— Как ты добралась? — это было первое, что произнёс мужчина, и эта фраза окончательно вернула нас обоих к жизни. Я хихикнула, напомнив ему о паспортном контроле и о путанице в том, как добираться из Лутона в Лондон. Мужчина шикнул, но совсем беззлобно, взъерошив свои волосы, и странным взглядом, который я не поняла, посмотрел на меня:

— Тебе следовало мне позвонить! Или хотя бы написать. Я бы встретил тебя прямо там же.

Я кивнула, извиняясь, чувствуя себя ребёнком, но мужчина улыбнулся, и взгляд его голубых глаз вмиг стал теплее:

— Я позабочусь о тебе в Лондоне.

Я позабочусь о тебе. Услышать это было приятнее всего на свете. Он протянул руку, но я ещё крепче прижала свой рюкзак к себе. Донесу. Том усмехнулся. И вначале решено было заселиться в хостел.

«Почему Brick Lane Apartment?» Я пожала плечами. Ответ был вполне очевиден. Я не была в Лондоне ни разу, не знала ни одного хостела, а именно этот для двух ночей показался мне недорогим. Да и почти в центре. Вспомнив, что, пока я ехала в поезде, мне пришла от незнакомого номера СМС-ка, я полезла в карман за мобильником, чтобы проверить мессенджер (Хиддлстон, заметив мои действия, предложил поделиться интернетом). Писал как раз-таки хозяин хостела. Заселение было после трёх, а на часах было уже 6. Я малость запаздывала, учитывая назначенный срок, поэтому мы ускорили шаг. Впрочем, не я одна в родной стране порой пользовалась навигатором — я заметила, что Том проложил маршрут в Гугл-картах, прежде чем мы отправились.

— Это не Лондон, — пояснил он, заметив мой взгляд. Я непонимающе качнула головой:

— Как так?

— Сейчас сама убедишься, — загадочно произнёс англичанин, и мы пошли ещё быстрее.

Лондон! Мне казалось, я как губка впитываю в себя этот город. Я дышала британским воздухом, ощущала под ногами землю другой страны, наслаждалась лицезрением симпатичных британцев — уже одно то, что они тебя окружают, льстит тебе.

Одни маленькие узенькие улочки здесь сменяли другие. Они напоминали мне времена Средневековья, когда люди практически протискивались между домами, чтобы пройти. На такие узенькие улицы можно было выйти, сворачивая с широких. Широких было больше. И они напоминали такие большие города Америки, как Нью-Йорк. Именно на таких улицах находились самые известные магазины, мимо проносились красные двухэтажные автобусы, и через каждые десять шагов стояли красные телефонные будки. Их давно не используют ни как средство связи, ни как передатчик Wi-Fi — они служат лишь для туристов, хотя в некоторых давно уже нет света, а иные, совсем старенькие, либо скрипят, либо не открываются вовсе.

Мне не сразу удалось привыкнуть к здешним пешеходным переходам, которые разительно отличались от российских, так что не раз случалось такое, что Том останавливал меня прямо перед проезжей частью вытянутой рукой. Мало того, что в Лондоне нельзя встретить ни одной «зебры» — места для перехода ограничиваются всего-навсего пунктиром и светофорами на обеих сторонах дороги. Правда, и с одной, и с другой стороны прямо на дорогах начертаны предупреждения: «Look on the left», «Look on the right», «Look both». Но кстати, как потом оказалось, многие такие вещи лондонцы оставляют прямо на дорогах. Например, таблички с местами для курения тоже располагались прямо на мощёных мелким булыжником тротуарах.

Ещё странно было наблюдать левостороннее и правостороннее движение — куда уж отечественным автомобилям, в которых водитель сидит исключительно слева!

Но лондонские открытия отнюдь не ограничивались этим, и я то и дело невольно вздыхала и ликующе улыбалась, наблюдая красоту вокруг себя, известные достопримечательности на той стороне моста… Какая это была прекрасная мысль — не заходить в метро, а прогуляться 15 минут пешком!

