– Верно, Олег здесь врагов пытает… На крюк, и готово.

– Нет, Услад, – ответил Яромир, поковыряв потеки жира на стене под крюками, – это от масляных светильников натекло. И копоть от факелов.

– Может быть. – не стал препираться товарищ, – наверх надо идти. Какой замысел, Витень?

– Есть печи в подклетах. Трав добрых я взял. Бросим в растопку -и все заснут без задних ног, кошмары такие привидятся- и Елена Прекрасная им не поможет…

– Всё выйдет, как надо, – согласился Лют.

Печи были растоплены, истопников пока не было, го новые появились. Витень положил в каждую из четырёх печей по большому пуку травы, и закрыл заслонки, и открыл дверь из подклети. Дым стал валить из печей, поднимаясь выше и выше, по этажам донжона,

Ждать всегда тяжело, время тянулось, словно вымоченное мочало, пока вся трава прогорела в топке.

– Рты мокрыми тряпицами закройте, и пойдём, – распорядился Витень.

Молодцы смочили из фляг с водой тряпки, и повязали лица, посмотрели друг на друга, и осторожно стали пониматься по лестнице…

Вокруг лежали бесчуственные тела. Воины, слуги, бояре, служанки, всех дым лишил сознания и сил. У многих были багрово – красные лица, искажённые, с пеной у рта. Витязи быстро шли, не обращая на страдания других. У дверей княжеских покоев лежали десять скорчившихся воинов с секирами в руках. Многие, видно пытались подняться, но ничего не вышло из этой затеи.

Витень выдохнул, и толчком открыл дверь. Шаги витязей были бесшумны, ноги просто тонули в густом ворсе персидского ковра, раскинутого на полу. Окна были закрыты изнутри резными ставнями. Старшина подошёл к кровати, рядом с которой лежал мужчина в парчовом халате, тоже бывший в беспамятстве.

Витень поднёс к ноздрям лежавшего склянку с остро пахнущим составом, и очи человека медленно открылись. Белки глаз были красны, а лицо, наоборот, белее мела.

– Вы уже пришли за мной? Я готов, – без страха произнёс князь, и стал с трудом подниматься.

Олег сел в кресло, отпил вина из стеклянного бокала. поданного Витенем.

– Давно вас жду, местники, – и венд отпил ещё вина, – пойдёмте… Здесь не надо пол кровавить, а то пря страшная начнётся, да и стражей казнят. Хотя что они против вас, бессмертных? Видел я таких, в поход на Роскилле вместе ходили. Ты, Витень, хорош с бородой! – рассмеялся Олег.

– И ты был хорош, воевода, да не след было Царя убивать, такое немирье на Волге да на Урале началось.

– Так и я, Рюрик да Игорь тоже из Велесового рода.

– Никто не может на Белого Царя руку поднять и живым остаться, сам знаешь…

– Не должен был Оскол на Ильмень магьяр посылать, своих царских угров, не по Правде это.

Задумался Витень, всего не знали и знать не могли витязи на далёкой Арконе, но Оскол и Дар были убиты, а они должны отомстить.

– Не их то земля, не вендская, и всякий то знает, что Белый Царь судит да рядит. И никто, кроме него не смеет царём и каганом зваться. В западных землях, все только князьями- конунгами именуются, стражами земель, и верностью Белому Царю клянутся, и дары шлют. И потому эта земля на Западе Гардарики зовётся – Земля Царя.

– Раньше Хунигардом называли, землёй гуннов, а теперь Вендланд, Землёй Вендов, – гордо ответил Олег, – а я вот, взял Царьград для Рюрика и Игоря. И жив сын Оскола, в Чернигов я его отослал.

– Ну, вся земля от века и Русью зовётся и будет зваться, – встрял Лют, – по имени воинства нашего. А за сына царского спасибо тебе, воевода.

– Пойдём что ли, мне уж помирать пора, – улыбнулся ничего не боящийся венд, – может, в вино мне яд насыпите?– и он с готовностью протянул бокал.

– Надо идти, Витень, – торопил Лют.

– Идём, Олег, – наконец решился старшина.

Воевода встал, он лишь немного не дорос до бессмертного. Впереди шёл Витень, за ним Олег, а прикрывали остальные витязи, держа кинжалы на готове. Они шли быстрым шагом, спускаясь во двор по каменной лестнице. Факелы не зажигали, и обреченный был удивлён и не скрывал этого

– Праву о вас говорят, и во тьме видите. Спасибо, что дружину не перебили, вечные, – благодарил обреченный за своих людей.

