Следует ли из всего вышеизложенного, что пройти путем Карла стоит? Что стоит поехать на север, к Полунощному морю, а там искать путь к того моря мистическому двойнику? Есть ли там что-то вообще, в сияющих его глубинах, подвластное человеческому пониманию?

   На последний вопрос я ответа не знаю, но в остальном думаю так: пока есть выбор, не стоит. Сам я, по крайней мере, такой потребности не испытал. Карлом же, как мне кажется, двигало в первую очередь любопытство исследователя.

   Возможно, двигало им оно очень зря. Возможно, ему стоило хотя бы попробовать обратить мысли к чему-то... земному. Когда-то я считал его праздным, но ведь даже доля усердия, которое требовалось, чтобы попасть к Полунощному морю, позволила бы Карлу очень преуспеть в жизни. Будучи приложена к чему другому.

   Только вот, кажется, преуспевать в жизни он совсем не хотел. А может, с какого-то момента и не видел для себя иного пути.

   А ещё я иногда задаюсь вопросом: не должен ли я был хотя бы попытаться остановить Карла?

   Что ж, надеюсь, где бы он ни был, там ему хорошо.

   Не знаю, сбудутся ли его слова о том, что в Лапландии найдут золото. Осталось не так много времени, и я надеюсь успеть все-таки это проверить. Мне, однако, не пришлось ждать тридцать лет, чтобы убедиться, что я не увидел наш поход к Полунощному морю в какой-то, действительно, летаргии.

   Оказавшись в тот день дома - а после, наконец, оставшись один, - я понял, что чувствую себя преотлично. Болезни не было и следа. Ободренный этим, я умылся и решил выйти на улицу: слишком давно там не был.

   Тогда-то, надев сюртук, я и почувствовал за пазухой что-то твердое. Нахмурясь - ведь там должен был быть только цветок, который я снял с карловой башни, - я потянулся проверить. И никакого цветка не нашел.

   Зато нашел маленький, но определенно золотой самородок. Видимо, оставленный мне на случай, если золото знания я с собой унести не смогу.