Но вот город стал потихоньку стихать. Шумные районы сменились тихой вечерней набережной с видом на Темзу. Массивные статуи, напоминающие египетские (на самом деле, я припомнила, что подобные видела в Питере), украшали тёмные перила набережной. И мы, которые всю дорогу говорили на совершенно разные темы, на некоторое время присели там, вдруг в одночасье затихая, наслаждаясь видом, глядя в разные друг от друга стороны, но вокруг было так тихо, что мы явственно слышали приглушённые дыхания друг друга. Внезапно Том резко схватил мою руку, и я этого настолько не ожидала, что сердце забилось быстрее. Я залилась краской. Мне казалось, он может ощутить частый пульс на моём запястье.

— Ты вся замёрзла, — выдохнул мужчина, но в его голосе внезапно послышалось изумление. Я начала было отнекиваться, мотать головой, улыбаться, но он поднялся и, не отпуская моей руки, которую теперь крепко сжимал в своих, потянул меня за собой. — Пойдём тогда поскорее.

Теперь все мои попытки его переубедить были бы напрасны. Но это не означало, что из-за быстрого шага я не могла теперь любоваться окружающими меня видами — напротив. Теперь набережная Темзы сменилась тихой безлюдной аллеей, немного напоминавшей со стороны парк Горького, а уже вскоре мы вышли на одну из широких улиц, и перед моими глазами возник красный кружок, обозначающий метро — «Undeground».

— Aldgate station! — воскликнула я. — Значит, совсем немного осталось.

Том посмотрел на меня. В вечерней мгле его взгляд показался мне тёплым и нежным. За всё это время он так и не отпустил моей руки.

— Да, — негромко выдохнул он в тёплый воздух, в котором не создавалось пара изо рта. Я невольно вспомнила Россию, в которой сейчас холода, а здесь, в Великобритании, совершенно невероятная погода — настоящее продолжение лета, градусов 10, да ещё и ни намёка на дождь! Разговор между нами снова сам собой начался.

— А ты скучаешь по Лондону, пока находишься в разъездах?

Том пожал плечами, подразумевая, видимо, что мой вопрос риторический.

— Мне очень нравится путешествовать и открывать для себя новые места, но да, разумеется, скучаю.

Я задумалась. Каково это — каждый раз покидать Англию и ждать возвращения сюда? Каждый раз ненадолго покидая Россию, я представляла, как вернусь в свои родные края с непривычным для иностранцев климатом, вновь увижу огромные глубокие сугробы, буду ощущать прикосновения снежинок на своих щеках, а потом смотреть в беспредельную голубизну неба на горизонте с бегущими по нему облаками и словно бы всем своим существом чувствовать, как в это самое мгновение вращается планета. А Великобритания? Что чувствуешь, когда скучаешь по ней? Моя тоска по Лондону была, конечно же, иной — это тоска по тем вещам, которых у тебя никогда не было, но тебе бы очень хотелось их получить.

— Ну да, тебе привычно испытывать это чувство во время перелётов и переездов, а я вся дрожала, когда пересекала границу между странами, — усмехнулась я. Краем глаза я заметила, что уголки губ Тома приподнялись, но он промолчал. Мы продолжали шагать по улицам столицы Англии, и, кажется, оба совершенно забыли о том, что до сих пор держимся за руки. По дороге Том почти непрестанно жестикулировал, рассказывал что-то забавное, показывал известные, знакомые с картинок поисковиков, места города, а я молча улыбалась и любовалась видами.

— Ларёк с мороженым! — вдруг воскликнула я. Почему-то вид этого ларька меня особенно изумил. И какую-то долю секунды я ещё разглядывала вывеску «Ice cream» и небольшой закрытый прилавок без света и владельца. Мужчина неспешно подошёл ко мне сзади.

— По-твоему, в Лондоне не продают мороженое? — усмехнулся он.

— Нет, конечно, продают, но… — я замялась. Я и сама не знала, отчего меня так поразила эта находка. И от смущения постаралась мгновенно переключиться на что-нибудь, что мне, разумеется, не удалось. То ли заметив моё смущение, то ли собираясь продолжить поддерживать разговор, Том задержался взглядом на неработающем ларьке, а затем жестом пригласил меня следовать за ним. Я послушно двинулась вперёд.

Я следовала за мужчиной, и уже вскоре перед нами возникла табличка KFC, после которой следовало завернуть, пройдя в узеньком проёме между кирпичными стенами. Я зажмурилась — в нас бросился неприятный запах. Сверху в проёме что-то капало, внешне напоминающее воду, проход был загорожен решёткой, которую нам пришлось открывать, а сам «отель» был закрыт, и о хозяине ничего не было известно.