Теперь перестали дышать абсолютно все. Как минимум, трое из присутствующих в комнате знали, что из себя представляла эта побрякушка. Но, что-то подсказывало, что и Забини тоже в курсе. Гермиона не решалась что-то сказать, лишь повернулась в сторону Малфоя. В серых глазах читалось то же, что и в её карамельных. Всё стало слишком запутанным. Как диадема оказалась в доме Забини? Почему Реддл решил убить Летицию? Неужели он в состоянии сам расправляться с теми, кого считает неугодным? Почему ещё не вызвал к себе Гермиону?

— Кажется, мы в заднице, — подал голос Теодор.

— Ты даже не представляешь, в какой мы заднице, Тео, — тихо ответила Гермиона.

========== Глава 13 ==========

Голова кругом. В лёгких почти не осталось воздуха. От боли скрутило до треска в костях. Гермиона пытается открыть глаза и чувствует, как в спину впивается битое стекло. Хочется прокашляться, но не получается. Переворачивается с одной стороны на другую, опираясь на локти и начинает подниматься. Пушистые ресницы открываются, а вся комната начинает плыть в тумане.

Взору попадается лужа цвета крови — разлитое вино; разбитый бокал, стёкла которого успели впиться в спину и ладошки; догорающие свечи; потухший камин; открытое взору зеркало Еиналеж. Тошнота стоит комом в горле, норовя вывернуть внутренности. Девушка снова закрывает глаза и отряхивает голову, будто пытается скинуть с плеч тяжелый дурман. По бледной коже пробегают мурашки, оставляя за собой болезненные дорожки.

— Блять, — ругается под нос и снова открывает глаза.

Пальцы дрожат, не в силах нормально держать палочку. Она сплёвывает горечь с языка и находит остатки сил в ногах, чтобы встать. Сердце колотится и вылетает из груди. Гермиона опирается о стену, прикладывает нечеловеческие усилия, чтобы добраться к кровати. Никогда расстояние в три шага не казалось столь далёким и тяжёлым. Хватает секунды и дрожь от холода сменяется жаром. Кожа вспыхивает, а на оголённую грудь прорывается фонтан крови из носа. Запрокидывает голову и позволяет упасть себе на холодное постельное, закрывая глаза.

Часы пробивают полночь. Дыхание постепенно выравнивается, а из глаз срываются ненужные слёзы. Она не смогла сдержать своих бесов, отдаваясь им в плен. Абсолютная тишина прерывается глухими звуками приближающихся шагов. Гермиона приподнимает голову и натягивает на себя плед, задерживая взгляд на параллельных шрамах, которые украшают запястье.

— Я наказываю себя, Малфой, — успевает прошептать до того, как двери открываются. — Тебе не понять.

Он появляется в дверях. Он уже догадывается. Гермиона знает всё, что он мог бы ей рассказать и о чём спросить.

— Малфой.

— Грейнджер? — скорее вопросительно произносит блондин.

— Не хорошо обманывать старших, Драко, — тихо проговаривает девушка.

Не моргнув глазом, врывается в сознание Малфоя и быстро отыскивает то, что уже видела. Бегло пробегается по рассказу Кикимера, задерживается на каком-то моменте и покидает сознание. Рука крепче сжимает палочку под пледом, а ресницы опускаются.

— Какого хрена? — вскрикивает Драко.

— Окклюмент, — говорит спокойно и холодно. — Конечно, окклюмент. Какая же я глупая.

— Я не…

— Империо, — красный луч поражает его в грудь. — Ты сядешь и будешь молчать.

Серые глаза заискрились ненавистью и злостью. Гермиона чувствовала исходящий гнев от Малфоя, который ломая себя сел на диван. Карамельные глаза наблюдали за платиновыми волосами, выглядевшими слишком красиво для этого отвратительного поместья. Правильные черты лица выражали весь спектр эмоций, который был в арсенале Драко, для выражения тех чувств, которые он исписывал по отношению к ней. К Гермионе Грейнджер. К Пожирательнице.

— Что же мне делать с тобой? Убить нельзя. Стереть память нельзя. Или… — девушка подходит ближе к нему. — Как бы мне вынуть из тебя нужные воспоминания?

