Изабелла снова скользнула взглядом по зеркальной поверхности. Это было другое озеро, но все же оно навеяло ей воспоминания о ее давнем странном сне. Девушка так и не смогла забыть ту чудесную мелодию и волшебный голос Зорро, который она услышала тогда в Граните.
Из каких глубин сознания она достала такую картину? Ведь, в отличие от серенад Рикардо, которые она слышала сквозь сон, ту песню никто не пел, а значит, это, в самом деле, ей приснилась. Выходит, она ее откуда-то помнила? Не могло же ее воображение самостоятельно придумать целую зарифмованную историю за несколько часов сна? В таком случае где она могла ее услышать? И почему во сне ее пел именно Зорро?
Девушка откинулась назад на согнутые в локтях руки и посмотрела на голубые кусочки неба, проглядывающие сквозь густую крону избранного ею дерева. Память услужливо подсунула картину их первой поездки в Гранит и всех последовавших за тем развлечений, которые казались ей такими глупыми и детскими. Изабелла думала тогда, что Зорро поддерживал их затеи исключительно в силу своего воспитания. Сейчас же она со всей ясностью понимала, что он в тот момент тоже отдыхал…
На шее и плечах вдруг стало горячо, словно загорелись впечатавшиеся в кожу его поцелуи. Так воспламеняются кажущиеся потухнувшими угли костра, от одного легкого дуновения обретающие новую силу. Изабелла передернулась и попыталась отвлечься, однако все это время обманчиво витавшие разрозненными образами мысли наконец дождались момента слабости и без предупреждения взяли штурмом сдавшее оборону сознание.
Как же многого они с Керолайн еще не понимали… Изабелла до сих пор не могла найти объяснение тем ощущениям, которые охватили ее в руках Зорро в последнюю ночь перед его отъездом. И хотя она помнила происходившее только короткими урывками, этого объема воспоминаний хватало, чтобы утопить ее в них с головой.
Это то, о чем тогда в исступлении шептала Фиона? И то, о чем девушкам при дворе было запрещено говорить? С ним так бывает всегда? Или только в тот момент? А мог ли он испытать рядом с ней что-то подобное? Если да, то желание Рикардо быстрее заполучить Керолайн в качестве жены приобретало дополнительные мотивы. Изабелла сжала тонкие пальцы. И мотивы эти очень сильные. Равно как и прячущиеся за ними ощущения.
По телу пробежала тянущая волна. Его руки способны были свести с ума, его дыхание у нее на коже пронизывало ее насквозь, его губы…
– Тебя сейчас водяной утащит, – раздалось над головой.
– Кери! – подпрыгнула Изабелла.
– Ты что это такая задумчивая? – прищурилась фрейлина.
– Просто, – попыталась принять как можно более раскрепощенный вид Изабелла, неотвратимо ощущая приближение допроса с пристрастием, – на воду смотрю.
– Еще ни разу твое "смотрение" не привело ни к чему хорошему, – начала повышать интонацию Керолайн, за версту учуяв попытку уйти от разговора. – А не далее как несколько месяцев назад эта привычка…
– Тут моя жизнь разделилась на "до" и "после", – поспешила пресечь надвигающийся ураган Изабелла, понимая, что в первую очередь в него неминуемо попадет Шарлотта, а за ней – и все оказавшиеся рядом.
– Ты о чем? – насторожилась Кери.
Изабелла собрала волю в кулак: лучше сразу столкнуть фрейлину с воинственной тропы.
– Полгода назад здесь мне сообщили о том, кем я являюсь.
У Керолайн виновато вытянулось лицо.
– Там еще утренний пирог с папайей остался, – промямлила она.
Изабелла бросила последний взгляд на судьбоносное озеро и поднялась с примятой травы. Девушки в полном молчании дошли до своих спутников и сразу же попали в круг оживленной беседы.
– Ее Высочество наконец соизволили почтить нас своим присутствием, – не преминул вставить веское слово Рикардо, прерывая какой-то распаленный разговор с доном Рафаэлем.
– Да, – решила сократить до минимума диалог с братом Изабелла.
– Надеюсь, Вам не будет скучно в нашем нижайшем обществе.
– Нет, – поджала губы девушка.
– Слава Богу, а то вдруг наши темы слишком примитивны для столь высокопоставленного слуха.
– Высокопоставленным он был в Британии, – не удержалась Изабелла.
– Смею заверить, так было всегда, – поддержал ее тон Линарес. – Диего так разбаловал тебя в детстве, что ты уже и без Британии была принцессой.
