Не знаю чьи руки перехватили меня за талию, забираясь под полы рубашки и майки, тут же накрывая мою кожу своими горячими ладонями и беспрепятственно начиная шарить едва не по всему телу. Но ощущениями меня от всего этого накрыло просто убойными. Тем более, когда к ним всего через несколько секунд присоседилась ещё одна пара не менее жадных рук, вынудившая меня застонать ещё громче. Особенно от того, как кто-то сжимал мне грудь, теребил соски, а его напарник в этот момент настойчиво забирался под резинку трусов, приспуская с ягодиц белый трикотаж, чтобы вскоре беспрепятственно скользнуть пальцами по надрывно пульсирующей киске. Пока язык Верховного с остервенелой похотью трахал мне рот, кто-то с таким же напором растирал нежные и припухшие складки вульвы с клитором, то ли в отместку за мои эрогенные чары, то ли действительно желая довести меня до первого оргазма. А потом и вовсе проникая пальцами в обильно спускающую вагину и тем самым заставляя меня ещё несдержаннее вздрагивать, выгибаться и даже подмахивать тазом. И при всём при этом я не забывала отвечать на поцелуй Эйлдара, а правой рукой наяривать по окаменевшему члену Адриана.

А там, как говорится, гори всё синим пламенем. И, судя по поведению этой сладкой парочки, мои чары оказались не менее мощными, чем связавшее нас в лифте заклятие. Хотя, нисколько не удивлюсь, если оно же опять и сработало через мои врождённые силы. Правда, лично мне не нужно было доводить себя до схожего состояния, поскольку я на самом деле хотела этих двоих уже по-настоящему. В здравом, так сказать, уме. Или в почти здравом. Поскольку меньше, чем через минуту моё критическое мышление приказало долго жить. Я уже плыла и тряслась от перевозбуждения с такой же одержимостью, какой меня впервые пробрало в лифте. Из-за чего почти не ведала, что творила. Либо, что и кто творил со мной.

Могла лишь следить за происходящим в моменты небольших проблесков упрямой воли, когда хотелось что-то сделать самой. Например, поцеловать после Бошана Кобэма или заставить первого раздеться догола. Но, в большей степени, они и сами справлялись на ура, не желая уступать в своей доминантности ни на йоту ни мне, ни друг другу.

Зато какой это кайф ощущать, как тебя раздевают в две пары знающих рук и этими же жадными ладонями ласкают всё твоё тело. А после чего и вовсе оказаться зажатой меж двумя обнажёнными, едва не буквально раскалёнными от похоти мужчинами. Кажется, только от этого уже можно было запросто улететь в Нирвану или зависнуть в нереальной эйфории на неопределённую вечность. И это при том факте, что мы только-только начали безобразничать. Вернее, исполнять мои вышедшие из-под контроля почти извращённые желания.

На благо, стоявший перед нами диван решил за пару секунд вопрос о нашей ближайшей локации. Не могу сказать, кто именно из нас потянул всех троих к его мягким сиденьям в обход. Но прекрасно помню, как я заставила Адриана приземлиться спиной на диванные подушки и головой на подлокотник, а сама встала на четвереньки между его раздвинутых ног. И не просто так встала, но и пошире раздвинула собственные коленки, прогнувшись в пояснице и повыше приподняв попку, на которую тут же легли ладони Эйлдара, жадно оглаживая и сминая ягодицы, как и задевая пальцами воспалённую промежность с ноющей киской.

Кажется, язык Верховного коснулся моего клитора одновременно с моим схожим действием, когда я, обхватив ладошкой член Ловчего, накрыла вздутую пульсирующую залупу своим ненасытным ротиком. В этот момент в моей голове точно случился очередной ментальный оргазм. Причём очень и очень бурный, разлившийся по всему телу сумасшедшей волной блаженного экстаза. И останавливаться на этом он явно не собирался. Скорее, наоборот, ширился и рос с каждым нашим последующим движением – с тем, что делала я и что делали со мной. Я и стонала, наверное, не переставая, пока Бошан выписывал по моей киске своим языком развратные узоры, время от времени накрывая её полностью обжигающим вакуумом жадного рта, а иногда и проникая неглубокими толчками либо в вагину, либо в анус.

