– Я… – язык заплетался, не слушался. Мысли путались, сердцебиение ускорилось. Облизав пересохшие губы, заметила, как от этого жеста мужчина резко вдохнул. Обрывисто и нервно. Сквозь стиснутые зубы. – Я голодная.

– Не поверишь, – многозначительно осмотрев меня с ног до головы, он кратко выдохнул: – Я тоже. Очень сильно.

– Хочу… – закашлялась нервно, будто горло кто-то сжал в кулак. – Курочку!

– Снова не поверишь, Машунь, – он встал с места, позади остался целый противень вкусной еды. Теперь он казался мне не таким аппетитным, как мужчина перед глазами. – Я тоже хочу одну курочку. Сколько у нас общего, правда? Идеальная пара.

– Я хочу ту, – пискляво возмутилась, желая сделать шаг назад, но… не сделала, – которую вы жарили.

– Эту, – он многозначительно посмотрел на меня, поиграв бровями, – я тоже «жарил».

Мужчина был в шаге от меня и протянул руку вперед. Явно хотел перехватить покрывало, а я резко отшагнула в сторону. Оказалась в кухне, а Дмитрий Петрович захлопнул дверь. Прокрутил замок в скважине и ключик себе в карман положил. Ой, мамочки!

– Ха! В этом доме еда за секс? – притворно возмутилась я, выпалив первое, что в голову взбредет. Лишь бы не молчать. Лишь бы не отвлекаться на его шикарное тело. – Тогда я поголодаю. Спасибо уж.

– Нет, Машунь, – качнул головой тот, – в этом доме на завтрак выходят голыми только те, кто хочет быть оттраханными. Ты свой выбор сделала. А я всегда «за».

Что-то в его фразе мне совершенно не понравилось, и я задумалась. В памяти всплыли слова водителя про клининг, да еще и какие-то вещи… Словно они кого-то выселяли перед моим приездом?

– Господи! – ахнула я, а на глаза слезы навернулись. – Только не говорите, что вы привезли меня в дом, где держите своих любовниц!

Мне даже поплохело от такой мысли. Захотелось срочно чего-нибудь жидкого! Размашистым шагом я преодолела расстояние до кувшина с водой и налила себе полный стакан, выпив его залпом. Дмитрий Петрович не мешал, он злился не на шутку. Будто я ему пощечину дала, хотя выглядело все совсем наоборот.

– И с чего, позволь спросить, такие выводы? – стиснув зубы, недовольно процедил тот каждое слово. Я кратко обрисовала ему свои догадки. Разумные, между прочим. А мужчина взорвался: – Чтобы ты понимала, этот дом только после ремонта. Я сам в нем первую ночь спал. И я его не для того строил, чтобы тут всякие шлю… любовницы жили. Уяснила, Машунь?

– Да?.. – мои брови удивленно взметнулись ко лбу. Кто бы мог подумать! Пальцы неосознанно разжались, покрывало начало соскальзывать. – А меня тогда зачем сюда привезли?

– Потому что… – кажется, Дмитрий Петрович слабо следил за тем, что говорит. Его больше интересовала шелковая ткань, скользящая по моей груди. Особенно, когда край отпружинил от соска, отчего тот сделался каменным. – Потому что этот дом только для тебя, – он резко одернулся, словно ото сна. Отряхнулся и перевел на меня растерянный взгляд. – В смысле, для такой, как ты.

– Для какой это «такой»? – не поняла я, нагибаясь, чтобы снова завернуться в покрывало. Но когда поднялась, он был уже рядом. Так близко, что я слышала аромат мятного табака из его приоткрытых губ. Никогда не думала, что подобные запахи могут возбуждать.

– Машунь, – его пальцы подхватили меня за ягодицы, и я взвизгнула, оказываясь сидящей на барной стойке. – Давай ты потом поешь? Та курочка никуда не сбежит, я ее для тебя готовил, – он кивнул на стол, а потом снова недовольно посмотрел на меня. – А эта может. Я ее знаю. За ней глаз да глаз нужен.

Мне бы обидеться, а я расхохоталась. Каким же милым он был в тот момент и домашним. Так хотелось запустить пальцы в его короткий ежик, но… Сдержалась.

– Сами готовили?

– Ага, – самодовольно хмыкнул он, стягивая с меня покрывало. С таким остервенением, будто в ней были все его беды. – Между прочим, этими вот ручками, ага. – «Этими вот ручками» были разведены мои ноги и яростно сжата попка. Снова. Кажется, любимое депутатское место на моем теле было найдено! – В пять утра встал, между прочим. Все для тебя, Машунь.

