Далеко-далеко под нами среди снега виднелись два человека. Один сидел, другой лежал - бессильно, мешком, накрытый сверху каким-то небольшим, овальным предметом. Предмет я, пусть с высоты и с трудом, опознал - а потом приметил и еще один такой же. В руках у сидящего человека.

   И тут я понял, что все это время мы стояли не в тишине. Что человек внизу бил и бил в свой шаманский бубен.

   Оба они были, вероятно, нойдами. Лопарскими колдунами.

   - Они помогают мне, - кивнул Карл. - Тебя вот, например, помогли вернуть. Один из них - тот, что лежит там, - даже спустился в страну мертвых за твоей душой. Так бестолково потерянной.

   В голосе его опять слышалось что-то ироническое. Но у меня были дела поважней.

   - То есть на самом деле мы сейчас в каком-то лопарском посмертии?

   Не то чтобы это имело особенное значение, но мысль мне отчего-то не нравилась. Карл вздохнул и на мгновение стал очень похож на себя прежнего.

   - Нет. Ты же не думал, что до лопарей здесь не было ничего?

   Ответить, что об этом вообще не задумывался, я не успел - он потянул меня за рукав.

   - Идем, я тебе все покажу.

   И мы пошли, прямо по небу. Шагом небыстрым - но с какой же скоростью менялась под нами земля!

   - Слышал, ты думал что-то там про золото. Что я поехал сюда из-за него. Ни за каким золотом я, конечно, не ехал. Но - да, найдут тут его. Пусть не сейчас, а еще лет через тридцать.

   Наконец, Карл остановился - у той сопки, которую я приметил раньше. Прямо напротив 'впадины'. Теперь та стала ближе и представляла собой сплошное переливчатое сияние.

   - Это место в реальности выглядит, конечно, совсем по-другому, - под нос себе заметил он.

   И вдруг как обернулся ко мне:

   - Ты зачем трогал мою башню из камешков?

   Я отшатнулся - до того это не подходило ко всей ситуации, до того было внезапно, нелепо. Но испугаться не испугался. Удивительно, но Карл умудрялся раздражать меня даже и после смерти. И это каким-то образом гасило сверхъестественный страх.

   - А что, нельзя было?

   - Нельзя, - кивнул он, снова посерьезнев. - Не стоило тебе ее трогать. Не для того я ее собрал. Хоть такой возможности, что кто-то сломает, не исключал. Не из местных, конечно, те бы не стали. Кто-то проезжий. - Он помедлил, будто сомневался, стоит ли продолжать. - Но в этом и часть ее сути. Уходя навстречу загаданному, ты должен оставить позади что-то такое же хрупкое. Такое же уязвимое, как суть твоей мечты.

   Карл хлопнул меня по плечу.

   - Так что останешься мне теперь вместо башенки. Раз уж ее сломал.

   Мне показалось, он шутит. Я не мог понять только, о чем.

   Зато потом много думал о сказанном. О том, что человеческая жизнь - со всеми ее надеждами и устремлениями - не прочнее башенки из камней на продуваемом всеми ветрами берегу залива.

   - Так где оно, твое это море? - не утерпел я.

   - Да вот же!

   Карл махнул рукой на средоточие света. Сполохи плескались прямо перед нами. И тут я увидел это переливающееся сияние, по которому шли и шли волны, по-настоящему. Увидел и понял. И больше с Карлом не спорил. А кроме того, уже знал: он вряд ли вернется.

   - Да, я и правда не думаю возвращаться, - подтвердил Карл, на свой лад, мои мысли. - По крайней мере, пока.

   Помолчал и добавил:

   - Знаешь, у меня к тебе будет все-таки просьба. Раз уж так вышло, что ты здесь оказался... Раз уж так получилось - расскажешь потом обо мне? Не сейчас, нет. Когда-нибудь после. В качестве благодарности?

   Я хотел было возразить. По большей части, конечно, насчет 'благодарности' - и поводов для нее. И в итоге просто кивнул.

   Но Карл на меня уже не смотрел.

   - Спасибо. Ладно. Пора бы мне отправляться.

   Он похлопал себя по плечам, как будто собрался нырять. На мгновение только мне показалось, что я увидел в его глазах страх, - да и то не уверен, что мне не привиделось. А потом Карл шагнул вперед.

   Он почти уже ткнулся в зеленый свет своим острым носом, когда я окликнул его:

   - Постой! А что там, на той стороне?

   Карл только пожал плечами, с убийственной легкомысленностью.

   - Сейчас увижу.

   С этими словами он снял шапку, бросил мне - и вошел в свое море. Волшебное и сияющее; безразличное и безжалостное. Бездонное.

   Очнулся я, когда мое тело, надёжно спеленатое, уже несли вниз по лестнице. К счастью, люди в то время опасались летаргии, поэтому в воскрешении моем не увидели ничего слишком уж сверхъестественного. Многие даже поздравляли меня - с тем, что смог избегнуть ужасной участи: быть похороненным заживо.

   Что и говорить, скрести крышку гроба мне бы и самому не хотелось.

   Как Карл и просил, дорогой читатель, я изложил тебе эту историю. Даю самое честное слово, что описаны события ровно так, как они произошли. Или, по крайней мере, так, как я их запомнил.

   Не уверен, предполагал ли подобное Карл, - хотя тут уж как знать, - но в конце я хочу все же добавить кое-что и от себя.