Я устало поднялась со своего стула:

– Кэр Пиротов, вы не упомянули другое предложение Слюбора. Он обещал…

Меня прервали крики, доносившиеся с первого этажа торгового центра. Антон подошёл к перилам и посмотрел вниз:

– Блатт вернулся!

По ступенькам взбежали двое: синебородый Йор Блаттскаг и один спецназовец.

Кэр Блаттскаг выглядел плохо – его великолепная роба мага Третьей Отметки порвана и дымилась, распространяя зелёный дым от крипдерской кислоты. Сопровождавший его спецназовец прихрамывал и держался за оголённое плечо, на котором белела свежая повязка.

Один из молодых послов, работавший в посольстве помощником лекаря, бежал за ним, пытаясь зажечь стен-камень, чтобы вызвать заклинание лечения, но из-за бега, не мог расположить камень на ладони.

– Прошу вас, кэр, постойте немного, мне надо обработать вашу рану.

– Всё нормально, – ответил спецназовец. – Меня перевязали уже.

Йор Блаттскаг вбежал на второй этаж:

– Мы попали в засаду из крипдеров! И не простых, а обученных и защищённых. Даже ваши пули не брали их.

– Ну, так себе засада, – ответил Лимоныч. – Мы тебе кое-что поинтереснее расскажем.

4

Выслушав доклад Антона Брулева, Йор Блаттскаг расстроился:

– Вы попали в более сильную ловушку, но не потеряли ни одного. Тогда как в моей группе погиб снайпер. Клянусь родительским топазом, что я всю жизнь буду помнить свою вину!

– Не спешите себя винить, – ответила я. – Если бы нам не помог Слюбор, то мы все погибли бы.

Антон сказал:

– Мы как раз раздумываем, действительно ли фулель предлагает помощь или это ещё одна ловушка, в которую должно попасть всё Брянское сопротивление вместе с Посольством Химмельблю?

– Мнения разделились, – добавил Пиротов. – Ваше мнение, как главы Посольства, будет важным.

Йор Блаттскаг задумчиво почесал синюю бороду. В наступившей тишине слышно было только постукивание ложечки в чашке и шипение сгораемого стен-камня: молодой лекарь наконец-то расположил его на своей ладони.

– Я помню Слюбора Риммеля, – сказал кэр Блаттскаг. – Читал его классу фулелей лекции по стен-магии и её воздействии на иллюзии. Слюбор показался мне ответственным парнем. Фулели вообще отличаются серьёзностью, ведь их дар просыпается поздно, когда они уже взрослые. С другой стороны, я помню Хадонка, и он тоже показался мне ответственным парнем, хотя и излишне патриотичным. Но теперь он превратился в одержимого силой безумца. Поэтому я не могу быть уверенным и в Слюборе.

Помощник генерала поднёс Блаттскагу кружку с чаем. Как истинный посол, кэр Блаттскаг давно делал вид, что ему нравилось пить этот мерзкий чёрный напиток. Сделав глоток, продолжил:

– Можем ли мы отвергать его помощь? Можем. Но при условии, что мы уверенны в том, что сможем самостоятельно доставить леддель к Первомагу.

– Короче, твоё мнение? – спросил Пиротов.

– Я бы дал парню шанс. Но при условии, что мы будем защищены от его иллюзий, а так же не допустим его к «Охвату». Все дела с ним будем вести на поверхности.

Генерал Пиротов кивнул и перевёл взгляд на меня:

– Бленда тоже хотела что-то сказать.

Я снова поднялась со стула:

– Слюбор предложил испытать его. Он пообещал нам артефакты Первомага.

Эту часть обещания Слюбора ещё не слышали остальные бойцы. Поэтому они все разом заговорили, перебивая друг друга:

– В смысле?

– Не надо будет устраивать вылазки?

– Слюбор может это?

– Давайте испытаем его!

Пиротов поднял руку, призывая бойцов замолчать:

– Если Слюбор и вправду может ускорить строительство ледделя, то мы не должны отказываться от этого шанса. Бленда Роули, ты будешь курировать контакт со Слюбором. Бери все необходимые ресурсы и людей.