В такие моменты меня буквально выносило и пробирало, что называется навылет. Хотелось уже не просто стонать, а кричать во всю глотку. Правда, с занятым ртом это было сделать несколько сложновато, так что получалось лишь несдержанно мычать, не забывая при этом самой ласкать член Адриану и рукой, и языком, и глубоким минетом. За что сам мужчина то и дело одаривал меня ответными действиями, довольно подмахивая мне снизу и страстно сжимая в кулак на моём затылке волосы, пока второй ладонью гладил по спине или добирался до моей груди. Учитывая, что руки Эйлдара тоже не находились в бездействии. А в ближайшее время так и подавно.

Я не сразу поняла, что не так и почему мою киску больше не ласкали, по началу ощутив, как там почему-то вдруг стало прохладно. Зато потом накрыло уже по полной, буквально по самые яйца Бошана, когда он обхватил меня под рёбрами обеими ладонями и едва не одним чётким ударом вошёл в меня до упора. Тогда-то мне и не удалось сдержать крика, почти уже предоргазменного. А дальше так и подавно.

Очень сложно не кричать, когда тебя именно насаживают на большой член быстрыми и пробирающими насквозь ударами, ощутимо вжимаясь мошонкой на каждом глубоком проникновении в воспалённую киску. А ты ещё при этом держишь у себя во рту второй не менее крупный фаллос, чувствуя языком каждую судорожную пульсацию головки и налитого кровью ствола. Практически управляешь чужим возбуждением, но едва ли контролируя собственное. Потому что уже не в состоянии удерживать нарастающую внутри волну запредельной эйфории, над которой в эти секунды главенствовал член Верховного и от каждого удара которого я становилась сама не своя.

Удивительно, что я вообще могла что-то делать в ответ – и подмахивать попкой, наседая на трахающий меня пенис озабоченной в конец потаскушкой, и при этом надрачивать Ловчему кулачком по влажному от моей слюны стволу от мошонки до залупы, которая в этот момент наливалась кровью и пульсировала у меня во рту всё плотнее и ощутимее. Кажется, я поймала первые капли горячей спермы Адриана на язык как раз в момент самой первой и затмевающей всё на свете вспышки собственного улётного оргазма. А где-то на его середине к нашим стонам подключился и Эйлдар. Правда, часть своего инквизиторского семени он решил спустить на мою промежность, частично забрызгав мне ею и ягодицы.

Не знаю, сколько длилось это сумасшествие, но плавилась я в этом улётном экстазе довольно долго, пока в итоге не оказалась лежащей на Кобэме и принимающей в свой рот уже не его член, а извивающийся от безудержной похоти язык. И похоже эти двое на первом совместном оргазме останавливаться определённо не собирались. Поскольку Бошан тоже никуда не делся, продолжая прижиматься к моей спине и ягодицам и впиваясь теперь своим ненасытным ртом в мою шею у трапеции, пока руками шарил по доступным частям моего то и дело вздрагивающего тела.

А разве я была против? И ведь это я практически через десять секунд скользнула раскрытой и всё ещё изнывающей от пережитого оргазма киской по члену Адриана, намереваясь вобрать его в себя до того, как до самого мужчины дойдёт, что с ним делают и для какой конкретной цели…

Неужели они думали, что на этом всё, и я распущу их по домам сразу же после нашей первой совместной разрядки? Наивные! Боюсь, теперь я с них не слезу (или они с меня), пока не заезжу обоих буквально до потери пульса. А вот нечего было будить во мне в лифте ненасытную чародейку. Кто ж знал, что мне настолько понравится это делать сразу с двумя ещё и настолько опытными любовниками?

Так что, когда я садилась на член Адриана, пока целовалась с ним взасос на глазах наблюдающего за этим безобразием Бошана, можно сказать, никто из нас даже не догадывался, насколько всё это могло затянуться ещё. Я и без того за прошедшие сутки побила все свои прошлые рекорды по всем возможным пунктам. А вот для мужчин, боюсь, подобные подвиги были явно в новинку. В любом случае, с чего-то нужно начинать. А продолжать так и подавно.