Вначале было непонятно, о чем они говорят, но с каждой секундой слова становились разборчивее.
– А, может, он и не хочет этой вечной и нудной жизни в вынужденном образе, – первое, что получилось разобрать. – Вы не хотите дать ему раскрыться, вы не хотите позволить ему возвыситься в своих возможностях. Ведь он может стать великим человеком. А что сделал лично ты? Ты хотел оставить его в мучениях.
– Его мучения идут от его же греха, – послышался другой уже голос справа.
– Как он может быть грешен, ведь он всего-навсего ребенок. Ты посмотри на него, как он может быть грешен?
– Надо было тебе спросить об этом у Евы. В его крови ее грех, поэтому люди не могут наверняка принимать нужные им решения. Им нужна помощь в выборе, постоянные направления на путь истинный, иначе их души останутся у вас.
– Ты винишь ребенка за то, чего он не совершал. Как ты можешь обвинять его в чем-либо, если помыслы и сердце у него чисты?
– Ты не понимаешь, мы хотим избавить его от мучений заблаговременно, чтобы он не страдал, чтобы не угнетал свое сердце.
– Страдать и любить – это и есть жизнь, это и есть эволюция, это и есть зачаток великой расы. А вы не дали ему даже права выбора.
– Я не позволю тебе забрать его у нас.
Голоса обратно стали непонятными. Часто менялся тон со спокойного на возвышенный и наоборот. Дети по-прежнему бегали по лужам. Мальчик Сережа продолжал сидеть в грязи и рыть в ней яму руками. Затем он положил собачью голову в яму и аккуратно засыпал землей. Голова мальчика приподнялась. Сердце Николая затрепетало, как только их взгляды встретились. Ребенок начал сильно кричать и бить ладошками по земле. Земля на месте ударов начала шевелится. Все дети с садика замерли, они все как один, молча смотрели на невольного слушателя. С земли начала выкарабкиваться большая черная собака, и как только освободилась, кинулась на наблюдателя. Николай начал сразу же бежать прочь, но было трудно передвигать ноги. Изо всех сил пытался вырваться из невидимых паутин, но никак не получалось. Ноги вязли в грязи до колена, в которой кишели черви. После тщетных стараний скрыться он упал лицом в грязь. Черви залазили в рот, нос и уши, выедали глаза. Не возможно было подняться, что-то тянуло к земле, пытался ползти. Из последних сил получилось встать на ноги, обернулся, как тут собака бросилась ему в шею.
Николай проснулся в холодном поту. Все чаще кошмары мучили его. Немного отдышавшись, он неторопливо встал, обул потрепанные комнатные тапочки и пошел на кухню, чтобы выпить стакан воды. Он пытался найти объяснения этому сну. Каждый свой кошмар он анализировал, сопоставлял с действительностью, пытался его расшифровать. «А вдруг это какой-то знак? Вдруг он снова хочет мне что-то сказать?» – задавался вопросами после каждого такого сна. Утолив жажду, обратно направился к кровати.
На следующее утро Николай, как обычно, отправился на рынок. Он ненавидел свою работу, он ненавидел людей, с которыми работал. Грузчик – это слишком унизительное занятие. Транспортируемый товар, обычно, был не из легких, либо громоздким и негабаритным для его телеги. Он постоянно выпадал, его нужно было часто поправлять. Толпа народа постоянно мешала ему свободно перевозить этот груз. Телега цеплялась за прилавки, ударялась об ноги покупателей. Из-за этого он часто нервничал и негромко обзывал совершенно неповинных прохожих, которые вставали у него на пути и мешали протесниться в итак нешироких проходах. Его презренный взгляд часто вводил покупателей в неудобство перед ним, как будто, они в чем-то виноваты, и поэтому старались как можно скорее освободить ему дорогу.
Но это еще половина беды. А чего стоят только сами торговцы. Они постоянно чем-то недовольны, кричат, унижают самооценку, топчут ногами гордость. Им постоянно срочно нужно привезти товар, разгрузить его, и при этом ничего не повредить. Какая невиданная наглость, самоуверенность, презрение. Это даже ненависть к простому человеку. К живому, чувствующему и рассуждающему индивидууму.
