Далия остановилась возле шкафа с посудой.

   - Значит, и мы должны туда поехать.

   - Куда? Мы же не знаем, где он живет. Бросс Клаган большой.

   Она с тоской посмотрела куда-то сквозь меня, так что я не выдержал и добавил:

   - Но я узнаю. Правда, когда - точно не скажу. Пока придется пожить здесь.

   Главное было даже не то, что я не знал, где искать Мирана, а то, что на поиски нужны были средства, и довольно основательные. Те, что остались у меня от Оттара, я боялся, придется потратить на выкупание права жить в этом доме (вряд ли хозяева города мне уступят просто так, ради справедливости); в случае удачного возвращения Оттар обещал мне тоже немалую награду, но для этого надо было вернуться с удачей. Тогда, при нашем разговоре я презрительно отнесся к его обещаниям, полагая, что мне золото ни к чему; кто же мог знать, как я буду теперь жалеть о том, что захватил малый задаток!

   Хотя многие и пытались, но получить магией золото не удавалось еще никому, это обычно на магию уходило много золота. В общем, думаю я, такой порядок и к лучшему, а то оно обесценится. Но сейчас малость его наличия меня начинала сильно смущать. А потому, вспомнив о своих прямых обязанностях, я сел писать письмо Оттару.

   В Йостреме, державшемся во многом благодаря торговле, связь между городами и селениями при помощи системы посыльных была развита до небывалого уровня: тутошние купцы отваживались отправлять ею даже договора и деньги. С ними же посылались и письма. Разумеется, письмо мое не было адресовано Оттару Кардракмару, властителю Камангара: его получателем был никому не известный рыбак из небольшого селения на побережье Залива. А вот этот рыбак уже знал, куда доставлять подобные письма, и как это делать.

   Изложив, как я добрался до Серой горы и кого нашел у подножия, я предлагал теперь направиться мне на Дрекла - Драконье Озеро, где, по слухам, в середине озера тоже обитал дракон. Это было ближайшая Драконья гора, и находилась она во владениях Бросс Клагана, то есть, я мог отправиться туда и на поиски Арота Мирана, и таким образом совместить личные интересы с интересами государя.

   Уже отправив письмо, я сообразил, что и Кулг На Гасш двинулся в направлении на Дрекла. Имя его в хротарском, как мне разъяснили знакомые из хротаров, как раз и означает Истребитель Драконов, и получил он его, когда много лет назад уничтожил Наваррского дракона (по виду ильвов очень трудно определить их истинный возраст, и Кулг На Гасш оказался гораздо старше, чем я о нем думал). За что он питал такую неприязнь к этим животным (которых, я полагал, вовсе не существует, а получалось, что это их теперь не существует, когда их истреблением занялся Кулг На Гасш), оставалось загадкой, но ежели он доберется до Дракона Северного Острова раньше, чем я, то Оттар останется без дракона (не могу сказать, что я очень переживал по этому поводу, но не выполнить данное мне поручение было бы неприятно).

   Наутро следующего дня я отправился выяснять, что же случилось с Ойналом - владельцем дома, где мы жили - в чем его обвиняют и можно ли ему помочь.

   Глава 4. Как в Каманхоре справляли праздник.

   Ойнал - хозяин дома - содержался под стражей в городской тюрьме, и вытащить его было непросто. Узнав, что я не умею обращать стены в прах и разгонять толпы стражников, Далия опять пришла к весьма невысокому заключению о моих магических способностях. Недовольство ее было так отчетливо написано на лице, что я почувствовал неловкость и попытался объяснить, что, в принципе, можно попытаться проделать нечто такое, что она требует, но обернуться все может неизвестно чем, и, главное, нам придется очень быстро удирать из города.

   - И бросить дом? - уточнила она.

   - Смотря что тебе важнее: дом или собственная жизнь.

   - Кому она нужна, жизнь, как у бездомной собаки! - произнесла она с горечью. Я усмехнулся.

   - Это смотря как к ней относиться. Я бы, например, не променял свою бродячую жизнь на самые роскошные хоромы.

   - О, нет, меня бродяжничество не привлекает! Есть неизвестно когда, спать неизвестно где, ни умыться, ни причесаться... Да и сам ты - что же тогда пришел искать дом, если так любишь спать под открытым небом?

   - Комаров больно много в лесу, - ответил я. - А ты, если бы выбирала между жизнью дяди и собственным домом, выбрала бы дом?

   - Конечно, и дядя бы меня сам одобрил, - сказала она, не задумываясь, снова кольнув меня несколько странной системой ценностей.

   - Значит, - подвел я итог, - раз тебе дом так важен, я думаю, мы не станем ссориться с жителями города, разнося его в пыль, а попробуем решить дело миром.

   На самом деле, я так полагаю, в детстве Далия слишком часто слышала о том, как надо отвечать на подобные вопросы, и ей сильно опротивело лицемерие взрослых: ведь ни один из весьма знатных друзей Ойнала не вступился за опального, вдруг разом позабыв о недавней дружбе, а вступился незнакомый ей маг. По крайней мере, я считал, что если бы действительно пришлось выбирать, Далия бы долго ворчала и ехидничала надо всем на свете, но сделала бы правильный выбор - правильный, я имею в виду, по моим меркам.

   Должен сказать, что о разрушении домов я все-таки имел некоторое представление. Со мною вместе учился колдун из племени эвогров, который к концу обучения так натренировал свой голос, что, почти невоспринимаемый ухом, его низкий рык способен был разрушить самую прочную крепостную стену. На крепостях, правда, он не пробовал, а вот на спор, развлекаясь, дробил камни и небольшие скалы. И всегда выигрывал. Меняя в течении некоторого времени свой голос, он, наконец, издавал долгий, бьющий по ушам возглас - и скала обращалась в щебень. Я всегда тщательно наблюдал за его действиями; так что, имея некоторые навыки в магии, полагал, что и сам при должной подготовке сумею повторить его деяния.

   Но пользоваться неопробованным оружием опасно; кроме того, кто знает, может быть, это именно у эвогров голосовые связки устроены таким образом, а севинам подобное колдовство заказано. А главный принцип магии - это видеть суть вещей, уметь постигать ее и таким образом управлять течением событий, а совсем не силой нарушать естественный их ход.