— Я обязательно передам Маирону твое проклятие. Уверен, он оценит, чем ты платишь за все, что он для тебя сделал, — в голосе умаиа звучало злорадство: Эвег ненавидел Маирона, хоть и служил на Тол Ракава. — Начиная с того момента, как ты согласился быть гостем на Острове, ни одного из твоих спутников не трогали. Но более Повелитель не может тянуть, и теперь, как я и говорил, каждый из них пройдет через пытки перед тобой.
Ларкатал не ответил умаиа. Это было бессмысленно. Эльф не жалел о своем проклятье, хотя оно и отрезало пути назад. А Саурон… он был безумен: пытаться заполучить Свет и едва ли не добиться доброго отношения через пытки его друзей! Неужели хоть кто-то мог не понимать, что так можно добиться лишь ненависти?
Но пока Ларкатал негодовал, время шло, и с неотвратимостью приближая миг, когда Тандаполдо вздернет на дыбе своего товарища, и Эвег, как и Больдог, не хотел пропустить этот момент. И вот — Тандаполдо, наконец, опустил руки, не смог удерживать их дольше и застонал, чуть не захрипел сквозь зубы, когда цепь подняла Морнахэндо вверх, и эльф вскрикнул от боли.
Ларкатал отчаянно думал, как помочь родичам, но у него не было ничего, кроме слов.
— В этом нет твоей вины, Тандаполдо, ни капли! — пытался поддержать эльф товарища, под стоны и крики Морнахэндо. — Ты делал, что в твоих силах, а твари подстроили так, что ты не мог не опустить руки. Но то, что не в наших силах и не в нашем выборе, это не вина. А ты, Морнахэндо, держись, друг! Не сдавайся и теперь!
По мнению умаиар, Ларкатал не сказал ничего интересного. Больдог дождался, пока Морнахэндо повиснет на дыбе, и теперь усмехался, глядя на его страдания. Впрочем, пытка длилась недолго, всего четверть часа, которая показались пленникам вечностью. Эвега же больше занимал Ларкатал: он тоже неотрывно смотрел на пытку и не мог думать ни о чем другом, пока перед ним мучили Морнахэндо. Ларкатал сам вскрикивал, вслед за товарищем на дыбе, повторял свои бессильные слова и вцеплялся руками в подлокотники кресла.
Ларкатал невольно вспоминал, как Саурон лицемерно говорил ему, что не мог не начать допросы, но ради Ларкатала оттягивал их начало. И Эвег говорил так же. Но… пленников и сейчас не допрашивали — их просто мучили, чтобы вырвать у него, Ларкатала, желаемое. …И так будет со всеми?! Химйамакиль, Ароквэн, Лаирсулэ, юный Нэльдор…
Наконец Морнахэндо сняли с дыбы, но лишь затем, чтобы поменять эльфов местами, и теперь Тандаполдо ждал, когда у напарника не останется сил держать свои руки поднятыми.
— Ведь я не смогу, — почти беззвучно, в ужасе, двинулись губы Морнахэндо. Он старался поднимать руки, как мог, но Морнахэндо и прежде был куда слабее Тандаполдо, а после пытки… его руки просто не слушались.
Никто из пленных не знал, что с Тандаполдо и Морнахэндо решили обращаться бережнее, чем с прочими, чтобы потом отпустить их; эльфам же происходящее казалось ужасным. А умаиар, никого ни о чем не спрашивая, негромко переговаривались в углу: Больдог предлагал делать ставки. И Тандаполдо, уже вися на дыбе, понял, что он терпит бессмысленную пытку: все это делали даже не для того, чтобы принудить Морнахэндо готовить. Их двоих… просто использовали, чтобы воздействовать на Ларкатала.
Когда Тандаполдо провисел на дыбе свои четверть часа, его сняли и обоих пленных вывели из застенка, чтобы по очереди привести на лечение к Лаирсулэ.
***
Лаирсулэ ввели в подземную камеру, оборудованную под лазарет — теперь там его ждал Морнахэндо. Целитель понимал, что начались допросы, и старался помочь родичам, как мог. Ему снова дали очень мало времени, и он не мог поговорить, но сосредоточился на выправлении растянутых мышц… Затем Морнахэндо увели и привели Тандаполдо.
Вот и начались пытки… Чем больнее было сердцу Лаирсулэ, тем больше он сосредотачивался на лечении.
Темные усмехались про себя, видя, что эльф так пока и не понимал, что он делает.
***
Тем временем Волк в своем кабинете принимал тех, кого еще не успел узнать. Первым к нему привели Ароквэна.
— Привет тебе, Ароквэн, витязь Наркосторондо, — приветствовал Маирон эльфа.
Ароквэн был ошеломлен — как Темные узнали его имя, и то, что он в самом деле витязь, и самое главное — о Наркосторондо?! Но эльф тут же вскинул голову:
— Саурон. Я ждал, что меня сюда приведут.
Ароквэн ответил дерзко, и Волк… махнул ему рукой в сторону кресла.
— Садись. Или стой, как хочешь, — еще недавно Маирон с удовольствием вонзил бы зубы в этого эльфа, но теперь он чувствовал какое-то опустошение и раздражение. — Я позвал тебя, чтобы познакомиться, — но недавно перенесенные поражение и оскорбление напомнили о себе, и Волк бросил небрежно, мстя за себя: — Я уже узнал, что мне нужно о Наркосторондо: посмотри из окна, ты увидишь, орки приступили к строительству дороги. Я знаю, куда вести армию, — Волк резко поднялся, подошел к окну, сам выглянул из него и продолжил, словно самому себе: — Да, знаю, куда вести…
Ароквэна точно окатило ледяной водой, и он застыл на месте. В голове крутилось множество вопросов: «Как это возможно?! Что ты сделал с ними, как выпытал?! От кого? О чем именно ты узнал?». Нолдо на время словно потерял дар речи, но то, что он не заговорил сразу же было только к лучшему… Ведь умаиа мог лгать, а Ароквэн, начав спрашивать о Наркосторондо, сам мог дать Саурону подсказки. Взяв себя в руки, Ароквэн подошел к окну и посмотрел вниз. Орки и впрямь строили дорогу, и нолдо резко выдохнул:
— Тварь. — Но выругавшись, эльф взял себя в руки и оценил окно и ситуацию в целом: можно ли попробовать бежать?.. Он был в башне, вокруг были слуги Саурона, но если есть хоть самая малая возможность, он должен попытаться выбраться, и предупредить своих. Наркосторондо должен быть готов к войне прежде, чем дорога приблизится к Ломба Палар (Талат-Дирнэн)!
Волк не читал мыслей Ароквэна, но желание бежать приходило в голову многим, и умаиа лишь усмехнулся — отсюда не убежишь. На оскорбление Волк пока ничего не ответил, молча отошел от окна и сел на свое место.
— Удовлетвори мое любопытство. Зачем вы шли к Кириамо?
Вопрос поразил бы Арокаэна чуть раньше, но не теперь, когда он услышал о Наркосторондо, увидел дорогу… Нолдо уже понял, что окно не было выходом — выбравшись из него, можно было лишь сорваться и умереть, но не бежать. А что если напасть на Саурона? Ароквэн развернулся и сделал вид, что хочет уйти, пошел мимо умаиа к выходу, но неожиданно бросился вбок, желая выбить стул из-под умаиа и почти одновременно ударил Темного.