Но всему когда-то приходит конец. И вот после каторжного нервного дня наступает долгожданное время умиротворения и спокойствия, когда за все эти круги пережитого ада вручаются до копейки заслуженные потом гроши. Завтра, конечно же, начнется все по-новому, но это будет уже завтра. А сейчас нужно насладиться освобождением, снять усталость и привести свои чувства и нервную систему организма в порядок.
Николай зашел в ближайший кабак и взял себе чекушечку водки с тремя колечками дешевой колбаски на пластиковой тарелочке. Усевшись за свободный столик, принял на душу успокоительное. После второго вкушения жизнь стала понемногу налаживаться. Стали забываться пройденные неприятности, голову стали посещать различные мысли, требующие рассмотрения и обсуждения с самим собой.
– У вас тут свободно? – послышался чей-то голос, пробудивший задумчивого, витающего в облаках человека.
К взору мечтателя представился мужчина среднего роста, небритый, одетый в грязные и местами порванные жутко разящими неприятными запахами одежды, подвыпивший, держащий гордо в руках наполовину заполненный водкой пластиковый стаканчик.
– Да, садись, – невзрачно ответил Николай и дальше уперся в призрачную точку на стене, пытаясь остаться наедине со своими сказочными незаконченными фантазиями.
– Когда уже эти дожди пройдут? Эта слякоть меня уже достала, – заговорил незнакомец.
Но тот проигнорировал сказанное и пытался не заводить с незваным человеком беседы. Его выдуманный мир был куда интереснее, чем общение с подвыпившим неопрятным незнакомцем о погоде или еще хуже о политике.
– Сейчас люди только и говорят о выборах, – попытался найти тему для разговора сосед по столику. – Все равно, кто бы ни был у власти, воровали, воруют и будут воровать. Народ у нас такой. Все только о своей шкуре думают, на остальных им просто наплевать. Народом прикрываются, сволочи. Вот ты, за кого будешь голосовать?
Но Николай, не проронив ни слова, долил себе в пластиковый стаканчик оставшуюся в чекушке водку и опрокинул внутрь. Аккуратно взял последний кусочек колбаски, положил себе в рот, медленно переживал его, интеллигентно вытер салфеткой свои губы, положил ее на пластиковую тарелочку, где до этого была колбаска, и произнес знакомое всем выражение: «Пошел нахер!» Затем встал из-за стола, не торопясь надел курточку, и направился к выходу.
– Ах, ты убогий недоносок, – закричал вдогонку незнакомец, – стрелять вас надо, гадов, пока страну не угробили, паскуды.
На улице еле моросил дождь. Николай шел домой медленной походкой, окунувшись в свой волшебный мир, созданный на фоне только заветных мечтаний, где он мог позволить себе жить в свое удовольствие, не зная бедноты и подкрадывающихся к нему болезней. Проходя мимо детского садика, послышался детский смех. Его что-то остановило. Он подошел к забору и стал наблюдать, как дети бегали вокруг карусели друг за другом, кричали, смеялись. Что-то зачаровывало его в этих беззаботных маленьких человечках, наверное, то, что они являются эталоном счастья. С них нужно брать пример, жить как они, радоваться каждым мелочам жизни. Ведь у них нет глобальных проблем. Их желания очень примитивные, например, в покупке какой-либо игрушки или маленьком котенке. Каждая конфета пробуждает в ребенке радость, а если собрать в кучу все маленькие радости – это и есть счастье, это то, к чему стремится каждый человек, но ни как не может до него дотянуться. Каждый миг жизни – это счастье. Счастье, что ты можешь чувствовать подарки жизни, пускай даже и не очень желаемые, и даже не желаемые. Ведь если бы люди не плакали, то они не смогли бы радоваться, они не смогли бы оценить те мгновения восторга, к которому шли многие годы, а то и целую жизнь. Ведь необязательно быть богатым, чтобы стать счастливым. Мало богатых людей, которые могут сказать, что они действительно счастливы. Так как у богатых появляется больше забот. Они не спят ночами и думают, как бы приумножить свое имущество и уберечь его. А у бедных, как у детей, все намного проще: нет забот – нет хлопот. Если богатый человек найдет двадцать гривен, то он не будет настолько рад этому, как бедный. Он даже может полениться их поднять с земли, так как это для него неприемлемо. Бедный человек, найдя такую же сумму, обрадуется. Пускай он их даже сразу пропьет, но это принесет ему удовольствие, в отличие от богатого человека.
