«Сотня фашистских самолетов плывёт чёрными крестами по лазурному небу с застывшими кучевыми облаками. Тысячи бомб они непрерывно сбрасывают на мирную уютную жизнь города. Дома разносит от взрывов на мелкие куски. Поднимаются огромные столбы пыли. По всюду груды кирпичей и земли. Из-под них торчит мертвенно-бледные человеческие части тела. Асфальт всюду разломан, усеян осколками оконного стекла, камнями, элементами черепицы и шифера. Вся местность испещрена большими воронками. Чёрные клубы дыма тянуться вверх. Город сравнивают с землей. Везде лежат изуродованные трупы детей, женщин, стариков и мужчин…

Танки с чёрными крестами пересекают поле и стремительно приближаются к окопам. За ними следом бегут солдаты, укрываясь за могучей броней от шквального огня. Периодически скрывающиеся отвечают автоматными очередями. Потери с двух сторон. Танк подъезжает близко к траншее. Взрыв. Земля разлетается в разные стороны и сыпется сверху. Боевая техника загорается. Пехота сталкивается в окопах. В вихре рукопашного боя безумная ярость с перекошенным лицом и выпученными глазами вонзается ножом, колит штыком, врезается саперной лопатой, бьёт неустанно прикладом, душит голыми руками… Всё смешивается. Мёртвые падают один за другим. Тяжелые гусеницы давят людей, крутятся на месте и, сравняв размноженную плоть с землей, продолжают идти вперед, останавливаясь для прицельного выстрела.»

Сцены событий Второй мировой войны начинают сменяться быстрее. Ужасные кадры мелькают, как при перемотке фильма на dvd-проигрыватели…

«Артиллерийские орудия стреляют по маху руки. Из дота ведется непрерывный пулеметный огонь. В ночном небе вспыхивают тысячи ракет. Солдаты бегут в атаку под минометным огнем. Осколками разорвавшихся снарядов кому-то отрезает голову, кому-то отрывает конечности, кого-то убивает, перебив крупные сосуды или попав в грудь или живот. Из горящего танка вылезает офицер, охваченный пламенем, и падает добитый выстрелом винтовки. Огнемётчик заживо сжигает женщину с маленьким ребенком на руках пламенем своего оружия. Массово расстреливают военнопленных. Самолеты ведут воздушный бой над водной гладью океана, вырисовывая кружева из мёртвых петель. Истребители сталкиваются лоб в лоб. Подводная лодка выпускает торпеду. Крейсер взрывается. На палубе огонь. Чёрный густой дым застилает горизонт. Вдоль дорог на сучьях деревьях висят повешенные гражданские лица. Пара здоровенных палачей переламывают кости партизану, отрезают язык, нос, уши и выкалывают глаза. В блокадном городе проявляются случаи каннибализма. Мужчин, женщин, стариков и детей, раздетых до гола, силой загоняют в ямы и расстреливают. Карательные отряды, состоящие из предателей захваченных народов, с беспощадной жестокостью избивают и расстреливают соотечественников. Лагеря смерти. В них проводят ужасные медицинские эксперименты над людьми. Травят ядовитым газом заключенных. Густой чёрный дым валит день и ночь из большой трубы крематория. Тела мёртвых детей, сдавших всю кровь, кидают в грузовик. Миллионы людей, измученных голодом, тяжелым трудом, избиениями превращают в скелеты, обтянутые бледной кожей с тонкими исхудалыми руками и ногами. Пустые мёртвые глаза смотрят обреченно в никуда. Огромные ямы, заполненные миллионами трупов замученных узников…»

Картины перестают ускоренно сменяться. В огне отображается одна сцена:

«Чёрный дым вместо неба. Бревенчатые потемневшие хаты объяты огромным красным пламенем. Перед одной избой лежит расстрелянная молодая семья, состоящая из: мужчины, женщины и двоих детей, пятнадцати и трех лет. Перед ними на коленях стоит девочка восьми лет. Из красных глаз непрерывно текут слёзы. Она смотрит исподлобья с ненавистью …»

