Когда очнулся, его бил озноб, и рядом так же лежали рядом и его соратники, все девять, один на другом. Страшно тряслись руки, он промёрз до костей. Со стоном открыл глаза Витень, и за руки поднимал ожившего Салита с пола.

– Что это было?

– Мы умерли, Яромир. Но умереть мы не можем. Лежали здесь три дня, – объяснил, отряхивая штаны, Салит, – давайте, гроб закроем. Вы видели, кого она ждёт…

– Есть же предсказанье… Ему должно быть двадцать лет.

– И как его зовут? – съязвил Евпатий.

– Все знают, и ты знаешь, Коловрат.

Коловрат, как видно, был растревожен происшедшим больше других. Воин, казалось, был просто похож на азартного игрока.

– Мёд здесь оставим. Когда Царевна проснётся, узнает, что мы приходили. Салит, напиши о нас.

Кормщик усмехнулся, и стал кинжалом выводить по липовому дереву руны, а затем промазал знаки чёрной пылью.

Так и уходили из пределов царевны витязи, не солоно похлебавши. Мимо них прошли и мертвецы, не обратив внимания, словно богатыри были мшистыми валунами на пшеничном поле. Яромиру казалось, что их недвижимые лица улыбаются, что даже Мёртвые смеются над ними. Витязь поднял голову, подставив лицо под холодные капли. Дождь здесь так и не переставал, казалось, капал даже за пазуху.

– Старшина, плывём на Алатырь, добудем жезлы. У них они, у Прях, у Вечных отшельниц. Уговорим, умолим.

– Пойдём, Евпатий, лодья ждёт, возвратимся. Надо идти в Гандвик.

– Ни с чем, старшина? – уже зло говорил богатырь.

– Ты дал клятву повиноваться, воин. Своей кровью.

Ладья ждала их на берегу, и витязи вытащили на руках лёгкое судёнышко. Евпатий без конца оглядывался на остров, исчезающий в тумане, и наконец, повесил голову в отчаяньи.

Они шли целый день, и показался Алатырь. Евпатий встал, и осторожно ступая по качающимся скамьям лодьи, подошёл к старшине.

– Прошу тебя, Витень… Мы добудем жезлы и победим, – прошептал Коловрат.

– Худо, жезлам не место в мужских руках

– Витень, прошу…

– Ты дал клятву, витязь, – уже свирепо кричал предводитель.

– Я всё сделаю сам! – крикнул Евпатий, и бросился в воду.

Зимняя одежда, сапоги и заплечный мешок потянули безумца в холодную пучину, да он и не пытался плыть, а лишь отдался на волю волн. Лишь струйка пузырьков показалась и исчезла слабым следом пропавшего человека.

– Проклятье!– вырвалось у Тиудемира.

– Он утонул! – крикнул Яромир.

– Коловрат подумал верно. Его тело вынесет на Алатырь, он воскреснет… А что дальше будет – как боги решат, – тихо говорил Витень.

-Так что спит Эльга, а с ней и Семеро волхвов, а стерегут остров Мертвецы, – рассказывал витязь, – Евпатий бросился в море, решил уйти и искать жезлы.

– Уже двести лет в поисках Жезлов Силы Коловрат, может, и сгинул где, – ответил Славомир , – нас же ожидает сегодня битва, славные витязи.

На следующий день вышли на бой ополченцы Руяны, стеной, но лишь в шесть щитов глубиной. За ними стоял ряд телег, что бы укрепить строй. За воинами выстроились гудошники и рожечники. готовясь тоже дать бой. За правым флангом встала дружина Святовита. И витязи, и простые воины выпили по два кубка снадобья Эллы.

На правом фланге встали саксы, в центре вражьего войска – даны, а с левого фланга заставили встать ободритов. Король Вальдемар обходил крестоносное воинство, подбадривая ярлов и баронов.

– Вальдемар, если выйдет Святовитова дружина, мои воин просто бросят оружие, они не станут драться, – предупредил Казимир.

– Я их казню, князь.

– Тогда казни сейчас, и меня с ними, – прогудел князь ободритов.

– Зачем же горячиться? – вмещался Марио Кастелли, епископ и папский легат, – я встану в рядах, и буду благословлять воинов, ограждая из от колдовства славянских демонов.

– Экселенц, не думаю, что поможет, – тихо сказал Вальдемар, – я и сам не хотел идти в поход. Лучше бы его Святейшество придумал бы что-нибудь, как тогда, когда обратил венгров.

