– Я тоже сразу так подумал. Полицейские послали меня куда подальше. Родители тоже не хотели ничего слышать, – вздохнул он. – Думаю, они боятся ложной надежды. Да, честно говоря, и я тоже.

Пиппа продолжала исследовать телефон. В ту роковую ночь и за все время после исчезновения Энди он не сделал ни одной фотографии. Она даже папку «Удаленные» проверила для достоверности. В напоминаниях забиты даты сдачи сочинений. В одном говорилось, что надо маме подарок на день рождения купить.

– В заметках есть кое-что интересное, – сказал Рави. Он развернулся на своем крутящемся стуле и нажал на иконку приложения.

Все записи сделаны довольно давно: старый пароль от Wi-Fi, список упражнений на пресс, перечень мест, куда можно пойти на стажировку. И самая последняя заметка – от 18 апреля 2012 года. Пиппа открыла ее. Там стояло: R009 KKJ. И больше ничего.

– Номер машины? Так ведь? – спросил Рави.

– Похоже на то. Он написал эту заметку за два дня до исчезновения Энди. Номер незнакомый?

Рави отрицательно мотнул головой.

– В поисковике его забил – пытался найти владельца. Не получилось.

Пиппа на всякий случай переписала его к себе, а также отметила дату, когда заметку в последний раз редактировали.

– Вот и все, – сказал Рави. – Больше я ничего не нашел.

Бросив последний задумчивый взгляд на телефон, Пиппа отдала его Рави.

– Разочарована? – спросил он.

– Надеялась на что-нибудь посущественнее. То, за что можно зацепиться. Несоответствие грамматики и множество звонков Энди, конечно, указывают на его невиновность. Только новых зацепок от этого не прибавляется.

– Пока нет, – подтвердил он. – Но тебе в любом случае следовало взглянуть… А ты сама уже что-то разузнала? Можешь поделиться?

Пиппа замешкалась. Конечно, у нее уже кое-что было. Помимо всего прочего – предположение о возможной причастности Наоми. Инстинкт самосохранения восстал и требовал держать язык за зубами. Однако раз уж они договорились быть напарниками, придется до конца друг другу доверять. Иначе не бывает. Она открыла свои записи, перелистала на начало и передала ноутбук Рави.

– Пока только вот это, – сказала она.

Он прочел журнал и с задумчивым видом вернул компьютер.

– Ясно. Значит, алиби Сэла подтвердить невозможно. После того как ушел от Макса в десять тридцать, он гулял где-то один. Поэтому после испугался и попросил друзей соврать. Может, вообще сидел на скамейке по дороге домой и играл в каких-нибудь Angry Birds?

– Согласна, – подтвердила Пиппа. – Скорее всего, он был один, поэтому у него и нет алиби. Это единственное разумное объяснение. Так что дальше копать в этом направлении не имеет смысла. Следующим шагом нужно как можно больше узнать об Энди и в процессе выяснить, у кого из ее родных и знакомых мог быть мотив для убийства.

– Читаете мои мысли, сержант, – сказал Рави. – Возможно, стоит начать с лучших подруг Энди, Эммы Хаттон и Хлои Берч. Они наверняка согласятся с тобой поговорить.

– Уже написала обеим. Пока без ответа.

– Хорошо. В разговоре с журналистом, – он кивнул в сторону ноутбука, – ты рассуждала о противоречиях в этом деле. Там еще есть какие-нибудь неувязки?

– Ну, когда убил человека, ты уж постараешься как следует смыть с себя все следы. В том числе ногти вычистишь. Тем более если у тебя нет алиби и ты много раз после звонишь жертве, чтобы выставить себя невиновным. Неужели не додумаешься в прямом смысле смыть с рук кровь, чтоб не быть пойманным, так сказать, с поличным?

– Да уж. Сэл точно не такой дурак был, чтоб этого не понимать. А как же отпечатки его пальцев в машине Энди?

– Они же встречались. Естественно, у нее в машине будут его отпечатки, – сказала Пиппа. – Возраст отпечатков пальцев точно установить невозможно.

– А где тело спрятано, как думаешь? – Рави подался вперед. – Судя по здешней местности, можно предположить, что ее похоронили где-то в лесу. В городе или поблизости.

