– Эрик… – тихонько прошептал Марк, – Эрик…

– Уходи… Исчезни с глаз моих и не появляйся. Видеть тебя не желаю! – на последней фразе срываясь на крик, ответил Эрик и резко отвернулся от Марка.

– Значит, я грязный… грязный… – ошарашенно шептал Марк, – я для тебя грязный, – закрыв лицо ладонями на мгновенье, он развернулся и кинулся прочь из комнаты.

Когда хлопнула входная дверь, закрывшись за Марком, Эрик устало опустился в кресло у рабочего стола. Этот разговор вытянул из него все душевные силы. Как этот негодник мог предложить ему подобное? Такой сильный, смелый, невероятно умный и красивый. Как он может быть таким легкодоступным. Сначала он подумал, что всё это сплетни завистников. Но раз за разом он слышал истории от разных людей о том, как либо они сами были с Марком, либо были свидетелями его разгульных похождений. Это не укладывалось в его голове. Видя каждый день его прекрасную улыбку и искрящиеся счастьем глаза, направленные на него, он не мог даже предположить, что это всё маска, обман. Зачем он так с ним? За что? Разве у него нет гордости? Разве он не любит свое тело, чтобы так отдавать его другим? Это ведь не только тело запачкано, но и душа. Сколько чужой похоти она почувствовала? Аргх! Как отвратительно!

В этот момент Эрик ненавидел Марка за его распущенность, ненавидел себя за то, что испытывал к нему чувства. Все мысли, эмоции и чувства смешались в нём в адский котел злости, гнева, страха, любви и беспокойства. Хотелось одновременно кинуться вслед за Марком и поговорить с ним, дать объясниться. И в то же время хотелось прибить его. Ведь он не был уверен в том, что с ним он не играл, что он не «всего лишь очередной партнер».

А Марк в это время, не видя ничего перед собой, каким-то образом добежал до своей комнаты и, закрыв за собой дверь, упал на колени там же у порога.

– Грязный… я для него грязный… – всё шептал и шептал он, размазывая льющиеся слезы по лицу, – как же так… кто бы мог подумать, что для своего единственного я окажусь грязным, ненужным, недостойным…

Ни к кому, никогда он не испытывал подобных чувств. Эта любовь, что росла в нем постепенно, но разгоралась так жарко, была первой и, как он почему-то чувствовал, единственной. Эти пылающие эмоции, который он так старательно прятал, терзали его душу. Ему хотелось касаться Эрика, целовать его, быть рядом всегда, в любую минуту. Поддерживать его, радоваться вместе с ним. Стать его спутником на этом пути. Но… но кто бы мог подумать, что для Эрика окажется важна чистота и непорочность тела. А ведь он, Марк, никогда раньше и не задумывался об этом. Их общество не приветствовало такую манеру поведения, но открыто и не осуждало, особенно в среде аристократов. То, что творил он, было еще цветочками по сравнению с другими. И он никому не дарил своей любви, лишь тело в угоду плотским утехам. Утехам, что помогали ему забыться от его боли. Пытаясь раствориться в чужой страсти, он забыл о том, чего желает сам. Быть понятым, принятым, чтобы любили его самого, а не это тело или социальный статус. Рядом с Эриком он забылся, решил, что вот он – тот единственный, что смотрит прямо в его душу. Его теплые взгляды… время, проведенное наедине, наполненное нежностью и пониманием, неужели это тоже обман? Неужели ему показалось, что Эрик начал доверять ему? Или всё это было лишь благодарностью за спасение? Ведь бывает и такое… А он сам понял всё не так, как оно было на самом деле… Но… но то, как Эрик сейчас прикасался к нему, как смотрел, пока говорил эти страшные слова. Чем было это всё? Взвыв, Марк обхватил голову руками и повалился на пол.

***

Последующие дни стали для них одними из самых сложных в их отношениях. Оба ходили потерянными и погруженными в свои мысли. Каждый думал, что он всё же не прав и не стоило так говорить. Каждый думал, что очень обидел другого и что тот более не взглянет на него с нежностью. Каждый переосмысливал свое поведение и свои чувства.

