- Что происходит? - удивился я. Высокая темноволосая девушка резко повернулась ко мне.

   - Нас выселяют, - произнесла она с горечью - и с вызовом, непонятно к кому обращенным.

   - Да никто вас не выселяет, - замахала на нее рукой соседка. - Просто хозяина вашего забирают, потому как врагом оказался.

   - А нас выселяют, - упрямо повторила девушка и закусила губу.

   Следом за стражниками из дома вышел молодой парнишка лет десяти, растерянно озираясь. Увидев девушку, поспешил к ней; она обняла его за плечи.

   - Пойду, выясню, - не выдержал я.

   Связанного повели к повозке, ожидающей за углом. Там я нашел и старшего всей компании: еще не старого, но седого и морщинистого тощего человека в темном наряде.

   - Скажи, а что делать тем, кто жил в этом доме? Могут они и дальше тут жить?

   - Если докажут, что живут на законных основаниях - пусть живут, - тот пожал плечами.

   - Ага. А как они это могут доказать?

   - Это их дело, как они докажут.

   - И кому они это должны доказывать?

   - Не мне, во всяком случае. Эй, трогай!

   Повозка взялась с места и загрохотала по улице. Постояв, глядя ей вслед, я вернулся к дому. Народ уже расходился, но не все: несколько человек осталось, обсуждая арест.

   - Надо же, вот живет порядочный вроде человек - и вдруг на тебе!

   - Да какой он порядочный? Всегда я говорила: нет там порядочных людей.

   Я подошел к девушке с братом:

   - Живите. Никто вас не выгонит.

   Девушка оглядела меня, презрительно выпятив губу:

   - А ты кто такой, чтобы решать, где нам жить?

   Я усмехнулся:

   - Нет, ежели не хотите...

   Она хмыкнула и провела брата внутрь, подальше от любопытных глаз.

   Наверное, этот дом был не лучшее место для прибежища человека, которого вполне могли заподозрить и как камангарского, и как дивианского лазутчика, но я решил остаться, не считая себя ни тем, ни другим. Молодой хозяйке было все равно. Весь вечер она просидела молча, и я, боясь потревожить ее одиночество, так же молча сидел в другом углу комнаты, исподтишка разглядывая девушку.

   В ее внешности удивительным образом сочетались черты всех известных мне народов. Высокий рост и стройная фигура были явно от ильвов, черные прямые волосы и круглое лицо - от хротаров; при этом преобладала севинская мягкость черт, и от сьорлингов ей достались голубые глаза. Позднее я нашел и характерную черту токомуров. Если взглянуть на их профиль, можно увидеть, как высокая линия лба у них плавно, без ямки и горбинки, переходит в линию носа; такой же особенностью обладала и нынешняя моя хозяйка. Однако, ее нельзя было отнести к эвограм: племя определяется не только намешанной кровью, но и образом мыслей, и языком, и характером, а по ним она явно принадлежала к севинам.

   Дом был весьма просторен, построен в два яруса, соединенных резными лестницами, вьющимися по стенам. Внизу располагались гостинная и кухня, наверху - несколько спален.

   Наконец, когда время подошло к полуночи, хозяйка поднялась.

   - Оставайся, только готовить себе будешь сам, - объявила она. Я не без улыбки согласился: не думал, что подобный вопрос является принципиальным.

   С утра хозяйка оттаяла и оказалась совсем еще юной девушкой, беспомощной и растерянной. Я, наконец, узнал, что зовут ее Далия, и что у них, собственно, стряслось.

   - Отец уехал больше года назад, и с тех пор не появлялся. А мать уже лет десять как пропала. Когда уезжал, отец нас оставил на попечение у своего брата, знатного человека; мы ни в чем и не нуждались, жили прилично. А вчера приходят эти, и заявляют, что дядя - оказывается, замышлял вместе с правителем Верондом отдать наш город врагам. И что, соответственно, его забирают, и все имение его тоже забирают.

   - А отца твоего как звали? - спросил я, пораженный возникшим у меня подозрением.

   - Ты его не знаешь. Он был таможенником в Иск-Хайте, а сюда мы переехали вместе с дядей Ойналом прямо перед войной.

   - Сдается мне, я в Иск-Хайте отца твоего и встречал. Его ведь зовут Арот Миран?

   Далия посмотрела на меня с удивлением - и как бы отказываясь от первой своей оценки, сделанной сгоряча.

   - Ты что, и вправду маг?

   - А ты думала, я для красоты посох таскаю?

   - Не знаю. Выходит, ты знаком с отцом?

   - Видел один раз. Он добирался до Бросс Клагана.

   Далия встала, прошлась по комнате.

   - Странно. Мы же теперь с Бросс Клаганом лучшие друзья; почему тогда от него нет вестей?

   Я пожал плечами.

   - Говоришь, лучшие друзья с Бросс Клаганом? То-то я смотрю, их татаг землю у вас скупает.

   - А они теперь все тут по дешевке скупают. Народ разбежался, кого не перебили или в армию не загнали, канхарты разорились, торговли нет никакой - вот из Бросс Клагана и приезжают поживиться тем, что осталось бесхозным.

   Как я потом успел заметить, ехидства в ней было на десятерых, и не раз сочувствовал ее брату, на которого оно в основном изливалось.