– Что он мог придумать? – не понял епископ.

– Мудрость Вечного города безмерна. – подсластил горечь слов датчанин.

– Прибыслав получил всё, что захотел. Славомиру я предлагал стать епископом, и право не распускать дружину, – чуть не кричал римлянин,– что ему ещё? – и он простирал руки к небу, – десятина должна была остаться у него, вместо Святовита была бы церковь Святого Вита. Нет, он заявил, что они ждут Избранника и Мёртвая Царевна нас покарает! – епископ нервно засмеялся, и обвёл взглядом князей и короля.

Лучше бы не смотрел, как сказал себе папский легат. Все побелели, причём в прямом смысле. Казимир глядел куда -то вдаль, а Вальдемар теребил тяжёлый наперстный крест. Его лицо покраснело от злости.

– Волхв так и сказал? – переспросил датский король.

– Так и сказал. Всё пугал муравьями с Приобья. Мол, придут, и всех убьют. Совсем волхв с ума сошёл от страха.

– Никто точно не знает про Эльгу, – и северяне посмотрели друг на друга, – легат, – начал Вальдемар, – если мы увидим, что здесь появилась бледная дева верхом на лосе, и с ней воины – великаны, мы уйдём. Не обессудь. Против неё мы не станем биться.

– Вы клялись! – закричал Кастелли, – а то папа не даст вам своего благословения! Все ваши новые пожалования будут отозваны Святым Престолом!

– Если придёт Повелительница, никакие клятвы будут не важны. Она хуже смертного ужаса, – медленно говорил датчанин, словно выдавливая из себя слова, – это наш страх, древнее Чудо. С ней придут и Мертвецы. Знать бы точно… – задумчиво говорил Вальдемар, – что с ней?

– Ладно, глядишь, управимся, – сказал брат датского короля, – если Царевна уже не пришла на помощь Арконе, может и не явится никогда. А Руян всего три тысячи, у нас в войске восемнадцать тысяч, им не устоять против нашего бойцов.

– Всё подготовлено, – успокаивал папский легат, – Провизию я закупил, несколько месяцев подряд мои комиссионеры скупали пшеницу и ячмень. В Гамбурге собраны большие запасы зерна, – успокоил епископ, – войску хватит на полгода.

– Ладно, начинаем, – кивнул Вальдемар датский и ушел к своим.

***

Руяне стояли и ждали. Последний ряд, встав на телеги, через головы воинов передних рядов, засыпал стрелами неприятелей. Те в ответ дали залп из самострелов, и быстрым шагом двинулись к славянскому войску. Длинные топоры, а затем и мечи пошли в дело. Убитые и раненые падали десятками, раненых беспощадно те и другие, даны и руяне, добивали кинжалами. Войско руян шаг за шагом подавалось назад, к телегам. Но, воины напившиеся зелья, были неутомимы и неукротимы, щиты и мечи в руках не тяжелели, и никто не задыхался под тяжестью доспехов.

Витень смотрел на колеблющийся строй ополченцев, на лучников на телегах, и, закинув щит за спину, обнажил два своих меча. Гудошники уже совсем свели с ума наигрышем, и кровь ярилась в жилах воинов.

– Лют, обходим с фланга бодричей. Ты сегодня ведешь витязей. Тиудемир пусть несёт Станицу.

– Спасибо, старшина, – улыбнулся из под шлема Бессмертный.

Воины Святовита быстрым шагом перестроились, и с криком накинулись на противника.

Тут случилось то, что никто не ожидал! Ободриты, увидев Станицу и витязей, просто бросали оружие на землю, и ложились на землю. Десятники и сотники не могли поднять воинов, потому что сами лежали в траве.

Витязи дошли до войска данов, и закипела сеча. Отроки стояли за богатырями, готовые оказать помощь. Они подавали нөвые щиты вамен иссеченых. Асдинги были умелы в битвах, и вот, ряд менял ряд, и усталых воинов меняли свежие бойцы. Бились уже долго, перед строем богатырей лежали десятков пять убитых и раненых врагов. Но вот, дан сумел метнуть дротик, попав в шею витязю, и отроки понесли тело к палаткам дружины. Даны заревели от радости- рана была смертельной.

Бой продолжался, и победа не была видна. Руян было слишком мало, но они сдерживали натиск данов и саксов. Но, была радость у воинов Вальдемара – смогли убить хотя бы одного из богатырей.