Так чертовски красива.

Она въелась глубоко под кожу, и мне нужно как можно быстрее вытравить её из себя.

И есть только один способ это сделать.

Трахнув Айлу раз — я смогу двигаться дальше.

Для меня она ничем не отличается от других. И я должен убедиться в этом.

ГЛАВА 30

АЙЛА

От этих слов сердце едва не вылетело из груди. Алессио назвал меня красивой. Я быстро опустила голову.

Иваншов откашлялся, после чего прочистил горло.

— Спасибо, что промыла мои раны.

Я кивнула, а затем посмотрела на него.

— Хочу тоже поблагодарить тебя. За то, что позаботился обо мне той ночью, — нервно перебирая между пальцев подол, я продолжила: — Мне следовало сказать это раньше, но я не нашла подходящего случая.

— Вот почему ты перевязала мне руку? — спросил Алессио.

Быстро покачав головой, я прошептала:

— Нет.

— Тогда это из-за жалости? Мне не нужна твоя жалость, Айла, — процедил он.

— Это не жалость. Я просто хотела помочь.

И это правда. Я не жалела его. Напротив, сопереживала. Я чувствовала его боль и моё сердце разбивалось на осколки от того, что я не могла его утешить. Так что я просто сделала всё, что было в моих силах.

— Почему то, что я перевязала тебе руку — это настолько плохо? — спросила я.

Посмотрев на меня сверху вниз, Алессио разочарованно вздохнул.

— Я хотела помочь, Алессио. Не из-за жалости. И даже если бы ты оставил меня тогда, — я бы всё равно сделала это.

Иваншов посмотрел на меня размытым взглядом, и стиснул челюсть.

Заправив пряди волос за уши, я пригладила их.

— Я не могу сказать, что всецело понимаю, через что тебе пришлось пройти…

— Не смей, — прошипел мужчина.

— Но я знаю, каково это, когда тебя разрывает от настолько сильной боли, что, кажется, ты сейчас умрёшь, — мне нужно, чтобы он понял, чтобы увидел, что я тоже сломлена. — Так что, возможно, хотя бы немного, но я могу понять тебя. Потому что я тоже через это прошла. Хоть и не по той же причине, но я правда понимаю твои чувства. — Я посмотрела на его перебинтованные руки. — И я сделала это, чтобы показать это. Я просто пыталась утешить тебя в ответ, — я едва не поперхнулась последними словами.

— Мне это не нужно, Айла, — сквозь зубы процедил он.

Посмотрев на него, я покачала головой.

— Иногда каждый нуждается в утешении.

— Нахрена ты всё так усложняешь? — прошипел Алессио, поднимаясь на ноги. От столь резкого движения, я упала на задницу, но быстро поднялась.

Иваншов отошёл на несколько шагов и отвернулся к стене. Я видела только его застывшую в напряжении спину.

— Извини.

В моих глазах застыли слёзы. В носу начало покалывать. Моё тело застыло от страха из-за его последних слов. Алессио прав. Я переступила за границы дозволенного. Потерялась в моменте, — в его милых словах и нежном взгляде, — настолько, что забыла кто я, и кто он.

— Извини, — вновь прошептала я дрожащим голосом.

— Убирайся! — велел Алессио.

Это словно пощечина. Я быстро попятилась назад. Но, видимо, недостаточно быстро, поскольку Иваншов взревел:

— Ты не слышала, что я сказал? Убирайся к чёрту!

Сдержав всхлип, я развернулась и вылетела за дверь, но уже в коридоре врезалась в чью-то твёрдую грудь.

Подняв взгляд, я увидела разозлённое лицо Николая. Сначала он посмотрел на меня, а затем куда-то мне за спину.

— Что ты там делала? — резко выплюнул он.

— Я…

— Держись подальше от этой комнаты, — мужчина не сводил с меня взгляда. — И, блять, держись подальше от босса. У него нет времени возиться с тобой. Поняла?

Я молча кивнула. Слёзы текли по щекам. Николай равнодушно прошёл мимо, скрывшись в комнате с пианино, закрыв за собой дверь.

Сердце разрывалось от мысли, что Алессио остался наедине со своей болью. Он отчаянно нуждался в утешении, но отказывался от него даже когда кто-то, совершенно безвозмездно, протянул ему руку.

