— Если это можно назвать жизнью, — шёпотом добавила Джинни. — Я бы предпочла смерть такой жизни. Любой бы предпочёл.

========== 2 ==========

Руки дрожали, а губы снова пересохли.

Она отошла от окна и села на край кровати, пытаясь выровнять дыхание. Незначительные физические усилия, как пройти несколько шагов, выбивали из неё все силы. Гермиона почувствовала, как вспотела, а сердце снова больно защемило. Она только избавилась от головной боли, как движения сковала новая волна. Так было всегда. Странно, что она вообще надеялась на какое-то облегчение.

Её облегчение придёт только со смертью.

Но ведь мечтать никто не запрещал. Мечты — это всё, что было у Гермионы, это всё, что у неё осталось. Остались призрачные надежды, болезненные воспоминания, невинные мечты и свобода. Та самая свобода, за которой она так неслась, считая, что это сможет сделать её счастливой. Но, как оказалось, свобода — это то ещё рабство.

В горле снова начало першить, но она старалась сдержать кашель. Знала, что стоит кашлянуть хоть раз, как это вновь затянется на несколько часов адских болей и приступов. А ещё знала, что ей ни разу так и не удалось сдержать в себе эту боль, как бы она ни пыталась ей противиться.

И только Гермиона набрала полные лёгкие воздуха, сжала подол ночной рубашки, и приготовилась встретиться лицом к лицу с беспощадными страданиями, как дверь палаты заскрипела.

— Тук-тук, — Пэнси тепло улыбнулась. — Привет, моя милая.

— Привет, — прохрипела в ответ Гермиона.

Брюнетка успела сделать всего один шаг, как Грейнджер зашлась в кашле. Холод пробрал её до костей, а глаза закрылись. Ей хотелось отключиться, чтобы не испытывать одно и то же раз за разом — привкус крови на языке и сломанные ногти, которыми она впивалась в поручни кровати для лежачих больных.

Её бедра и запястья были изукрашены кровавыми отметинами, оставленными во время очередного приступа. То ли она пыталась причинить себе боль, чтобы отвлечься от кровавых отхаркиваний, то ли просто не контролировала своих действий. Гермиона и сама не понимала, чего тут больше, но знала, что раны не успевают затянуться в перерывах между приступами.

— Милая моя, — Пэнси бросилась к подруге, придерживая волосы и укладывая её голову себе на колени. — Сестра!

Миловидная девушка заскочила в палату со шприцем в руках. Медсестра была осведомлена, что в эту палату просто так никогда не зовут. Она быстро сделала укол, пока Гермиона пыталась сплюнуть очередной сгусток крови. Этот препарат ослаблял боль лишь на несколько часов. А потом становилось хуже, поэтому она сама никогда не звала на помощь.

— Ты как? — со слезами на глазах прошептала Пэнси. — Моя милая… Моя хорошая…

— Нормально, — Гермиона натужно улыбнулась и прикоснулась к руке подруги. — Мне уже лучше.

Её кожа была бледной и холодной. Она одёрнула руку от Пэнси, чтобы не сосредотачивать внимание той на разнице температур их тел. Ей хотелось смахнуть слёзы с лица подруги, но она не решилась, иначе Пэнси снова обратила бы внимание на то, что её руки — это просто кости обтянутые кожей.

— Не ври мне, пожалуйста, — брюнетка прикусила губу. — Я же вижу, что тебе стало хуже.

— По сравнению с больницей Святого Мунго, тут мне правда становится легче, — она пожала плечами, прикусив язык от боли в суставах. — Как видишь, тут даже есть препараты, которые быстро обезболивают мои приступы.

— Я всё ещё считаю, что тебе стоит вернуться в магический Лондон, — строго проговорила Пэнси. — Я не доверяю всем этим магловским методам лечения…

— Всё нормально, — Гермиона снова попыталась улыбнуться. — Хватит обо мне. Как ты? Ты без Тео сегодня.

— Сегодня четверг, — расстроено ответила девушка. — Полагаю, что Тео сейчас с Малфоем.

Она на секунду закрыла глаза, чтобы не позволить слезам вырваться наружу. Каждое упоминание Драко заставляло внутренние органы перевернуться, — это было больнее, чем сотня приступов за раз.

— Точно, — прошептала Гермиона, подавив ком в горле. — Как он?

