Она широко улыбнулась ему, когда выиграла.

После того, как группа туристов продолжила игру, он тяжело вздохнул.

— Наконец-то! Ты знаешь, сколько игр проиграла?

Ее губы растянулись в самоуничижительной улыбке.

— Понятия не имею. Но мне кажется, что я в значительной степени увеличиваю прибыль в твоей палатке.

Он усмехнулся.

— Прекрати. Я уже давно не принимаю твои деньги, — украдкой оглядевшись по сторонам, он протянул ей небольшую пачку бумажных банкнот. — Последнее, что тебе нужно, — это тратить все свои кровно заработанные деньги на скачки деревянных лошадей.

Уставившись на него, она выдохнула:

— Разве это не воровство?

— Парку не нужны твои деньги, — отрезал он, не оставляя места для споров. — Тем более что ты тратишь их только для того, чтобы увидеть меня, — с самодовольным видом он сунул руку за прилавок и вытащил оттуда большое чучело льва, размахивая им. — Поздравляю!

Широко раскрыв глаза, она приняла льва.

— Ты ждал, что я наконец выиграю хотя бы один раунд, не так ли?

Его глаза закатились.

— Как я уже сказал, это заняло у тебя достаточно времени.

Подогнув под себя ноги на табурете, она с отсутствующей улыбкой прижала льва к груди.

— Значит, я хорошо потрудилась. До которого часа у тебя смена?

Посмотрев на часы на запястье, он объявил:

— Остался час.

Взгляд Гермионы задержался на татуировке на его предплечье, ее сердце снова подпрыгнуло в груди при виде рисунка. Малфой снял защитную пленку. Подняв на нее взгляд, он приподнял бровь.

— Надеюсь, ты ухаживаешь за своей?

— Конечно, — с застенчивой улыбкой она повернулась и посмотрела на прохожих. Татуировщик строго уведомил их о надлежащем уходе после сеанса. — Перманент есть перманент. Надеюсь, ты все еще доволен ею?

Его глаза сверкнули медленной улыбкой, и он сказал:

— А как иначе?

Выдержав его пристальный взгляд, она почувствовала легкий трепет в животе.

— Я подожду тебя, если хочешь.

— Я хочу, — его губы скривились в усмешке. — Но я так же хочу тебе кое-что показать, — проведя рукой по волосам, он полез в карман джинсов за сложенным листом пергамента. После минутного колебания он протянул его ей.

Широко раскрыв глаза, когда она узнала узкий почерк, Гермиона начала читать с приоткрытыми губами.

Это было письмо от Дафны, в котором она выражала — довольно бурно — свое волнение по поводу его письма.

— Ты действительно отправил сову, — задумчиво произнесла Гермиона.

— И Тео тоже, — он потер затылок. — Ты была права. Мои друзья заслуживают знать, где я нахожусь. Прочти остальное.

В конце письма Дафна сообщила, что они с Тео хотели бы навестить его на следующей неделе. Закусив губу, Гермиона посмотрела на него снизу вверх.

— Это хорошая новость, не так ли? Увидеть своих друзей после стольких лет.

— Так и есть, — он кивнул. — Но я не был уверен, хочешь ли ты, чтобы я сказал Даф, что ты все еще здесь. Я не упоминал об этом в письме… или что-нибудь о нас двоих, но если ты хочешь пойти со мной, то… пожалуйста.

Что-то в его небрежном упоминании о ней — о них двоих — заставило грудь сладко сжаться. Она нахмурилась, кивнув.

— Мне бы этого хотелось.

— Хорошо, — он положил письмо в карман и пристроил наушники поверх волос, когда к нему подошла очередная группа людей.

Соскользнув со стула, Гермиона помахала ему лапой льва.

— Я вернусь через час.

— Отлично, — усмехнулся он, отодвигая микрофон, чтобы его голос не звучал слишком громко, — теперь, когда ты выиграла одну из игрушек, ты больше не играешь?

Хихикая, она поддразнила:

— Я ухожу после выигрыша, не забывай.

Его серые глаза сверкнули.

— Перед уходом я свожу тебя на Чертово колесо.

Улыбнувшись, она кивнула, прикусив губу, после чего повернулась и направилась к концу пирса, где начинался великолепный закат.