Почему он не видел мою боль? Почему не понял, что я такая же, как и он?

Алессио Иваншов был слишком ослеплён своим прошлым.

ГЛАВА 31

АЙЛА

Вытерев слёзы, я в оцепенении спустилась вниз по лестнице. Я не понимала Алессио. Этот мужчина вспыльчив и непредсказуем, и определённо хорошо умеет скрывать свои чувства.

Я просто хотела, чтобы он немного ослабил оборону и впустил меня. Хотела знать о чём он думает.

Как бы странно это ни звучало, я просто хотела ему помочь.

Но всякий раз Алессио отгораживался от меня. Сначала аккуратно и мягко, затем — грубо и бездушно.

Когда мы оказывались рядом, меня тянуло к нему. Его прикосновения обжигали огнём, а голос был нежным, словно шёлк. Взгляд Иваншова словно проникал в самую душу.

Мне следует опасаться его. И я действительно опасалась. Но несмотря на весь страх, я не могла оставаться к нему равнодушной. Алессио заставлял меня чувствовать даже когда я не хотела этого.

Ни один из нас не хотел. И мы оба пытались скрыть это.

Я вошла на кухню и увидела Лену с Мэдди.

— Привет, — прощебетала девушка, сидя за стойкой.

Повернувшись ко мне, Лена вытерла руки об фартук.

— Доброе утро, Айла, — сказала она с милой улыбкой.

Улыбнувшись в ответ, я обняла её.

— Доброе утро, — произнесла я, отступая на шаг.

Помогая им на кухне, я старалась выбросить из головы произошедшее сегодня.

— Напишу остальным, чтобы накрыли на стол, — пробормотала Мэдди, достав телефон.

Она всё ещё печатала сообщение, когда я заметила, что на кухню вошёл Виктор. Выражение его лица было жёстким и хладнокровным.

— Босс хочет позавтракать в кабинете, — ровно произнёс он, прежде чем выйти. Мы даже не успели ничего сказать.

Алессио собирался завтракать один? Я вспомнила нашу утреннюю встречу и вспышку боли в его глаза, прежде чем он выставил меня вон.

Кто-то толкнул меня, вырывая из мыслей. Я встретилась с задумчивым взглядом Мэдди.

— Что случилось? Ты какая-то тихая сегодня, — спросила она, опираясь локтями на стойку в ожидании ответа.

Я пожала плечами.

Мэдди подалась вперёд.

— Это из-за Алессио?

Я хмыкнула.

— Ты читаешь мысли, Мэдди.

В её глазах появился блеск. Девушка подмигнула.

— Я знаю. Так что произошло?

— Прошлым вечером я зашла в комнату с пианино, и попалась Алессио. Но когда я уже собралась уйти, он разрешил мне сыграть…

— Что? — взвизгнула она. — Ты играла на пианино? Алессио разрешил тебе?

Она в шоке приоткрыла рот.

Я кивнула.

— Погоди-ка. Ты играла на пианино перед Алессио?

Прежде чем я успела ответить, девушка продолжила:

— Айла, это многое значит! Он никогда не позволял никому даже прикасаться к нему. Это строго запрещено. Пианино принадлежало его маме, и после её смерти никому не разрешалось на нём играть.

У меня перехватило дыхание от этой новости, и я с неверием уставилась на Мэдди.

Потому он разозлился на меня? Тогда почему вообще Алессио разрешил мне сыграть?

Расстроившись, я прикусила губу. Алессио умел сбить с толку.

— Мам! Ты слышала это? Алессио разрешил Айле сыграть на пианино! — едва ли не на ухо мне громко вскрикнула Мэдди.

Поморщившись, я отступила на шаг.

— Да. Я слышала, — мягко ответила Лена. Я повернулась к женщине, и увидела, как она нежно мне улыбается. Её глаза сияли.

Развернувшись к Мэдди, я продолжила:

— Но закончилось всё не так хорошо. Он велел мне уйти. Алессио был правда вне себя от злости. И этим утром тоже.

— Этим утром?

— Я вернулась, чтобы проверить его и убедиться, что он позаботился о своих ранах. Но он не сделал этого, так что я обработала их. Сначала он был мил, но затем вновь разозлился, — пробормотала я.