Плеть гнева, надо же. Напугали ежика… Но плеть Алой Степи и правда — опасна. Очень опасна.

Ворвался Шутейник, раскрыл передо мной кисет с Эльфийским листом, вытряхнул на полировку серую пыль, похожую на золу.

— Мастер Волк!

— Что это?

— Эльфийский лист. Сегодня с утра… Вот и получаса не прошло… И не только у меня… У всех… Эльфийский лист превратился в эту пыль… Просто в пыль… Апчхи-и… Безвкусная, мертвая пыль… А посадки листа при Варлойне все пожухли и пропали за ночь! Мало того, вместо них… Знаете, что полезло из земли вместо них?

Ему не стоило говорить, что полезло из земли, я и так знал. Эльфийская тоска. Очевидно, все посадки листа в Санкструме в одночасье превратились в рассадники Эльфийской тоски. Превратились в проплешины смерти.

Ветерок из окна сорвал горсть пыли и осыпал ее на мой костюм.

Мертвый разум потерял терпение и начал действовать.

У этого мира осталось очень мало времени.

Глава вторая

Шутейник еще смотрел, как я отряхиваю на пол серый прах Эльфийского листа, когда за дверями апартаментов Силы Духа раздались скандальные восклицания.

Мужской низкий голос рычал:

— Да пустите вы к архканцлеру, или я вас отправлю куда надо! Что значит — пароль старый?

Ответы Алых были тихи и неразличимы.

— Да идите вы! Пропустите к архканцлеру барона Рейла! Кот? Откуда тут кот? Я его знаю! И он меня хорошо знает. Это — знаменитый кот-убийца! Видите кота? И он вас видит! Учтите! А я свой. Своих он не кусает! Вот, я его глажу, а? Хороший котик, хороший! Пустите же, ну?

Мы с Шутейником переглянулись.

— Дядя? — произнесли одновременно.

Скрипнула дверь, Алый услужливо приоткрыл ее перед котом. Шурик втиснулся в щель, недовольно выгнул спину. Холка его была взъерошена — Бантруо Рейл, как видно, перестарался с ласками.

«Мучения. Сплошные мучения! И ведь не укусишь — свой», — вот что сказал взгляд кота.

Я кивнул Шутейнику.

— Пустите барона Рейла! — крикнул мой гаер.

Старый прохиндей ворвался в апартаменты. Был он краснее обычного, закутан в плащ, остатки волос выступали над плешью чертовыми рожками. Вместе с ним в апартаменты Силы Духа ворвался другой дух — винный.

Кот фыркнул и живой ртутью перетек к подножию трона, взметнулся на него и разлегся так, чтобы контролировать все происходящее в зале.

— Безобразие! — вскричал новоиспеченный барон. — Еле прорвался к вам, ваше… ваше почти величество! Паролей на вход понаделали…

Судя по звяканью под запахнутым плащом, пожилой хогг был вооружен и, кажется, обзавелся кольчугой.

— Дворец на военном положении, — ответил Шутейник с внезапной и жесткой серьезностью. — Пароли меняются каждые три часа. Внешние пароли — для ворот, внутренние — для самого Варлойна. Сразу после разоблачения господина Гицоргена выходы из Варлойна — лишь по специальному разрешению. Война началась.

Бантруо Рейл кивнул.

— Да-да, хорошо, что пароль от ворот мне сообщил ваш сенешаль, Блоджетт. Я проехал на эспланаду… Добрался к вам на бричке, с трудом нашел коня — в городе бардак и хаос!.. Так вот: в сам Варлойн меня не пустили — пароль, видите ли, уже сменился, меня, видите ли, не знают! — Он горделиво выпятил живот: — А между тем — я уже давно барон!

— Как вам удалось?.. — Я недосказал вопрос: дядюшка Рейл прошел к окну, распахнул витражную створку и вдохнул полной грудью.

— Ах это… У Рейла-младшего, — кивок на Шутейника, — ключ от входа в ротонду. Я сделал слепок. На вся-я-який случай. Ну… просто на всякий случай. Я обошел Варлойн, отпер дверку, и вошел запросто через низ. Ваши секретари в ротонде меня узнали и отправили сюда. — Он выкатил на меня блудливые, но вместе с тем — совершенно невинные очи.

Я схватился за голову. Вот из-за таких мелочей и рушатся империи, и проигрываются сражения!

— Шутейник!

— Дядя!

Дядя пожал плечами.