– Кровь не вода, с нас Елена Прекрасная вдвое за каждую каплю спросит.

– Так слышал я, что Царевны кровь льют безмерно, и отрубленными головами увешаны.

– Так то Царевны, у низ своя Правда, не завидуй им, Олег…Но Елена, Элла, она другая, – жарко заметил Витень, – совсем ведь молоденькая в Варту пришла…Ни словом не обидела никого, не убила, спасла многих…Что бы не обратится, и не стать Вечной Царицей на Земле, сама и на костёр взошла…

– Так, говорят, растаяла просто…

– Я видел её кровь воевода… Красная, хоть матерью её по слухам, Эльга была…

– Та, что на Запретном острове затворилась?

– Она, Мёртвая Царевна… Потом она в плату за смерть дочери Вана – Близнеца забрала, а его сестра у Царевны увела…

– Ну, это уже сказы, Витень.

– Видел, что пропал Ван, сам видел, как вернулся с Алёной из далёких краёв. А в той битве, когда Эльга привела рать Мёртвых, сам я тоже сражался.

– Страшное дело…– сказал Яромир, и уставился в темноту, – что после них остаётся… И не тела убитых, а как в присказке – мокрое кровавое место.

Так, подошли они к конюшне, где стоял любимый конь Олега. Витень оглядел место, успокоился.

– Простишься с конём, воевода, и умрёшь.

– Спасибо, Бессмертный. Неплохо я ухожу…– тихо ответил венд.

Олег погладил гриву белого жеребца, тот взволнованно храпел, обнюхал хозяина и своего друга. Витень не переложил на других невеселое дело, и тонким лезвием, с двумя остриями на клинке, уколол руку Олега. Тот обернулся к витязю, кивнул, успел вздохнуть два раза, и держась за шею коня, сполз на землю, усыпанную соломой, и умер. Витязи в задумчивости смотрели на одного из Велесовичей, пока Лют не вернул их из грёз:

– Уходим, и быстро, – и старшина потянул друзей за руки из места смерти.

– Верно, побратим, – поддержал старшину Лют, – быстро! Времени совсем мало!

Витязи прошли через ворота, мимо спящих стражей, и, уже быстрым шагом добрались до постоялого двора Псаки. Они успели залечь под одеяла в своих дормиториях, прежде чем пропели петухи, и работники принялись наводить порядок на замощенном дворе.

Анастасий, с посохом в руках, ходил по двору и проверял, как трудятся четверо только нанятых мужчин, но и он не заметил, когда витязи вернулись в свои комнаты.

***

Витязи собрались за столами гостепреимного дома, и прекрасный обед словно стал наградой морским старателям за беспокойную ночь. Непонятно почему звонили здесь колокола церквей, Анастасий переглянулся с Леонтием, парнишка лишь пожал плечами , не понимая, в чём дело.

Артельщики с удовольствием поглощали прекрасную стряпню неугомонной кухарки постоялого двора, и , всегда хмурая женщина развеселилась, увидев, как рады её стряпне. Анастасий опять подошёл к Витеню, поклонился:

– Всем ли довольны гости дорогие? – снова спросил ромей.

– Превосходно.

– Старшина, вам надо дождаться тиуна княжеского. Он осмотрит товар, и если княжескому двору что надобно, то он купит у вас до торга.

– Нам не в убыток будет?

– Тиун платит честную цену за добро.

– Тогда хорошо. Надеюсь, придёт он не поздно? А то будем ждать, а никто не явится.

– Тиун Горазд мужчина основательный, свою честь блюдёт! Так что обманом пробавляться не станет. Не беспокойся, – успокоил гостя Анастасий.

Прибежал Леонтий, с красным лицом, тяжело дышавший и тут же кинулся к хозяину и зашептал тому на ухо. Анастасий только тёр лоб в замешательстве.

– Что произошло? – спросил Витень, вставая из-за стола.

– Ешьте, ешьте, – замахал руками корчемник, – вы наши гости!

Северяне доели и допили, и опять зазвонили колокола. Тут в обеденную залу вошёл незнакомый человек, и обратился к содержателю постоялого двора:

– Князь Олег умер. Почувствовал себя худо, пошёл простится с конём, и там силы покинули правителя, – строгим голосом говорил тиун, – там и умер князь. Ваши товары я готов приобрести для княжеского двора.