Она вскрикнула, потому что Кэш дернул ее за волосы.

– Как трогательно! Подумать только, она все мне рассказала. Надо же, прошло столько лет, и мы здесь, вместе. – Он недоуменно покачал головой. – Кто бы мог подумать, что пауни вас не прикончат? Это послужит мне хорошим уроком.

– Да, – согласился Йен, – нужно было проверить, все ли убитые тобой действительно мертвы.

– Ты прав, ох, как прав! – Улыбка Кэша стала шире. – Так вот, сэр, или вы бросите оружие на пол, или ее мозги окажутся на моих красивых обоях. Я бы предпочел первое… Я дорожу своими обоями.

– Нет, Йен, – закричала она, но Кэш снова рванул ее за волосы, и Энн лишь умоляюще смотрела на мужа. Не поддавайся, он убьет нас обоих.

Ее он будет убивать медленно. Йен это знал. Закончит то, что начал здесь, в этой комнате. Сделает это в присутствии мертвого Йена, лежащего на полу. Потому что он – бездушное чудовище, исчадие ада.

Йену снова чудятся всадники. Земля дрожит под копытами лошадей. Они – в облаках пыли, на удилах – хлопья пены. Первый выстрел. Это стреляет их предводитель. У него стального цвета волосы, лицо, словно вырезано из дерева, блеклые голубые глаза. Он не имеет возраста. Улыбаясь, он целится снова.

Господи, если он сейчас попытается убить Кэша, то может задеть Энн. Нельзя рисковать ее жизнью. Даже если Кэш убьет его, ублюдку все равно не уйти. Ангус, Ральф, Джои отомстят за него. Если же он не будет стрелять…

– Оружие, парень! – рявкнул Кэш.

Оно вернулось, прошлое. Оно – здесь, в этой комнате, и они трое – тоже здесь. И солнечный свет, пыль, грязь, запах пота. Ржут лошади, мечутся и падают люди, в воздухе висит пороховой дым. Происходящее кажется нереальным.

– Оружие, парень!

Йен чувствует во рту вкус пыли. Кровь течет по груди отца, он падает. К нему странно медленно бежит мать. Все называют ее красавицей. Тоненькая, светящаяся, с лицом ангела. Секунду она еще бежит. Выстрел, и мать умирает.

– Отдай мне оружие!

Но прошлое не отпускало. Йен опять видит бегущую девочку. За нею гонятся всадники, настигают, смеются.

– Слишком молода! – кричит один.

– То, что надо!

Девочка оборачивается. В руках у нее пистолет. Всадник кричит от боли. Девочка. Энни.

Он видит, что случилось в следующее мгновение. Он не может их остановить. И кричит, кричит, ничего не слыша. Девочка падает.

– Йен!

– Оружие! – взревел Уэзерли.

Йен видит ее глаза. Видит в них ярость, страх, гордость.

– Я люблю тебя, Энни, – говорит он. Она улыбается.

– Я люблю тебя, Йен.

Она произнесла его имя, и он понял больше, чем она сказала. Она любит его… она в него верит. В его умение и ловкость. В то, что он выстрелит… и она останется жива.

– Оружие… – начал Кэш.

Йен спустил курок.

Повсюду лежали убитые.

После выстрелов и криков вдруг наступила тишина.

Джои, Ангус, Ральф, Шрам, Эрон и близнецы Игеры, выйдя из укрытия, прислушивались, не раздается ли стрельба, не покажется ли кто-нибудь из людей Уэзерли. Но вокруг лежали только мертвые.

– Неужели мы перестреляли всех? – удивился Джои.

Ангус еще раз оглядел двор.

– Макшейн уложил многих, мы, кажется, прикончили остальных. Стервятников ждет хороший ужин.

– А дом? – напомнил Ральф.

– Дом, – мрачно повторил Ангус, глядя на Джои и Эрона. – Вам двоим идти не обязательно…

– Мы идем все вместе, – сказал Эрон.

– Не известно, что нас там ждет, – поддержал его Джои.

– Ладно, только осторожно. Глядите по сторонам и назад. Готовы?

По знаку Ангуса все медленно двинулись вперед. Ни шороха, ни звука, ни выстрела. Они поднялись на крыльцо, вошли в развороченную дверь. Везде лежали убитые.

Еще больше их было в маленькой гостиной. Джои шел впереди. Поднявшись по лестнице, они увидели гнедого, стоявшего в дверях комнаты и загораживавшего проход. Ангус взял поводья и вывел благородное животное из дома.

Джои увидел отца.

Кэш лежал на полу, сжимая в руках оружие, его голова была в крови. Мертвый или живой? Но Джои не стал останавливаться, чтобы посмотреть, дышит отец или нет.