— Мерлин! — зло выпалила Пэнси. — Ты серьезно, Грейнджер? Скажи мне, ты это серьёзно? Ты будешь спрашивать у меня, как он?

— Как он?

— Живой.

— Можно я тебя кое-о-чём попрошу? — Гермиона облизала сухие губы. — Пожалуйста…

— Конечно. Ты же знаешь, что я сделаю всё, что в моих силах.

— Прости его, — слёзы всё-таки проступили на глазах. — Просто прости его.

— Ты просишь о невозможном, Гермиона! — отрезала брюнетка и встала с кровати. — Я не могу.

— А если это будет моё предсмертное желание?

Ей стало не по себе от того, что она произнесла это вслух. Гермиона столько раз думала о смерти, но никогда не говорила об этом с кем-то вот так открыто. Она всегда старалась внушить своим друзьям, что она идёт на поправку, и обязательно когда-нибудь выздоровеет. И вот, спустя восемь лет, она решилась сказать о том, что не верит в своё светлое будущее, и никогда не верила.

Не было ни одного дня, когда Гермиона рассчитывала на то, что болезнь отступит и она снова сможет жить счастливо. Она знала, что ей не положен такой конец.

— Что? — голос Пэнси дрогнул. — О чём ты говоришь, Гермиона? Какое предсмертное желание? Ты будешь жить, и проживёшь долгую жизнь. И счастливую.

— Конечно, я знаю это, но пообещай мне.

— Но…

— Пообещай мне, Пэнси Нотт, что ты простишь Драко Малфоя.

— Обещаю, — сдалась девушка и крепко обняла подругу. — Только ты будешь жить, а я этого засранца прощать не собираюсь.

***

Она смотрела на Драко со стороны, пока он раздавал какие-то указания игрокам. Гермиона любила наблюдать за ним во время игры — он был так сосредоточен, и так красив. Если бы была возможность, она бы смотрела на него сутками, потому что в эти моменты была самой счастливой.

— Мы быстро, — он подскочил к ней и поцеловал в лоб. — А потом мы вернёмся в библиотеку, и ты допишешь свой доклад. Идёт?

— Ты не против, если я отлучусь на время тренировки? — она виновато опустила глаза. — Мне нужно помочь Рону и Гарри.

— Эти олухи пропали бы без тебя, — Драко закатил глаза. — Встретимся в библиотеке?

— Найдёмся как-нибудь, — она быстро поцеловала его в щеку и упорхнула с трибун.

Она ненавидела лгать ему. Гермиона отрицала ложь в любом её проявлении, считая, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но теперь сама была вынуждена лгать Драко в глаза, оправдывая свои мотивы какими-то благими целями.

Оставалось лишь поблагодарить друзей за то, что согласились её прикрыть в случае чего. Она быстро добежала до опушки Запретного Леса, и в последний раз посмотрела на квиддичное поле перед тем, как аппарировать в Малфой-Мэнор.

***

Её голова лежала на коленях Пэнси, пока подруга продолжала ей читать. Гермиона любила, когда ей читали детские сказки, словно ей не хватило этого волшебства в детстве. Если бы не жгучая боль под рёбрами, то девушка давно уснула бы, а так, она лишь пыталась вслушиваться в слова детской истории, заглушая болезненное жжение в лёгких.

Она крепко сжала край ночнушки и почувствовала, как ногти впились в ладошку, а кровь проступила на светлую ткань. Гермиона надеялась, что крови было не много, и Пэнси не обратит внимание, потому что кровавые пятна были нормой для её палаты и её вещей.

— Мерлин! — с отвращением возмутилась брюнетка. — Эта Золушка та ещё дура, ну а принц — сказочный идиот.

— Это же сказка, Пэнси.

— Вот я и говорю — сказочный идиот.

— Тебе не понравилась эта история? — Гермиона встала и посмотрела на девушку. — Ты посмотри, какая у них любовь.

— Какая? Она прокатилась на тыкве с мышами и умудрилась потерять туфлю, а её избранный — какой-то одноклеточный, раз не смог запомнить лицо той, в которую влюбился.

— Ты слишком серьёзно воспринимаешь эту сказку.

— Все эти сказки, — Пэнси указала на открытую книгу, — полная ерунда. Все ваши принцессы — безмозглые курицы, а принцы — как я и сказала, — сказочные идиоты.