— Проваливай отсюда, — кричит Лорд в сторону Драко, который смог встать на ноги. — С тебя достаточно.
Буквально на миг, Гермиона замечает Малфоя, который несмотря на ломоту во всём теле, наблюдает за ней. В его глазах читается животный страх — он боится Волан-де-Морта, потому что не думал, что бывают пытки, которые похуже смерти. Глаза девушки закрываются, пока она пытается принять боль до конца.
— Ты же не думала, что я пожалею тебя, — он приблизился к её уху. — Мне плевать, кто из вас двоих понесёт ответственность за ваш промах. Но признаюсь, я испытываю неестественное удовольствие, когда палочка доходит к тебе, милая Гермиона. Сектумсемпра!
Окровавленное тело Пожирательницы, на котором не осталось и миллиметра кожи — в миг покрылось глубокими порезами. В какой-то момент показалось, что раны были настолько глубокими, что задевали все внутренние органы. Хотя, Гермиона даже не удивится, если парочку порезов обнаружится на печени или почках. Рука, которую девушка не выпускала изо рта начала превращаться уже в обглоданный скелет. Зубы дошли до кости, но она так и не вскрикнула. Наученная горьким опытом, Пожирательница замерла в ожидании ещё одного удара. Он всегда с ней так поступал — выбирал три мерзких проклятия, чтобы донести весь свой гнев.
— Випохит.
Десятки хлыстов ударили одновременно. Гермиона частенько и сама баловалась этим заклинанием, но была уверена, что переносится оно в десять раз легче, когда на тебе есть кожа. Удар за ударом, хлысты выбивали из неё скупые слёзы и еле слышные всхлипы, но ни одного вскрика. Сознание начало затуманиваться, когда удары прекратились. Кое-как она открыла глаза, чтобы посмотреть на своего палача. Тёмный Лорд стоял в нескольких шагах от неё и ухмылялся, а она лишь подарила ему улыбку в ответ.
Он вышел из гостиной, оставив её в алом море крови. Гермиона не могла даже пошевелиться, но наконец-то отметила для себя, что это были первые минуты, когда мысли о Северусе ушли на второй план. Искусанная плоть правой руки лежала прямо перед глазами девушки — так близко, что она могла рассмотреть еле заметную трещину в лучевой кости. Боль растворилась в крови, пропитывая ядом.
— Салазар! — до ушей донёсся испуганный голос.
Дафна Гринграсс, спустившаяся на первый этаж, замерла на ступенях. С такого расстояния она даже не сразу поняла, кто или что лежит посреди гостиной. И, только преодолев страх и сделав несколько шагов вперёд, узнала в изуродованном теле Гермиону Грейнджер. Лишь каштановые волосы указывали на то, кто это. Блондинка смотрела на Пожирательницу с отвращением, а точнее на то, что осталось от неё. Слабое шевеление в грудной клетке давали понять, что Грейнджер ещё жива.
— Блейз! — слизеринка обратилась к другу, который появился в гостиной вслед за подругой. — Это Гермиона…
Мулат подскочил к Гринграсс и застыл в точно таком же отвращении. Гермиона уже практически лежала без сознания, теряя тонкую нить связи с внешним миром. Глаза закрылись, а рука расслабилась.
— Ох ты чёрт, — Забини подхватил на руки Гермиону. — Что же с тобой произошло, Грейнджер?
— Где её комната находится? — пролепетала Дафна, пока Блейз аккуратно держал на руках гриффиндорку.
Коричневый джемпер слизеринца тут же окрасился в багровые оттенки. Крови было немерено — хватило доли секунды, чтобы на коже Забини отпечатались кровавые следы, пропитав одеяние насквозь. Блейз прежде видел раненых людей, но Грейнджер было сложно такой назвать. Она, скорее, была чудом выжившая.
— На втором этаже, вроде бы. Я не знаю, Дафна. Неважно, куда мы её отнесём — ей срочно нужна помощь. Она же сейчас просто откинется.
— Давай в мою комнату!
Гермиона лишь чувствовала лёгкие покачивания конечностей, пока Забини переступал через одну ступеньку, чтобы быстрее донести её. Дафна не отставала от друга, держась прямо за спиной. Дверь спальни Гринграсс отворилась и полуживую Грейнджер уложили на кровать. Постель цвета неба, что казалось смешным для обители Пожирателей, сразу же изменила оттенок. Гриффиндорка ощутила слабый аромат корицы от подушки, когда оказалась в лежачем состоянии.