Малфой прошел мимо очереди посетителей карнавала прямо к Михаэлю, который приветственно помахал им рукой, и Гермиона проскользнула следом с извиняющейся улыбкой.

На небе сгущались сумерки, последние оттенки цвета сменились темным индиго, когда луна поднялась высоко в небо.

Хотя она уже была на Чертовом колесе, сейчас все было по-другому, когда Малфой обнял ее за плечи и притянул ближе к себе. Яркие разноцветные огни карнавала внизу вспыхивали и искрились, поразительно контрастируя с темнотой неба.

Когда они добрались до верха, колесо резко остановилось, и Гермиона бросила на Малфоя взгляд; его губы дрогнули, когда он выглянул из-за края тележки.

Положив руку ему на живот и уткнувшись лицом в грудь, она выдохнула:

— Здесь, наверху, очень красиво.

Она могла только различить темный океан за пирсом и яркую дымку огней вдалеке.

— Так и есть, — его тон был задумчивым, когда он посмотрел в окно, после чего повернулся к ней. Его голос понизился, смягчаясь. — Я думаю, что буду скучать по тебе, когда ты вернешься домой, Грейнджер.

Что-то прыгнуло и запульсировало в груди Гермионы, пробежав по венам, когда она прикусила нижнюю губу.

— Я тоже буду скучать по тебе.

Глубоко вздохнув, он продолжил:

— Я и представить себе не мог, что такое может случиться. А потом, когда я увидел тебя той ночью, я не знал, что и думать. Что ты, из всех возможных людей, станешь первым человеком из моего прошлого, которого я увижу за последний год.

Усмехнувшись, она провела пальцем по щетине на его подбородке.

— Тебя считали мертвым, так что можешь себе представить мое удивление.

Рассмеявшись, он сказал:

— Думаю, что могу.

— Я рада, что ты увидишься со своими друзьями на следующей неделе.

Долгое, тяжелое молчание повисло между ними.

— Я тоже, — когда она была уверена, что он больше ничего не скажет, он тихо, чуть громче шепота, продолжил: — Спасибо, что рискнула, Грейнджер. За то, что упустила портключ.

Эмоции захлестнули ее, заставляя метаться, как корабль на ветру, и она могла только склониться к нему в поцелуе, запутавшись пальцами в его волосах.

Он вернул поцелуй, настойчиво, когда его руки сжались на ее спине, язык встретился с ее языком, когда он погрузился в ее рот, и Гермиона поймала себя на том, что захвачена им, его словами, его прикосновениями.

Повозка снова пришла в движение, и они рассоединились. Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами, тяжело дыша.

Его кадык подпрыгнул от судорожного глотка, взгляд задержался на ее губах.

— Хочешь заехать ко мне? — выдохнула она.

Ответ последовал мгновенно.

— Да.

***

Его руки были на ней в тот момент, когда за ним закрылась дверь кухни. Игрушка льва упала на пол, и Гермиона притянула его ближе, дергая за край майки, когда он зубами задел изгиб ее челюсти.

Деликатное покашливание заставило их отскочить друг от друга, и Гермиона почувствовала, как жар вспыхнул на ее лице и шее, увидев Лизу, широко раскрытыми глазами смотрящую телевизор в соседней комнате.

— Пожалуйста, — выдавила она, махнув рукой в сторону комнаты Гермионы, — продолжайте. Только без меня.

Малфой фыркнул от смеха, после чего взял ее за руку и потащил в спальню, закрывая за собой дверь.

Сорвав с нее майку, он погладил ее грудь через лифчик, пока она аккуратно раздевала его, помня о незажившей татуировке. Ее сердце бешено колотилось в груди, когда его руки скользили по обнаженной коже ее спины и талии, а его губы снова нашли ее.

Гермиона расстегнула пряжку его ремня, освобождая его из джинсов с легкой дрожью в руках. Сунув руку в ящик тумбочки, она быстро наложила на комнату заглушающее заклинание, а на себя — противозачаточное.

— Я думал, ты хочешь подождать, — прошептал Малфой ей в губы, в то время как его пальцы расстегнули пуговицу ее шорт и спустили их с бедер.

— Мне пришло в голову, — тихо и с придыханием ответила она, расстегивая ширинку его джинс, — что у нас не так уж много времени, и нет смысла откладывать то, что кажется чертовски неизбежным.