роуд, один из них играл на гитаре и оба пели в унисон. И это еще не все. Свои песни парни записывали на бумагу, распечатывали, если была такая возможность, и продавали за пенни; этим они жили много лет. Они пели местный фольклор, например, Man Piabba, Woman Piabba, а иногда и спиричуэл».