Голова все ещё продолжает болеть. Она не обращает внимание на свою наготу, нарезая круги вокруг новоиспечённой жертвы. Сознание продолжает туманить видение. Гермиона отказывается видеть этого Малфоя-младшего, который продолжает её ненавидеть, вспоминая того Драко — из недалёкого, но уже невозможного будущего.

— Мы с тобой бракованный дуэт, — она возвращает ему слова, которые он так и не скажет ей.

Стрелки продолжают наматывать круги, отбивая цокотом под кожей. Время слишком быстро бежит, а она не может прийти в себя и понять, что делать дальше. Отступает на несколько шагов от дивана и вспоминает о важной детали видения. Дневник Северуса.

Нижний ящик комода, в котором расположилось несколько старых книжек и ценное воспоминание о друге. Пропуская все записи, касается сразу же к последнему развороту и ухмыляется. Гермиона не приближается к ночнику, разрывая «секрет» Снейпа.

«Он знает о диадеме от меня. Он знает, как её уничтожить. Если, вдруг, он уничтожит её прежде, чем ты найдёшь его — беги. Ты в опасности. Блэк не спрячет тебя в сознании так глубоко, как я. Найди последний крестраж».

Как много времени у неё есть? Видение растягивалось на три дня, с момента этой ночи и до того, как Тео с Блейзом постучали в дверь её спальни. Возможно, у неё времени осталось меньше, потому что она начала действовать по-другому.

— Ты когда-то что-то рассказывал мне о чарах памяти, — тараторит и листает ежедневник. — Давай же, Гермиона, вспоминай!

Так много ненужных моментов всплывает в голове. Девушка так и не научилась контролировать разум, когда дело доходило к умершему другу. Губы задрожали, а ладони вспотели.

— Чары памяти, чары памяти… — продолжала, как окаянная, шептать Гермиона. — Что-то было нужное…

— Чтобы Обливиэйт сработал так, как надо — ты должна быть уверена, что человек не является окклюментом. Если он скроет нужные воспоминания, то ты их не сотрёшь.

— Конечно. Малфой, — она захлопнула ежедневник и бросилась к парню. — Сейчас ты сосредоточишься лишь на том, что тебе рассказал Кикимер.

В ответ лишь послышалось недовольное мычание.

— Ты будешь думать лишь о том, что рассказал эльф. Думай о его истории, — Гермиона сглотнула, подбирая слова. — В твоей голове должен остаться лишь разговор с эльфом и… И то, что ты чувствовал когда-то ко мне.

Голос дрогнул, но Гермиона быстро уняла ненужное переживание и неуверенность.

— Кивни, если сосредоточился на этом.

Он кивает.

— Всё остальное ты глубоко запрятал? Кивни.

Кивает.

— Обливиэйт, — парень упал без сознания.

Она быстро одевается и закидывает в сумочку то, что может понадобиться. В очередной раз Гермиона собирается покинуть поместье Лестрейндж, не зная, когда предстоит вернуться в эти осточертевшие стены.

Корсет платья туго затянут; ботинки зашнурованы; волосы собраны; мантия небрежно лежит на плечах. Она стоит у дверей с сумочкой в руках, когда замечает шевеление на диване.

— Фините Инкантатем, — одними лишь губами говорит девушка, пока Драко не до конца очухался. — В порядке?

— Ох, — скулит парень, хватаясь за голову. — Где я?

— Помнишь, что с тобой случилось?

— Ты отправляла меня к эльфу Блэков…

— Отлично. Что сказал Кикимер?

— Мы… Я… Я не говорил с ним…

— Превосходно. Выметайся из моей комнаты.

— Что?

— Пошёл вон, Малфой. Дверь вот, — девушка палочкой указала на выход. — Пошевеливайся! Я спешу.

— Сука, — хрипит парень, поднимаясь с дивана. — Дрянь.

— Спокойной ночи, Драко.

Дверь с грохотом захлопывается, а она испаряется из поместья. Первым пунктом её путешествия становится небезизвестный дом семейства Нотт.

В зловещем свете полной луны появляется хрупкий женский силуэт. Выглядит невинно, пока в сердце не осталось места для чувств. Всё, что она ещё способна чувствовать — это скорбь, которая съедает. И теперь Гермиона старается довести дело до конца, чтобы жертвы оказались не напрасны.

— Мисс? — сонный эльф появился перед Пожирательницей. — Хозяева не могут принять мисс в столь поздний час.