В дальнем конце комнаты, в старом кресле-качалке сидел Йен, держа на коленях жену. Оба пыльные, в рваной одежде, но такие счастливые, что, кажется, не замечали происходящего вокруг.

– Я до смерти испугался! – Иен погладил жену по щеке, заглянул ей в глаза.

– Ты не должен был отсылать меня.

– Не должен.

– Ты подсыпал мне снотворное?

– Я хотел спасти твою жизнь, – простонал Йен.

– Знаю.

– Ты простишь меня?

– Я тебя люблю.

– Господи, он причинил тебе боль?

– Все не так плохо…

– Я боялся, как бы ты чего-нибудь не сделала с собой, если он… если он…

– Я знала, что ты придешь. Так странно. Почему до сегодняшнего дня я не понимала, что месть не самое главное…

– Главное – жизнь. А еще лучше – жить ради будущего. Хотя мы могли никогда этого не узнать.

–А вдруг он не умер?

– Теперь это дело шерифа.

– Если он жив.

– Слава Богу, да! – прервал их, наконец, Ральф.

Энн улыбнулась и покраснела.

В это время Джои взглянул на отца. Глаза Кэша были открыты. Блекло-голубые, холодные. Пальцы тянулись к курку. Сделав нечеловеческое усилие, Кэш приподнялся и начал медленно поворачивать-ся, намереваясь убить Йена или Энн.

Прежде, чем Джои успел нажать на курок, раздался выстрел. На груди Кэша Уэзерли расплылось красное пятно, точно в области сердца. Вопроса о том, жив он или нет, уже не существовало.

Все повернулись к двери. Там стояла Мэг. Старый отцовский карабин в ее руках еще дымился, по лицу текли слезы, но голос звучал спокойно:

– Он убил мою мать. Практически убил Карла и Дженсона. Они не были такими уж плохими, просто были его сыновьями. Они убиты, я знаю. Во дворе, в грязи. – Мэг закрыла лицо руками.

Йен подошел к ней и ласково обнял.

– Мне очень жаль.

– Их нужно похоронить, – с трудом сказала девушка.

– Мы их похороним, – успокоила ее Энн, вытирая ей слезы. – И начнем новую жизнь, Мэг. Будем жить своей жизнью, и тени прошлого не будут нас беспокоить.

– Аминь, – согласился Джои. – Аминь.

Следующая неделя показалась Энн необычной. Она никогда не испытывала такого страха, как в тот момент, когда стала добычей Кэша, и такой любви, когда увидела Йена, крушащего дверь и ради нее бросающего вызов смерти.

Каждая минута с ним была ей дороже вдвойне. Их любовь стала более глубокой, требовательной, открытой. Они оба узнали ей цену.

В начале недели были похороны, в конце – свадьбы.

Мэг Уэзерли стала миссис Ральф Ренинджер. Далси до последней минуты не верила, что Джои хочет на ней жениться. Но тот настойчиво твердил, что она должна забыть свое прошлое, а будущее у них теперь станет общим.

Эрон сделал предложение Джинджер. Он был красивым молодым человеком, да и за словом в карман не лез, но, к всеобщему удивлению, Джинджер ему отказала.

– Мне нравится моя работа. А раз вы все собираетесь уезжать, я хочу купить салун, если, конечно, Энни с Йеном не против. Я всегда об этом мечтала. Я назову его… например, «У Джинджер», найму девушек, а Шрама и близнецов Игеров оставлю, если они согласятся помогать мне. Гарольду и Анри мне трудно будет найти замену, но я попытаюсь.

И тут всех удивил Эрон. Отказ Джинджер не очень его огорчил, ибо в салун зашла пообедать зеленоглазая Анабелла со своим братом.

Выбрав удобный момент, Эрон подошел к ним, через несколько минут брат направился к карточным столам, молодые люди, оставшись вдвоем, начали оживленный разговор, который длился не меньше двух часов, причем страсти кипели с обеих сторон, а вечером они ушли из салуна, держась за руки. К ночи они вернулись и объявили о своей помолвке.

В течение двадцати четырех часов, будучи отвергнут одной женщиной, Эрон женился на другой.

Итак, Джинджер стала хозяйкой салуна, в котором оставались близнецы и большая часть прислуги. Шериф Бикфорд уже шел на поправку под неустанным присмотром доктора Дилана. Город продолжал жить прежней жизнью, но некоторые из его жителей и гостей собрались в дорогу. Брат Анабеллы решил продолжить свое путешествие в обществе Эрона и сестры. Отец оставил Йену несколько тысяч акров плодородных земель недалеко от одного из быстро растущих городов на территории Колорадо, и они собрались туда.