– «Рассветы и туманы»? – засмеялась я, почти что пропела, улыбаясь до ушей. Рядом с ним по-другому не получилось. Даже смешно! Человек, который всегда казался самым мутным и пугающим в мире, теперь шутил и смотрел на меня так… Пробирая до самого нутра! – «Моря и океаны»?

– Больше, – слишком серьезно заявил он. – Намного больше.

Опьянев до безумия от родного запаха, я позволила себе скользнуть ладонью по его груди, и пресс затрепетал под моими пальцами, член в штанах шелохнулся, мужчина зарычал, притянув меня к себе ближе.

– Пока на курочке остановимся. Притормозите, – прошептала я и, прежде чем Дмитрий Петрович успел это хоть как-то прокомментировать, вдруг выпалила нечто, что заставило саму же смутиться: – Боже, когда вы работаете-то, а? За таким охренным телом нужен глаз да глаз…

– Разве что, – с кривой усмешкой мужчина по-хозяйски провел руками по моей груди, затем по талии. Будто изучая «свои» владенья при свете дня. Кажется, увиденное ему понравилось. Очень, судя по расширенным зрачкам. – Твой глаз, золотце.

В тот момент, словно по щелчку пальцев, на меня напала грусть. Вот он – такой идеальный, но совершенно не доступный. Тот, с которым нельзя. Потому что никто не поймет нашу пару и не примет. Ни общество, ни даже мои родители. Кто примет зятя, которому за сорок пять? Вообще, кто сказал, что Дмитрий Петрович хочет меня в пару? И, все же, я зачем-то едва слышно прошептала:

– Вы ведь понимаете, что у нас ничего не получится? Никогда…

– Посмотрим, – вдруг улыбка сползла с его губ, как по щелчку пальцев. Он резко дернул меня на себя, заставляя обвить талию мужчины ногами, чтобы не упасть со стола. Мои ягодицы свисали, пока Дмитрий Петрович поспешно приспустил брюки, выпуская на волю покрасневший от налитой крови член. Головка плавно заскользила между складок по клитору, заигрывая. Давая время свыкнуться с тем, что неминуемо предстоит. Только вот я сама желала этого до скрежета зубов!

– Вы старше меня… На сколько? На… Господи, двадцать шесть лет? ОМОЙБОГ! – я никогда не думала об этом, потому что мужчина не выглядел на сорок семь лет. Он был словно законсервированный тридцатилетний красавчик с умным карим взглядом. Немного надменный – да. Но оттого не менее сексуальный. И все же между нами была пропасть. – Мне гораздо меньше лет, чем вам!

– Ты вообще малышка, золотце, – словно уводя тему в другое русло, Дмитрий Петрович отмахнулся. Я видела, что ему тоже не нравилась эта огромная цифра между нами. Когда я пешком под стол ходила, он уже наверняка зубрил свои мандаты. – Хрупкая такая, изящная и очень красивая.

– А вы, значит, большой и серый волк? – натянуто улыбнулась, отмахиваясь от пугающих мыслей. Кто знает, может, завтра мы расстанемся? Скорее всего, именно такой сценарий меня и ждал. Именно поэтому Дмитрий Петрович не хотел развивать данную тему. Потому что реалист. И честно не обещал мне ничего серьезного, как это часто делают парни вокруг. Поход в ЗАГС для устрашения – не в счет!

– «Ты», – рыкнул он раздраженно, а затем потянул меня на себя за бедра, насаживая на свой член. Сегодня ощущения были совершенно иные. Более… Полноценными? Резкими? Невероятными? Поглощающими? Глыба из приятных ощущений упала на голову нежданно-негаданно. Когда я перестала дрожать, мужчина поддел мой подбородок, заглядывая в глаза требовательно и властно: – Теперь ты понимаешь, о чем я? Тут нет нас. Тут только я, Машунь. И это я сейчас в тебе. И только я буду. Привыкай.

– Как самоуверенно, – хмыкнула я, но голос предательски дрожал. Как и член внутри меня. Явно не понимающий, почему его хозяин медлит. Что за игру ведет. – Дмитрий Петрович, я не могу называть вас на «ты». Не-а. Тоже привыкайте к этому.

Первый толчок едва не выбил из моего тела дух, заставляя зашипеть. Второй довел до полуобморочного состояния, пальцы впились в его плечи. Наконец-то я потрогала его каменное тело! С губ сорвался облегченный стон.