– Если тебе кажется, что жизнь при дворе – это сплошная свобода действий и самоуправство, то очень сильно…
– Мне все равно, какая жизнь была у тебя при дворе. Сейчас ты здесь.
– Вообще-то она всегда была послушной, – встала на защиту своей принцессы Керолайн.
– Женщина и должна быть послушной, – сверкнул глазами в ее сторону Рикардо, явно заведенный после беседы с доном Рафаэлем. – Иначе на кой черт она сдалась в доме? – Кери сжалась и придвинулась поближе к подруге. Кажется, молодые люди в их отсутствие успели затронуть какую-то крайне неприятную для Линареса тему. – Экспансивные дамочки, конечно, привлекательны, но только на один раз, – девушки впали в испуганное молчание. Идти Рикардо поперек слова было чревато. В этом они успели убедиться на собственном опыте. Но что его так завело всего за несколько минут? – А Зорро теперь расхлебывает чужие ошибки десятилетней давности, – продолжил молодой человек. – Хвала Небесам, на тебя нашлась управа. И хотя, на мой взгляд, он очень снисходителен, надеюсь, рано или поздно ты получишь по заслугам за все свои похождения. – Так вот что случилось… Дон Рафаэль на свою голову и на головы всех отдыхающих умудрился заговорить про их ночное путешествие. – Попробовала бы ты уйти к своей луже в его присутствии.
– Интересно, как пройдет бал в этот раз? – словно невзначай произнесла Шарлотта, разглядывая расстеленную на траве скатерть ручной работы.
– Да, полгода назад он выдался очень запоминающимся, – поспешил поддакнуть дон Рафаэль, осознав, к каким последствиям привела его неосторожно оброненная фраза.
– Надеюсь, никаких вторжений не будет, – притворно заломила руки Керолайн.
Сейчас нужно было как можно скорее посодействовать смене настроения Рикардо. Хотя, зная его более чем терпеливый характер, столь резкая реакция на несколько, пусть и затрагивающих неприятную тему, слов выглядела очень необычным явлением. Может, молодой человек не выспался? Или плохо себя чувствовал?
– Главное, чтобы Монтесеро не проявил такую же бурную деятельность, как в прошлый раз, – попытался развить отвлеченную тему дон Рафаэль.
Нет, Рикардо никогда не показывал усталости, а тем более – повлеченного ею плохого настроения. Значит, произошло нечто, выбившее его из колеи. Ему сообщили утром неприятные новости? А дон Рафаэль своими словами неумышленно надавил на больное место?
– Да, это был крайне нелицеприятный поступок, – бросая осторожные взгляды в сторону своего трубадура, протянула фрейлина.
– Но формально он был прав, – повел плечом Веласкес.
– В смысле? – неподдельно удивилась Кери.
– Только Монтесеро и его люди вот уже на протяжении последних трех лет имеют разрешение заниматься личностью Зорро, – радостно доложил дон Рафаэль, понимая, что неожиданно вышел на интересный предмет для беседы, которую можно было растянуть хотя бы на пару минут. – Это вопрос их ведения, так что Монтесеро лишь выполнял свое задание.
– Все равно не хотелось бы такого повторения, – попыталась поддержать разговор фрейлина, однако общение под гнетом необъяснимого состояния Рикардо становилось все надуманнее и напряженнее.
– Да, – протянул Веласкес.
Столь усиленно недопускаемая пауза все-таки повисла над головами собравшихся.
– Диего задерживается, – внезапно раздался голос Рикардо.
Пожалел ли он своих заметно приунывших друзей или действительно счел необходимым поделиться с ними неприятной информацией, осталось неизвестным, однако на его лице после этих слов мелькнуло обеспокоенное выражение.
Вся небольшая компания затихла окончательно.
Дон Диего никогда открыто не входил в их узкую коалицию. Он заменял отца, одновременно занимался своей ученой деятельностью и большую часть времени пребывал в разъездах. Он действовал без собственных инициатив, лишь исполняя возложенные на него поручения, и, в отличие от Зорро, всегда идущего первым эшелоном, предпочитал оставаться в тени. Однако он создавал там такой надежный тыл, что у дома губернатора появлялось немыслимое в их положении право на ошибку. Как та, что они допустили с Фионой и доном Эстебаном. Ведь если бы дон Диего не вернулся тогда в Эль Пуэбло согласно общему плану и не оказался в Пещерах, случилось бы непоправимое.