«Викинг» внимательно приглядывается к ребёнку. Её лицо ему знакомо, но он не может вспомнить почему. Внезапно, сквозь тихое шипение пламени проникают новые громкие звуки, словно вода сквозь прорвавшую плотину. Он СЛЫШИТ, как трещат брёвна от огня, как шумит само пламя, как завывает тревожно ветер над этой зловещей картиной. Он ЧУВСТВУЕТ сильное горячее жжение от пожара и едкий черный дым… но сильнее всего ощущает ненависть, с которой на него смотрит это дитя… «Викинг» разевает от ужаса рот, глаза расширяются до предела… Это лицо он видел на старых измятых пожелтевших фотографиях… Это лицо он видел наяву… Эта девочка его бабушка…

В 1941 году в Смоленской области фашисты убили всю её семью и сожгли дом. Ей удалось спрятаться в лесу до того, как немцы схватили родных. Но потом её нашли и отправили в Латвию в концентрационный лагерь для малолетних заключенных. Об этом и о дальнейшей своей тяжелой участи она рассказывала ему, когда он был школьником. Она учила внука помнить и чтить уроки истории, но он про всё это забыл…

«Викинг», не моргая, смотрит ей в глаза. Она кричит громко надрывно свирепо. Рёв пронзает его, будто стрела насквозь. Оглушает. Боль вопля впитывается в одежду, в кожу, в мышцы, прямо в кровь и достигает сердца. Он неистово орёт от ужаса, который рвёт огромными сильными клыками его душу…

Утро. Солнце медленно поднимается. Лучи освещают город. Мемориальный парк усеян трупами. Возле Вечного огня лицом вверх лежит здоровенный лысый мужчина с чёрной бородой в кителе немецкого офицера времен Второй мировой войны. Вместо глаз у него выжженые чёрные провалы…

04.12.2013

Сомнительный бизнес

Никогда не предполагал, что попаду под сокращение по службе, но, увы, это со мной произошло.

Я родился и вырос в обычной рабочей семье. Мать работала кладовщиком, а отец станочником в металлургическом цехе на Заводе Транспортного Машиностроения. После школы сразу же пошел работать на родной завод, а через семь месяцев меня забрали в ряды Российских вооруженных сил. Отслужив год, я полностью отдал долг Родине и вернулся на завод, где проработал последние пять лет.

25 октября всему заводу сообщили, что его закрывают, а всех рабочих сокращают.

За два месяца до увольнения мне выдали уведомление о сокращении и сказали, что после январских праздников, для того чтобы получить пособие, с этой бумагой я должен встать на биржу труда. До Нового года я так и не смог ничего найти для себя подходящее. Не могу сказать, чтобы работы не было. Наоборот. Не хватало людей на многочисленные вакансии. Повсюду требовались официанты, бармены, продавцы, охранники, менеджеры и т. п. Люди требовались в сферу услуг и торговли. Но я не хотел никому услуживать или что-то продавать. Я хотел что-нибудь производить своими руками. В простом открытом трудовом коллективе. К сожалению, в моем городе больше заводов тяжелой промышленности не существовало.

В конце декабря мне выдали расчет со всеми документами и, с глубоким прискорбием, я попрощался с заводом.

Новый год я отпраздновал весело и шумно вместе с родными и друзьями. Праздники пролетели, будто их и не было. 8 января я специально очнулся в семь утра, чтобы раньше прейти на биржу и занять очередь. К восьми часам, держа в руках уведомление и нужную мне макулатуру, я подошел к воротам центра занятости. Как же я был удивлен, когда увидел неимоверно огромное скопление людей, выстроенных в виде отожравшейся «Змейки» из одноименной игры. И это в восемь утра, учитывая то, что биржа открывается только в девять.

– Да вы издеваетесь, – недовольно пробубнил под нос я. [1]

Однако, несмотря на это, я все-таки встал в конец очереди. В голове туман, а в мыслях беспорядок. Фантазия не давала пессимистической реальности сломить меня, даруя надежду на то, что где-то неподалеку есть свободная вакансия для такого работяги, как я.

Через пару часов томления в очереди меня кто-то похлопал по плечу. Я обернулся и увидел перед собой приятного, прилично одетого молодого человека приблизительно моих лет с маленькой пучеглазой собачкой на поводке.

– Привет, – сказал он мне.

– Здравствуйте. За мной будете, я последний.

– Да ты что, с ума сошел? Мне больше делать нечего, как в этой толпе стоять.