Раздался смешок Дьярфа:

– Ну, вы даёте, прямо как дети! Послушаете меня ещё раз: Слюбор – фулель. А фулели что делают? М? Правильно, дети, они создают иллюзии, неотличимые от реальности. Вы уверены, что его помощь будет реальной, а не иллюзией?

Даже мне нечего было ответить на это.

– Да что ты за человек такой, – раздражённо сказал один из бойцов, – всю радость обломал.

Слово взял Йор Блаттскаг:

– Фулельские иллюзии – сильная вещь, но их тоже можно преодолеть. Если бы против нас выступил отряд фулелей, то мы проиграли бы, но Слюбор – один. А один фулель, пусть и предположительно Высшей Отметки, не справится с десятком сильных магов. Кроме того, мы попробуем обеспечить всех бойцов Брянского Сопротивления способами или предметами, помогающими преодолеть или оттолкнуть иллюзию.

– Ура, Блатту, – закричали солдаты. – Спасибо!

– Дьярф – козёл, – крикнул кто-то под шумок.

Дьярф Мансторм только обиженно махнул рукой, с видом: «Мол, я вас предупредил».

Пиротов объявил, что совещание окончено и подозвал к себе Антона и Блаттскага, чтобы выработать дальнейший план действий.

Ко мне подошёл Матвей.

– Я и Корта-Ильда хотим кое-что тебе показать. Приходи в нашу мастерскую.

– Что-то случилось с ледделем? – испугалась я. – Мы принесли вам много ядер силы, хватит на много дней работы…

– Да, ядра прекрасные, – согласился Матвей. – Но мы построили кое-что для тебя. Нужно твоё экспертное мнение.

– Матвей, я очень устала. Давай, завтра?

– Давай. Но не затягивай. Наше изобретение поможет не только тебе, но и остальным стен-магам.

Когда я вышла из торгового центра, на меня обрушилась такая усталость, что едва добрела до того здания, где располагалась моя квартира.

1

Генерал Пиротов и остальные бойцы спецназа назвали остатки своего города Нижним Брянском, но город вовсе не располагался под землёй.

Когда Самое Древнее Добро создавало новый ландшафт с горами, холмами и реками, людям чудилось, что Брянск уходил под землю. Окружающий мир преображался на их глазах: все порталы, изрыгающие монстров, закрылись. Исчезновение порталов очистило небо, вернув на него солнце. Разрушенные дома, огонь и трупы людей и крипдеров исчезали, словно кто-то выворачивал мир наизнанку, скрывая грязную сторону.

Выжившие люди разбрелись по зелёным лугам и лесам, с изумлением наблюдая непрекращающуюся работу Самого Древнего Добра: реки постоянно меняли русло, выбирая наиболее удобное течение. Леса то разрастались, то уменьшались, освобождая место для строительства домов.

Самое Древнее Добро частично разрушило старый город, высвободив материю для строительства нового, а частично выдавило районы Брянска из того пространства, которое осязали все люди, в то пространство, которое находится между частицами материи Вселенной.

Кусок Брянска, в котором когда-то жили беженцы, преобразовался последним, унося с собой генерала и его бойцов.

Так и появился Нижний Брянск, мир, который сохранил свидетельства того, что сотворило Самое Древнее Зло. Но и он постепенно уменьшался, растворяясь в том добре, которое творилось в Химмлиаре.

Кусок города оказался не просто затерянным в междупространстве, но и скрутился в замкнутый ландшафт, в котором можно бродить очень долго, время от времени возвращаясь на исходную точку.

И единственное, что связывало Нижний Брянск с привычным пространством – это щели. Они образовались сразу после выдавливания, как остаточные явления путаного колдовства.

В этом пространственном небытии остатки города продолжали размываться. Поэтому жить тут долго невозможно.

Йор Блаттскаг, единственный посольский маг-путаник, предупредил:

– Однажды Нижний Брянск скукожится настолько, что вся живая материя, заключённая в нём, погибнет от чудовищного давления или недостатка воздуха. Готовьтесь, что однажды нам придётся бежать отсюда в Верхний Брянск.

Все эти игры с пространством казались чудом для Антона, Лимоныча и остальных землян. Но и у нас, голдиварцев, оно вызвало изумление.