Прочь… прочь… такие мысли. Не о том думаю.

Резко встав, я сходил в библиотеку за парой книг и разместился на диване напротив кровати, пытаясь отвлечься чтением. Вот только взгляд мой постоянно соскальзывал со страниц книги на лежащего в моей постели парня. Такого странно притягательного для меня.

Переживания за его здоровье и приятное томление от осознания того, что Эрик рядом, смешались в странный коктейль эмоций. В одно мгновение я радовался тому, что могу смотреть на него сколько угодно, в другое корил себя, что если бы не раны, то он бы не пришел ко мне, и лучше бы он никогда подобных травм не получал, но тогда бы неизвестно, когда бы он попал ко мне.

Незаметно приблизилось время смены повязок. Приподняв его торс при помощи амулета левитации, я принялся снимать бинты. Мои руки слегка подрагивали, когда я прикасался пальцами к его телу, но, в целом, я сосредоточился на ответственном деле и не сильно отвлекался на свои ощущения. Но, когда я увидел то, что скрывали бинты, то потерял не только дар речи, но и умение связно мыслить.

Под свежими полосами ран от когтей неизвестной твари по всей спине, в разных направлениях и разного размера, виднелись старые шрамы от множества ударов плетью. Исполосованное тело несло в себе память боли от десятков ударов. Ударов не щадящих, а направленных на истязание и пытки. При помощи того же амулета левитации я развернул тело Эрика лицом и грудью к себе. Здесь картина отличалась от спины: на коже во множестве мест проступали следы от плохо залеченных ожогов. Ожогов от каленого железа.

Узрев всю эту картину, волосы на моей голове зашевелились, а всё тело наполнилось неведомым доселе гневом.

Кто?! Кто посмел сотворить с ним такое?!

Глядя расширенными глазами на все эти шрамы, я даже вообразить себе не мог, через какую боль прошел это человек. Как он выжил? Как остался собой?

Ненависть огненной лавой затопила мое сознание. Воздух в комнате осязаемо загустел и начал потрескивать. Пламя моей магии, подпитанное гневом, готово было вырваться наружу.

Найти. Убить. Уничтожить. Стереть с лица планеты всех, кто способен сотворить такое.

Перед глазами замелькали всполохи огня.

— Марк! Марк! Приди в себя! Ты сожжешь весь дом! — донеслось сквозь густую завесу застлавшего разум гнева.

— Да очнись же ты!

И в спину мне впечатался блокирующий амулет.

Тело мое, перестав слушаться, кулем упало на пол.

Минута… две… пять… И я начал приходить в себя.

— Всё, убирай амулет, — уже отчетливо я услышал голос отца.

— Я так и знал, что подобное может случиться, — бодро проговорил голос Фридеуса. — Не зря принес блокирующий амулет с собой.

С меня сняли амулет, и я перевернулся на спину и посмотрел снизу вверх на стоявших надо мной отца и целителя.

— Марк, гневом ты сейчас никому не поможешь, а только навредишь. Мне Фридеус рассказал о загадочном мальчике, пришедшем раненым с утра пораньше, и том, как ты за него суетился. Это ведь тот самый Эрик? Человек, но равный тебе по силе и умениям? — спросил меня отец.

— Ага, — только смог произнести я, осознавая, что только что чуть не разнес все к темным предкам.

Нет, конечно, по всему дому расположено сотни всевозможных амулетов и артефактов, защищающих от всего, чего только придумать можно. Дом бы я не сжег. Но вот комнату подпалил бы однозначно. Да и Эрику мог навредить.

Глупый Марк.

— Это очень странно, что человеческий мальчик имеет такие страшные шрамы. Ты что-нибудь знаешь об этом? — неожиданно спросил меня отец.

— Абсолютно ничего, — ответил я. — И спрашивать не буду, пока он сам не захочет рассказать, — тут же добавил я, параллельно поднимаясь с пола.

— Хорошо, — с пониманием согласился он.

— Марк, ты будешь завершать перевязку, или мне сделать это? — спросил целитель, кивнув в сторону все так же находящегося под воздействием амулета левитации Эрика.

— Да, сам.

— Тогда мы пойдем, — без тени шутки проговорил Фридеус. И они с отцом покинули мою комнату.