— Ключ я могу потом отдать. — Он сделал акцент на слове «потом», хитрец. — Видал, между прочим, господина Блоджетта, вашего главного сенешаля. И он имел вам сказать: «Не медлите, если не хотите прос… профукать империю». Вот так и сказал, да. И еще сказал: «Судьба Санкструма решится на ступенях Храма Ашара раньше, чем вы думаете. У них есть двойник. Они намерены провести отречение как можно быстрее. Пытаюсь их задержать. Приезжайте срочно!»

Я едва не схватился за голову повторно. История с ключом дядюшки Рейла теперь высветилась в позитивном, хм, ключе. Да, вот такие мелочи решают судьбы империи. Блоджетт как главный сенешаль обязан распоряжаться церемонией отречения. Он должен был тянуть время до моего прибытия в Норатор. Однако двойник спутал карты. Каким образом главный сенешаль противодействует моим врагам? Нужно торопиться!

— Уже знаем про двойника.

— О как! — Дядя ни грамма не удивился, туго заворочал головой, шея побагровела, на ней взбухли вены. — Актер? Актерчик?

Хогги умны, все же, необычайно. Я кивнул. Он кивнул мне в ответ.

В его одутловатом лице с носом-картошкой проявилась вдруг та же жесткая сосредоточенность, как и в первый раз, когда мы подробно говорили в подвале его первой, сожженной после редакции. Он принял решение и был готов идти за мной до конца. Вот за что я люблю хоггов — они способны на серьезные поступки.

— Вы едете? На бричке есть место для двоих.

— Я на лошади.

Рейл вскинул лохматые брови:

— Уже научились?

— По крайней мере, не падаю.

Втроем мы вышли из апартаментов Силы Духа. Кот увязался следом, но я шикнул на него, велел охранять отчий дом. Он не послушал, увязался за нами. Я подозвал вестового из Алых, отдал приказ насчет посланцев Степи. Не бог весть какая задумка, но она должна помочь задержать их на пути обратно.

Сердце стучало, наращивало скорость ударов. Руки дрожали. Время, время!

Череда коридоров с пыльными гобеленами и мутными окнами. Я не видел ничего, мир стянулся до размытого тоннеля, по которому я несся, как гонщик на футуристическом авто, набирая огромную скорость. Лавировать почти невозможно. Возможно — лишь держаться центра, чтобы не ударило о стенки, чтобы машину не завертело, не разметало железной щепой…

Алые звенели доспехами впереди и позади. Теперь только так. Только под строгой охраной.

Нагнал посланник от Лонго Месафира. Дейрдрины приближаются с тыла Варлойна. Передовые разъезды — в десяти милях. Пойманы и пытаны разведчики. Дэйрдринов около трех с половиной тысяч (Гицорген называл цифру в пять тысяч, видимо, прозрец решил, что обойдется при захвате Варлойна меньшим числом), ведет их пресловутый Таскер Ройдо.

Я мысленно отер пот со лба. Очень хорошо, что дэйрдринов оказалось меньше, нам будет полегче. Дворянская конница укрыта в парке подле Рабочего квартала Варлойна. Там семьсот человек. Что немаловажно — семьсот хорошо обученных, прекрасно вооруженных человек, семьсот дворян. Вооружены и рабочие — и мужчины, и женщины, пространство Рабочего квартала перекопано рвами, перекрыто баррикадами. Дэйрдрины там не прорвутся. Они пойдут через парк, между Рабочим кварталом и зоосадом. Вернее — постараются пойти. Но их встретит дворянская конница и пять сотен тяжело вооруженных пехотинцев Бернхотта.

— Так же схвачены почти все святые отшельники в парке! — сбивчиво доложил посланец.

— Почти? — Я, не сбавляя хода, широко шагал по коридорам Варлойна.

— Святой Мариокк, главный, наиболее почитаемый отшельник, исчез… Как будто растворился, вознесся в горние выси…

М-мать! Неужто я прав, и этот самый Мариокк — настоящий прозрец? Вот будет номер, если этот хрен прямиком из горних высей перебежит к дэйрдринам и оповестит их о засаде…

— Шутейник?

Мой хогг пожал плечами.

— Ладушки-воробушки! Сегодня утром, раненько, он был в своей халупе, мастер Волк! Ужом проскользнул, видимо, как все прохиндеи… Ничего, найдем!

Да уж… теперь точно — найдете!

Посланник откланялся.

Впереди наметилась человеческая тень. Выдвинулась, пересекла коридор, что-то сказала Алым.