— Замок отпиши сперва, Ванильный мишка, и будет тебе и дракон и претендент. И на твоём месте я бы поторопилась, — девушка демонстративно вздохнула и уставилась в никуда. Джоффри даже показалось, что Пангея глубоко задумалась, но на самом деле в голове у его невесты метался всего-навсего один таракан и причитал: «Господи, а дальше то что мне, окаянному, делать!»
— Какой я тебе Ванильный мишка, — Бурерождённая нахмурилась, что совсем не шло к её лицу. Она гордо выпрямилась. — Я — Дейнерис из дома Таргариенов, именуемая первой, Неопалимая, Королева Миэрина, Королева Андалов, Королева… — однако под взглядом Пангеи она, кажется, выдохлась, и на её лице отразилось выражение невинной девочки, которую мама застала в неприбранной комнате. — Как прикажешь тебя тогда называть? — ещё немного, и злость алым румянцем подступила бы к щекам королевы.
— Как, кто я? Как кто? — в голосе Пангеи звучало непонимание и вселенская обида ребёнка, которому сказали, что драконом ему не стать, когда он вырастет. — Как это, кто?! — казалось, девушка вот-вот расплачется, ибо голос её дрогнул. — Я Шоколадный мишка! Это же очевидно! Я же тёмная! Тёмненькая! Мулатка — шоколадка! Я Шоколадный мишка! А ты белая! Беленькая! Ты Ванилька! Ты Ванильный мишка! — говорила это девушка так искренне, словно от всего сердца, так что даже обидеться на неё было нереально за такое наивное искреннее высказывание. Однако в глубине души она ликовала. Наконец-то у неё появился друг в одном из её любимых сериалов всего мира, так что она могла применять это высказывание без взаимных обид. Дейнерис, которая всё это время выглядела изумлённой, вдруг рассмеялась. Её смех был таким чистым и искренним, что даже Джоффри, наблюдавший эту сцену, невольно улыбнулся.
Пангея была счастлива. И, кажется, почти спокойна. Теперь точно уже не приходилось сомневаться, что Дейнерис на их стороне. Однако девушка лишний раз убедилась в том, что у судьбы она ходит в любимицах и, что бы ни случилось, сумеет вывернуться. Вон, даже Бурерождённую, которая явно на голову больна, смогла к себе расположить. Девушка была определённо довольна собой.
А в это самое время Тирион всё-таки отыскал Вариса. Мужчина был в одной из комнат и, стоя у окна, выстукивал пальцами какой-то ритм. Он явно очень глубоко задумался, так что появление Беса стало для него весьма неожиданным.
— Зачем искал, Паук? — Тирион не ощущал какой-то особенно неприязни к Варисусу, но по статусу ему было положено испытывать неприязнь ко всему, что он усердно и делал. Варис Тириона не искал. Появление Ланнистера было неожиданностью для него, и только обернувшись, евнух решил, что это, похоже, подарок судьбы.
— Проходи, — спокойным тоном произнёс он, жестом указывая Тириону не на кресло, а где-то подле себя. Он какое-то время собирался с мыслями, всё ещё дивясь странному сочетанию событий. — Интересно узнать твоё мнение.
Тирион хотел было возразить, и только тогда понял, на что указывает мужчина. Рядом с подоконником, в углу, виделась тонкая ниточка паутины, по которой неспешно, перебирая лапками, проползал небольшой паук. Ниже, пытаясь вырваться, висела оса, уже успевшая порядочно запутаться. Насекомое спускалось к жертве, но как-то вальяжно, осторожно, будто заранее осознавая свою победу. Странно, что хищник не ожидал, что жертва ещё может быть жива. Стоило пауку отползти, оса стала бить его свободными лапками, ещё интенсивнее пытаясь вырваться.
— Интересная картина, — задумчиво и невозмутимо протянул Варис. — Два сильных насекомых, один из которых — явная жертва, но всё равно из последних сил пытается вырываться и запутывается всё больше, — он покачал головой.
— Да, — десница королевы кивнул. — Очень похоже на жизнь: чуть заморгаешься, и сам не заметишь, как из хищника окажешься жертвой, застряв в чужой паутине, Тирион наблюдал. Паук тем временем оползал осу, желая выбрать место побезопаснее для себя. — Вот так живёшь, живёшь, охотишься, а потом оказываешься связанным по рукам и ногам в чужой паутине, однако… — паук оказался у осы слишком близко от хвоста, чем жёлто-чёрная хищница тут же воспользовалась и нанесла ему смертельный удар, ужалив своего палача. — Заманивая в свой капкан хищника, сам не успеешь заметить, как становишься жертвой своей умирающий добычи… — продолжил Полумуж. Оба — и оса, и паук, притихли на паутине. Только ещё какое-то время медленно качалась полупрозрачная тонкая ниточка. Мужчины тоже не шевелились и молчали. Наконец, Варис произнёс, так и не взглянув, впрочем, на Тириона:
— Наша королева, кажется, очень благосклонна к новоприбывшей миледи, не находишь?