Обработав раны и шрамы, я сделал перевязку и вновь уложил Эрика на кровать. А сам, быстро приняв водные процедуры, долго думал, где же мне лечь спать. Могу ли я рядом с ним лечь? Он ведь все равно только завтра к вечеру очнется. Или лучше все же на диване? Или вовсе в другую комнату пойти?

Нет. Лягу здесь. С ним. Мало ли что.

Поулыбавшись сам своему решению, я забрался на кровать и залез под одеяло.

Что ж, я в-первые буду просто так с кем-то спать в одной постели. Просто спать и ничего более. Даже немного странно себя чувствую, хотя я уже больше года ни с кем в отношениях не состою и даже фривольных интрижек на вечер и ночь не заводил ни разу.

Эрик-Эрик… а ведь это ты во всем виноват. Кто бы мог подумать…

Ночной светильник с моей стороны мягко освещал половину комнаты, вторая же, прибывая в тени, виднелась лишь очертаниями предметов. Как и черноволосый парень на моей кровати в этом рассеянном свете был подобен видению. Такой бесподобно красивый, безумно талантливый и интересный. Такой желанный. В этот раз я не сумел с собой справится и прикоснулся к его волосам.

Такие мягкие и шелковистые. Пропуская меж пальцев короткие прядки, я не мог остановиться и мгновение за мгновением наслаждался этим процессом. После, осмелев, кончиком указательного пальца провел по линии скулы и прикоснулся к губам.

Мягкие-мягкие. Будто молнией меня пронзило. Наклонившись ниже, нависнув над его лицом, я смог себя сдержать лишь за мгновение до поцелуя.

Что ж ты творишь, извращенец! Он же, считай, без сознания.

Нет. Хочу первый поцелуй по обоюдному согласию, и чтобы оба были в сознании.

А вдруг это никогда не случится? И у меня есть вот только этот шанс?

Нет. Так нельзя.

В ужасе от самого себя, я закрыл лицо руками, а после, резко выдохнув и отняв их от пылающих щек, с головой забрался под одеяло.

Так и уснул. Переживая и коря себя.

Утром бинты с ног и рук Эрика были сняты. Нежная, слегка смуглая кожа выглядела идеально на вид. Были ли здесь следы от тех пыток? Скорее всего были. Их видел только целитель, но не я. Делая вторую перевязку спины, я увидел, что не только свежие раны, но и старые рубцы были уже менее выражены. Уже видно, что даже старые шрамы сойдут на нет к завершению лечения. Препараты и амулеты Фридеуса поистине творят чудеса. Странно все же, что он в свое время отказался от места в Императорском дворце. Хотя, мне кажется, из-за своей привычки нести что ни попадя и лишь после сказанного задумываться, а можно ли вообще было такое говорить, мне думается, что его бы там просто отравили, например. Обидел невзначай какого-нибудь высокопоставленного чиновника и всё, нет больше Фридеуса. Ха, однозначно поэтому.

Целый день я маялся хождением вокруг да около Эрика. Поел, почитал, посидел рядом, полюбовался.

И тем не менее, хоть день и тянулся бесконечно долго, вечер наступил странно быстро.

Когда солнце клонилось к закату и его лучи озаряли комнату мягким медовым светом, Эрик зашевелился на кровати и попробовал перевернуться на спину. Но хоть я его и шевелил периодически, тело однозначно затекло, и нехотя отзывалось на движения.

Я тут же подлетел к постели и резко присел на кровать.

— Эрик? Эрик, ты как?

— Ммм… – было мне ответом.

— Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит?

— Что?! — неожиданно хрипло воскликнул он, резко открывая глаза, и одним слитным движением принимая сидячую позу. — Аргх! — болезненно воскликнул он.

— Эй! Не делай таких резких движений! Твои раны еще не полностью зажили! — громко произнес я.

Его ладони крепко сжали край одеяла, а взгляд все более и более прояснялся. Я понял, что он только-только начал осознавать, где и с кем рядом находится.

— Марк? — все тем же хриплым голосом спросил он.

— Ну да, я.

— И-извини… ты… я…

— Эрик, никаких извинений. Это счастье, что ты смог в таком состоянии добраться до моего дома.