Начались продолжительные выходные, связанные с празднованием начала нового цикла сезонов. Целых пять дней выходных. Почти все учащиеся разъехались по домам. Но у Эрика здесь нет дома, хотя друг деда и предлагал ему приезжать, когда угодно, но все же это не его семья и как бы хорошо они к нему не относились, Эрик не хотел мешать им. Ему хорошо и здесь. Когда-нибудь и у него появится то место, где его будут любить и ждать. Конечно, там, далеко-далеко, в людских землях, его очень ждут, очень любят, но ему закрыта дорога туда. Теперь эта страна стала его новым миром, в котором ему предстоит строить свою жизнь.

Сегодня ночь ярко освещена звездами. Они такие красивые и искрящиеся. Почему-то у Эрика, когда он глядит на эти звезды, возникает ассоциация с людскими душами. Души тоже такие же искрящиеся и яркие, но они спрятаны глубоко в телах разумных, что населяют этот мир. И все мы своими мыслями и деяниями прячем глубже и глубже их свет. Блекнет сияние, не пробиваются яркие лучи сквозь наслоения негатива, обид и злости. Души мучаются, ищут выход. Ведь как можно держать взаперти такой свет, такую силу? И перегорают души, перегорают чувства, гаснут краски этого мира для таких людей. И нет им иного выхода, как пасть в пучину отчаяния, размениваясь на мелочи, на ненужные дела, на чужих случайных людей.

«Зачем… Зачем я накинулся на Марка с такими обвинениями… Почему не поговорил с ним? Не дал высказаться? Сказал эти гадости …» – думал Эрик, стоя на крыше общежития под звездным небом и обдуваемый легким весенним ветерком.

За эти дни он пару раз встречал Марка и вид того его вовсе не порадовал. Если бы он был действительно настолько плохим человеком, как ему говорили, то не было бы на его лице такого отчаяния. Не был бы он столь бледным и опустошенным на вид. Слова Эрика явно глубоко его ранили, да и сам он был потерянным и много думал о своих словах, о том, что не следовало так подавать свое мнение относительно Марка. Очень хотелось с ним поговорить, но он не знал, как подойти к нему, как начать разговор. И сейчас просто стоял под этим звездным небом и погружался в бездну отчаяния, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

Вдруг сзади раздались тихие шаги. Видимо кому-то еще захотелось полюбоваться ярким небом этой ночью.

– Пожалуйста, не прогоняй меня, дай мне сказать, – раздался сзади тихий голос Марка.

Эрик обернулся и увидел того стоящего в нескольких шагах от него. Распущенные волосы струились по плечам. «А ведь он всегда собирает их в хвост», – сразу подумал Эрик. Одежда простая, украшений нет – сам на себя не похож.

– Хорошо. Говори, – тихо ответил Эрик.

Облегченно вздохнув, Марк начал говорить.

– Я осознаю, что ты можешь мне не поверить, но я хочу тебе всё рассказать. Всё то, о чем ты уже слышал, я отрицать не буду. Да, я менял партнеров постоянно, я был и с парнями, и с девушками, порой даже на одну ночь, и мне нет оправдания в этом. Я считал, что ничего плохого не делаю. Мне никто не сказал, что я поступаю неправильно, но это тоже не оправдание. Мне уже давно не пятнадцать лет и уже мог бы подумать головой о том, что мои действия в корне неверны. Но… но ни к кому из них я не испытывал чувств, никто из них не заставлял мое сердце учащенно биться только лишь от одного взгляда… Нет, опять не совсем то, что я хочу сказать… Эрик… Я… я не могу без тебя. Одна лишь мысль, что ты отвернешься от меня, что ты презираешь меня, убивает… В груди так больно всё сжимается… – Марк поднял руку и сжал ткань одежды на груди, – очень больно, никогда раньше подобного не испытывал. Я прошу, прими меня. Я исправлюсь. Буду лишь твой, только не отворачивайся от меня. Ты всегда принимал меня таким, как я есть, без оглядки на внешность и статус. Я всё что угодно сделаю для тебя. Я не прошу быть моей парой, но, пожалуйста, будь моим другом, будь рядом, хотя бы иногда. Делай со мной, что пожелаешь.

И опустив голову, Марк замер.

– Всё сказал? – спросил Эрик.