— Нужно как-то это залечить, — паника брала вверх над Блейзом. — Блять! Всё нахрен вылетело из головы! Дафна, нам же что-то рассказывал Слизнорт…
— Я не помню…
— Зови Малфоя, — перебил мулат. — Он, вроде как, шарил что-то по целебным чарам. Быстрее, Дафна!
Она это не контролировала, но на обезображенном лице играла улыбка. Гермиона так привыкла улыбаться, что даже проделывала это под воздействием адской боли. Каждая потуга на малейшее движение отдавалась жуткой ломотой и жжением в мышцах. Это так Трансмогрифианская пытка выветривалась из организма. Участки тела без кожи начинали быстро обветриваться и лопаться при попытках двигаться.
Дафна быстро выбежала из своей комнаты и начала громко тарабанить в соседние двери, где была комната Малфоя. Настойчиво стучит, пока не слышит шорох по ту сторону. Она уже собирается ввалиться в спальню Драко, когда видит его и отступает шаг назад. Конечно, он выглядит не так отвратительно, как Гермиона, но особо здоровым его назвать тяжело. Засохшие кровоподтёки на лице, растрёпанные волосы и рваная рубашка. Глаза парня затуманенные, словно он очень устал. Устал от жизни.
— Драко, — не так настойчиво, как планировала, заговорила девушка. — Нам нужна твоя помощь…
— Не сегодня, Дафна, — оборвал её Малфой. — Я хочу отдохнуть.
— Драко, — Гринграсс хватает однокурсника за руку. — Там Гермиона, ей нужна помощь. Мы с Блейзом не сильны в целебных чарах, а ты, вроде бы знаешь побольше нашего…
— Что с ней? — спрашивает блондин, а перед глазами всплывает картина из гостиной.
— Тебе лучше самому посмотреть.
Нехотя, он выходит за пределы своей спальни, спрашивая самого себя: а нужно ли ему помогать этой грязнокровке? Малфой ненавидит её всем сердцем, но рассуждения тут же сходят на ноль, когда Дафна заводит его к себе в комнату. Он видит Блейза, который придерживает стакан с водой, чтобы Грейнджер попила. Если это можно назвать Грейнджер. Сплошное кровавое месиво, которое отдалённо напоминает человека, делает несколько глотков и тяжело откидывает голову. Боль, которую ещё секунду назад чувствовал парень, тут же отступает. Когда Малфой уходил из гостиной, то видел лишь несколько мест на теле гриффиндорки, где не было кожи, и это уже не было приятной картиной. Но теперь кожи просто не было — было просто мясо с кровью, глубокие порезы и никаких слёз. Она лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала.
— Ей нужно помочь, Малфой, — начал Блейз. — Мы в долгу перед ней…
— Что? — выплюнул Драко. — В каком долгу, Блейз? Что ты несёшь?
— Она не убила наших матерей, если ты вдруг забыл.
— Ох, я не забыл. А ещё я не забыл, что на её руках смерть Северуса.
Гермиона вновь слышит имя друга и боль подкрадывается к ней из-за спины. Минутное облегчение, подаренное ей Лордом в виде пыток, отступает. Сразу же начинает чувствовать и боль от снятой заживо кожи, глубоких ран и жгучих ударов хлыстов. Всё оно одним скопом обрушивается на девушку, напоминая, что на руках — не её кровь, а кровь близкого человека. Ей хочется рассмеяться, но воздуха в лёгких не хватает.
— Он был её другом, Малфой, — шипит Дафна. — Не будь козлом и помоги ей.
Краем уха она вслушивается в разговор слизеринцев и не понимает: откуда Дафна знает? А потом вновь отключается от внешнего мира, окунаясь в себя. Ей плевать, это всё равно никоим образом уже не влияет на ход событий. Тихий-тихий всхлип срывается с уст Гермионы, доставляя непомерную боль.
Малфой смотрит на неё. Слова Дафны застряли где-то в ушах и никак не дойдут до сознания. Нет, он отказывается в это верить. Северус не мог дружить с Грейнджер — они не могли быть друзьями. Замкнутый и холодный Снейп не стал бы водить дружбу с предательницей и грязнокровкой Грейнджер. Невозможный союз.
— Малфой! — ход мыслей прерывает Забини. — Ты ей поможешь? Если нет, то свали отсюда.
