— Я посмотрю, что смогу сделать. Не сомневайся, — ответил умаиа. — Быть может, тогда ты станешь любезнее ко мне. Март… мы могли бы посидеть ночью на площадке башни, мы с Линаэвэн бы пели тебе.
— Мне нравится такой план, — улыбнулся Март. — Пойдем, Линаэвэн, я провожу тебя.
Все стали подниматься.
Тэлэрэ совсем не желала слушать песни умаиа. Она боялась колдовства аину, но она хотела помочь уже околдованному Марту… И Фуинор все же не отказал ей в ее просьбе или не хотел отказывать при Марте… Но так или иначе, Линаэвэн решилась.
— Хорошо, я согласна петь.
***
Когда Вэрйанэр пришел на ужин к Волку, его ждал сюрприз: в комнату как раз ввели здорового, но еще слабого Ламмиона. Впрочем, в этот раз Волк никаких секретов из эльфов не вытягивал и за ужином начал говорить сам, о вполне безобидной вещи — об охоте. Вэрйанэр был рад видеть Ламмиона; охотник же был напряжен. Разговор не казался опасным, но обоих эльфов не отпускало напряжение. В какой-то момент Ламмион произнес:
— Я вернулся сюда ради Нэльдора… Что с ним?
— Как я слышал… его допрашивают, — произнес Вэрйанэр и сразу же обратился к Саурону: — Я прошу за него. Если я расскажу о своей жизни в Эндорэ, что он получит?
— Зачем мне твоя жизнь в Эндорэ, Вэрйанэр? — спросил Волк (Нэльдор в это время еще был в подземелье, и Ароквэн еще только ломал пальцы Акоса.). — Если ты хочешь, ты можешь рассказать, поделиться, но… не думаю, что такой историей можно что-то купить, — еще недавно этот эльф говорил, что он не гномья кольчуга и не продается, а теперь выискивал, чтобы мог такого предложить. Как они глупы, наивны и полны самомнения! — А вот ты, Ламмион, можешь помочь Нэльдору. Расскажи все, что тебе известно о вашем задании, ведь ты почти ничего не знаешь, не так ли? И ни тебя, ни Нэльдора не будут больше допрашивать.
Вэрйанэра чуть не передернуло от слова «купить», но он умел держать себя в руках. И он поспешил заговорить прежде, чем Ламмион что-либо ответит.
— Хорошо, моя жизнь в Эндорэ тебе не интересна. А если я, например, скажу тебе, чего я боюсь, что тяжело переношу? Не «как всякий эльда», а именно я?
Волк покачал головой.
— Хорошо, Вэрйанэр. Я согласен, а Нэльдор получит три дня отдыха. Но зря ты не даешь Ламмиону вырвать себя и брата из кошмара. Ответь мне, Ламмион, — умаиа посмотрел на эльфа в упор.
Ламмион сжал зубы. Вэрйанэр желал подсказать, как его лучше мучить… Но Саурон требовал сведений о задании, и это означало бы сказать обо всей дороге и о Линаэвэн. О том, что она не только несла письмо, но была главной в посольстве. И о цели пути — о Кириамо.
— Нет, я не могу тебе сказать, — ответил нолдо.
— Кто знает, что будет спустя три дня? — постарался поддержать товарища Вэрйанэр. И обратился к Саурону: — А тебе я скажу, что плохо переношу холод; меня всегда угнетает лед и снег. И еще… я боюсь остаться в полной темноте, без света.
— А темноты-то почему боишься? — удивился Волк. Реакция на холод была ожидаемой, на него проверяли всех, прошедших Льды. — Как бы то ни было, я награжу тебя за твою отвагу.
— Попал как-то в одно омраченное место, еле выбрался, — неохотно отозвался Вэрйанэр, не уточняя, что однажды пытался пробраться в захваченный Дортонион как разведчик, и что из этого вышло. Он вообще думал, что ослеп тогда…
Волк же, едва услышав слова «гостя», сразу подумал, что речь идет о Таурэ Хуинэва, но решил проверить догадку:
— Ты хотел пробраться в Дортонион? Что же, ты почти пришел. Спрашивай, я тебе отвечу.
Вэрйанэр бросил взгляд на товарища. Саурон моментально догадался, о чем идет речь, но… это не было такой уж тайной… Зато спросить и правда было можно.
— Хорошо. Знаешь ли ты о вождях народа Беора? Что с ними? — почти все были уверены, что Барахир погиб… хотя, быть может, попал в плен. О Берене же в последнее время вестей не было вовсе.
— Из старших вождей в живых остался один Берен Барахирион. Правда, этой зимой он пропал, но я не думаю, что погиб, скорее ушел в другую часть Валариандэ. Такие, как он, не умирают под кустом от случайной стрелы или простуды. — О том, что Март был из младшей ветви Дома Беора, а его старший брат был пленником в Ангамандо, пока не бежал, Маирон, разумеется, говорить не стал*(1).
— Что ж, это добрая весть, — отозвался Вэрйанэр. Понял ли Саурон, что нолдо сам когда-то жил в Дортонионе? Эльф перевел взгляд на Ламмиона. — Думаю, ты лучше меня расскажешь, как отыскивать дичь, которая путает следы и петляет…
И вновь начался разговор об охоте. Как надеялся Вэрйанэр, не опасный, но он старался быть бдительным.
***
Когда ужин с Повелителем Волков завершился, эльфов отвели в комнату Вэрйанэра. Спустя какое-то время Саурон постучал в дверь:
— Я обещал тебе, Вэрйанэр, что Нэльдору дадут отдых. Но сегодня он рассказал все, что ему было известно, и теперь его больше не будут допрашивать.
Вэрйанэр постарался не выказать горечи — юноша почти ничего и не знал, но его, долго молчавшего, муками довели до согласия рассказать все.
— Однако ты можешь выбрать другого пленника, и эти три дня получит он.
— Тогда, — с удивлением произнес Вэрйанэр, считавший, что Саурон сейчас посмеется над его бесполезной откровенностью, — пусть это будет Кирион; ведь те сутки уже истекли.
— Хорошо, Вэрйанэр. У Кириона трое суток. Отдыхайте, — Волк ушел. А Вэрйанэр так и не понял, что Волк ничего не делает просто так.
***
Фуинор не пытался ничем в этот вечер подловить Линаэвэн или задеть ее. Наоборот. Фуинор пел песни о природе или что-то веселое. И что бы ни пела Линаэвэн, все принимал доброжелательно. Сейчас Фуинору куда важнее было понять тэлэрэ — чтобы потом лучше сплести заклятье специально для нее.