– Именно, – кивнула Пиппа. – Причем глубоко – чтоб наверняка не нашли. Когда Сэл успел бы выкопать глубокую яму голыми руками? Это лопатой-то не просто сделать.

– Выходит, ее, может, и вовсе не закапывали.

– А чтобы другими способами избавиться от тела, нужно побольше времени и гораздо больше усилий, – подхватила Пиппа.

– И это то, что ты назвала «путем наименьшего сопротивления».

– Да. Пока не начнешь задаваться вопросами: где, что и как.

Родители тихо переругивались внизу в гостиной. Наверняка думали, что Пиппа их не слышит. Но она-то давно научилась сквозь любые стены свое имя слышать.

Из доносившихся из-за приоткрытой двери обрывков фраз можно было легко понять, в чем весь сыр-бор. Мама возмущалась, что Пиппа так много времени тратит летом на школьное задание. Папе не понравилось ее возмущение по этому поводу. Мама еще больше разгорячилась – ей показалось, Виктор неправильно ее понял. Она-то имела в виду, что вредно для здоровья на одной теме так зацикливаться. А папа стал критиковать маму – мол, та не дает Пиппе на своих собственных ошибках учиться.

Пиппа закрыла дверь. Она прекрасно знала – этот их бестолковый спор скоро сам собой утихнет. Вмешиваться ни к чему. К тому же требовалось срочно сделать очень важный звонок.

На прошлой неделе она написала в Фейсбуке личные сообщения обеим лучшим подругам Энди. Эмма Хаттон ответила несколько часов назад. Оставила свой номер и сказала, что будет не против сегодня вечером, в восемь, ответить на несколько вопросов. Когда Пиппа сообщила об этом Рави, он ответил кучей радостных смайликов.

Она взглянула на часы на мониторе. Цифры замерли на 19:58 и, казалось, не собираются меняться. Девушка неотрывно сверлила их взглядом в напряженном ожидании.

– Ну давай же, – сказала она вслух, когда даже спустя двадцать секунд восьмерка упорно не хотела превращаться в девятку.

Наконец, целую вечность спустя, это свершилось.

– Уже почти, – сказала Пиппа и нажала на диктофоне кнопку записи. Она набрала номер Эммы. От волнения у нее по всему телу забегали мурашки. Ответили после третьего гудка.

– Алло, – раздался на том конце высокий приятный женский голос.

– Привет, Эмма. Это Пиппа.

– Ах да, привет. Подожди минутку, я поднимусь к себе.

Пиппа нетерпеливо вслушивалась, как Эмма взбегает по ступенькам.

– Все, пришла, – наконец сказала девушка. – Так ты проект об Энди пишешь?

– Вроде того. О расследовании ее исчезновения и о роли в нем окружения. В общем, своего рода тематическое исследование провожу.

– Ясно, – неуверенно сказала Эмма. – Не знаю даже, чем я-то могу помочь?

– Не волнуйся. У меня всего несколько простых вопросов о тогдашних событиях. Посмотрим, что тебе запомнилось, – сказала Пиппа. – Во-первых, когда ты узнала об исчезновении Энди?

– Хм… примерно в час ночи. Ее родители позвонили мне и Хлое Берч. Мы ведь были лучшими подругами. Я сказала, что ее не видела, мы не списывались и не созванивались, потом я пообещала им перезвонить и сразу набрала Сэла Сингха, но он до утра не брал трубку.

– А полицейские с тобой разговаривали? – спросила Пиппа.

– Да. Приходили в субботу утром, задавали вопросы.

– Что ты им сказала?

– То же, что и родителям Энди. Сказала, понятия не имею, где она. Она не говорила, что куда-то собирается той ночью. И про парня Энди спрашивали. Ну, я рассказала им о Сэле. И о том, что уже позвонила и сообщила ему о ее исчезновении.

– Что ты им про Сэла рассказывала?

– Ну, что они на той неделе ссорились. Я сама видела. В четверг и пятницу постоянно о чем-то препирались. И что очень странно – обычно Энди на него наезжала, а он отмалчивался. А в тот раз Сэл просто взбесился.

– Из-за чего? – спросила Пиппа. Ей вдруг стало понятно, почему полицейские сочли необходимым срочно допросить Сэла.

– Не знаю. Честно. У Энди спросила – она сказала только, что Сэл разозлился и не в духе.