— Весьма благосклонна, и на то есть целый ряд причин, — Тирион уставился вдаль на далёкий скалистый пейзаж, по сути, мало чем отличающийся от пейзажа севера. — Эта девушка знает больше, чем мы с тобой, помноженные надвое, — карлик улыбнулся. — А если верить слухам, то она ещё и чертовски сообразительна и изворотлива. Взять хотя бы тот факт, что она легко разделалась с проклятьем, — он хитро взглянул на евнуха: — Может, не зря в народе говорят, что Азор Ахай вернулся?
— Да, знать бы ещё, что всё, что она говорит, правда, а не доводы с чужих слухов, — проговорил Варис. — И не обман. Слишком подозрительно, что ниоткуда взявшаяся девица, о которой никто ничего не знает, пытается привести мир к равновесию, заводит дружбу с одними, войну — с другими, — мужчина выдержал паузу и продолжил: — Как бы миледи из-за общения с ней не ввязалась во что-нибудь неприятное.
— Смотри, Паук, как бы ты сам не запутался в своей паутине. Болтон с ней справиться не сумел, проклятье Мелисандры её не взяло. В перерывах между пьянками она смогла сдружиться с Миссандеей, называя её Шоколадный мишка дубль два… Боюсь, что сейчас королева поджарит любого, кто рискнёт сказать о леди Пангее хоть одно дурное слово. Не знаю как ты, а я планировал умирать в глубокой старости в своём замке с бокалом вина в руке и шлюхой на члене, а не в пасти одного из драконов госпожи… — Тирион качнул головой. Лицо Вариса омрачилось. Он был совсем иного мнения. Да и что этот карлик себе возомнил! Совсем недавно и сам был против этой мулатки, а теперь защищает её! Вариса волновали далеко не собственные планы, а безопасность своей госпожи.
— Не боги хранят черта, а само пекло, — чуть тише, скорее для самого себя, добавил он.
— Как бы это пекло не поджарило нас, — Тирион помрачнел. — Не стоит тебе с ней бодаться. Если её послали боги, то против неё никому не выстоять… Иначе как ты объяснишь ту тварь, на которой она сюда явилась? Думаешь, почему я вокруг её брата верчусь? — надеюсь хоть что-то о нём узнать, а юнец как воды в рот набрал.
Варис молчал. По складу ума Тириону он всегда склонен был доверять, однако… Однако всё равно многое казалось ему тут нечистым. При этом он прекрасно знал, что никакие доводы не заставят ни леди, ни её брата сказать им хоть что-либо о своём, может, и чудесном, происхождении. Тирион вновь взглянул на застрявших в паутине паука и осу, на минуту замолчал, вздохнул, а потом очень внимательно посмотрел на евнуха:
— Я не с тобой, Паук, что бы ты ни задумал. И мой личный тебе совет: не лезь в это дело. Пангея сейчас неприкосновенна.
На этот счёт у Вариса были свои планы. Он уже достаточно присматривался к Пангее, пора было готовиться к разговору с ней. Когда Тирион удалился, мужчина остался в комнате. Надо было о многом поразмыслить. За окнами уже смеркалось. Тёмное небо надвинулось над Драконьим камнем, как будто уже одним своим присутствием предвещая грозу. В ту ночь даже безупречные не спали. В ту ночь впервые запорошил мелкий, еле заметный, но ледяной на ощупь, первый снег.
========== Глава 116. Неприкосновенное пламя ==========
Пангее совсем не спалось. Тревожные мысли лезли в голову, сердце словно сковало льдом и не смогло отпустить. Вспомнились все детские страхи про бук, бабаев, чёрных людей и ведьм. Вспомнилось, как в детстве беспричинный страх темноты окутывал её словно коконом паутины. Девушка больше не желала терпеть его. Соскочив с кровати и быстро накинув на плечи плащ, леди Грейс вышла из комнаты и быстрым шагом направилась в сторону комнаты Джоффри. Ей нужно было тепло близкого, по-настоящему близкого ей человека. Ей нужно было, как в детстве, с головой нырнуть под одеяло, под бок к маме, чтобы та, поцеловав её в лоб, прогнала всех монстров из комнаты и страх из души. Но мамы тут не было, зато был любящий её мужчина.
