Дахарт недоумевающе поднял на меня взгляд.
- Вроде бы, я знаю всех сколь-нибудь известных магов, - продолжал я, - и ни один из них не удостаивал своим посещением земли Бросс Клагана.
- Все меняется, - ответил Дахарт с неохотою.
- Ты не знаешь, случаем, того хротара, который завел о нем речь?
Дахарт усмехнулся:
- На острове живет несколько десятков тысяч хротаров; ты думаешь, я могу знать их всех?
Я пожалел, что не остался и сам не расспросил этого хротара; однако, был он уже основательно подвыпившим, и вряд ли беседа с ним могла продолжиться долго. Правда, не исключено, что в трезвом состоянии он вообще откажется разговаривать. Потому оставалось подстеречь его в кабаке на следующий день.
- Думается мне, мы совершенно напрасно предоставили такие возможности воинам, - заметил Оспоривший. - Смотрите, что творится на Востоке!
- Опять волнуешься за свой любимый Бросс Клаган? - усмехнулся Воплотивший. - Да кто, как не он сам, выкормил это гнездо?
- Бросс Клаган на этот раз ни при чем, меня волнует сам принцип. Мир наш в чем-то не совершенен, я хочу его изменить.
- А вот менять ничего не надо! - встрял Сохранивший. - Мы же договорились - не вмешиваться, как бы нам ни хотелось, по собственному желанию. Только по взаимной договоренности.
- Тогда кто-то может получить слишком большую силу, - задумчиво произнес Воплотивший. - Ты наблюдаешь за этим магом?
- На Востоке? Да, очень пристально. Оспорившему я бы ответил, что большая сила Воинам дана как противовес силе магов. Но этот... Он действительно позволяет себе многое. И что интересно - ему удается. Если он все-таки разберется с митрондом, то совладает и с тем гнездом, о котором ты говорил.
- Вряд ли, - поспешил заметить Оспоривший. - Зачем ему губить то, у истоков чего он сам стоял?
- Меня больше волнует интерес Хладомира к нему, - произнес Сохранивший. - У Хладомира тоже страсть к поиску нового; боюсь, они могут сойтись.
- Они довольно далеко друг от друга, - успокоил его Оспоривший.
- Любое расстояние можно пройти, - покачал головой Сохранивший.
С утра Ольвин пропал в совете, Дахарт вернулся на корабль, и я оказался предоставлен самому себе, а потому решил осмотреть город.
Выстроен он был давно, это чувствовалось по вросшим в землю стенам, - но добротно, на века. Внутри огражденного стеною пространства помещались дома горожан с небольшими садами и огородами вокруг каждого. Дома были самого разного вида, но по большей части двухэтажные, на четыре семьи, с двумя входами с разных сторон.
Горожане побогаче - татаги - жили в хоромах ближе к городскому замку. Если посмореть сверху, город вытянулся вдоль берега бухты и полукругом отгораживал ее от гор. Два рукава стен протянулись в сторону моря: вдоль косы, ограждавшей бухту с запада, и вдоль хребта, закрывавшего ее с востока. И вот у основания восточной стены, там, где башни вросли в скалы, находился малый замок, отгороженный еще одной линией стен, выше остальных. Перед воротами этого замка находилась Главная площадь и здание Городского совета.
Основная угроза городу всегда исходила из моря, и горожане позаботились о возможности отступления вглубь острова. Из здания Городского совета к горам тянулся подземный ход, сейчас, правда, заваленный обвалом на руднике.
Я бродил по зеленому городу, где ничто не напоминало об осаде, с тайной надеждой найти вчерашнего хротара, но безрезультатно. Оставалось надеяться на встречу в кабаке. Однако к вечеру мне пришлось забыть о своем намерении разыскать его: явился Ольвин и попросил меня отправиться с ним.
- Вас ведь учили не только колдовать, но и думать? - уточнил он.
- Думать нас учили в первую очередь, - улыбнулся я.
- Ну, вот, надо нам придумать, как вернуть дана Хартага обратно в город. Он ведь ушел на Мин-Ольгарт еще когда пролив был свободен, ушел вместе с дружиной, и вот теперь надо его как-то переправить обратно.
- А что ему мешает? - удивился я, успевший за день забыть о войне.
- Всего только камангарский флот, - съехидничал Ольвин. - Он занял пролив и разделил Мин-Ольгарт и Ат-Ольгарт.
- Значит, надо выгнать флот из пролива, - сказал я.
- Это мы и сами понимаем, - согласился Ольвин. - Хотелось бы еще понять, как это сделать. Пойдем, наши собрались на Восточной башне, оттуда мы должны связаться с даном Вогуромом.
Мы миновали замок, поднялись на стену и по крутым ступеням устремились по восточной стене вниз, в сторону моря. Слева и справа, под обрывами, умело вытесанных хротарами, плескалась вода; справа вдоль кромки воды шла небольшая дорога, прорезанная в скале. Сами башни и стены казались выточеными из первозданного камня: почти сливались они с неровностями хребта. На башнях стояли метательные орудия, возле которых скучали часовые: камангарские корабли находились слишком далеко.
Из сгустившейся темноты нам навстречу на крайней башне (не знаю, почему ее называли Восточной: она была самая южная в крепостной стене) двинулась небольшая кучка людей. В ней четко разделялись два типа: высокие - сьорлинги , и низкие - хротары. И те, и другие настроены были решительно, и я мог догадаться, почему. Хротары были слишком миролюбивы, и за право оставаться такими готовились драться до конца; военная же политика Оттара вряд ли позволила бы им остаться в стороне от войн на материке. А сьорлинги знали, что, пади их город - и на их место придут другие, более послушные, и не придется им более заседать в Городском совете.
Вперед вышел пожилой хротар с небольшой седеющей бородкой, в добротном темном кафтане и с золотой цепью на груди.
