«Нехорошо. Не вовремя все это».

Взяв в руки горсть снега, девушка растерла им разгоряченное лицо. Стало как-то сразу легче.

— Рей, тебе плохо?

В ответ Аянами лишь чихнула. На мгновение путницы заслушались гулким эхом, гуляющим от горы к горе.

— Где Хьюго и Сигеру? — слегка сиплым простуженным голосом спросила Рей.

— Они ушли, — похлопав глазами, ответила Ибуки.

— Идем.

— Но… — Майя не нашлась что сказать.

С одной стороны, она прекрасно видела разгоряченное лицо своей провожатой, ее мутные глаза и скованные движения, слышала сиплый голос. Но, с другой, — им надо было двигаться вперед. Аянами подошла к своему ночному лежбищу и подобрала «Ружье», которое стало уж очень тяжелым. «Как во сне», — подумала она. Закинув его на плечо, она пошла вперед.

— Идем же, — повторила девушка, видя неуверенность Ибуки, — я дойду. Не в первый раз ведь.

Очень скоро Майя и Рей оказались на перевале, который вчера Аянами успешно зачистила.

— Здесь мы остановимся ненадолго, — предупредила попутчицу Рей.

— Хоро… — женщина не смогла договорить, потому что, как только они вышли из леса непосредственно на перевал, она увидела последствия событий вчерашней ночи.

Трупы уже успело сковать морозцем и присыпать снегом, поэтому крови было видно не так много, но даже этого зрелища хватило, чтобы повергнуть Ибуки в ступор.

— Кыш отсюда, — пробурчала Аянами и спихнула с тела одну из десятка ворон, что решили устроить пир на месте бойни. Остальные наглые птицы даже не торопились взлетать, просто прыснули в стороны ленивыми прыжками.

Уха, съеденная Майей на завтрак, вдруг попросилась назад с огромной скоростью. Женщина лишь успела согнуться и опустошить содержимое желудка.

«Зря я, наверное, ее повела через перевал», — подумала Рей, приложив к голове очередную порцию снега.

«Хорошо-то как».

Девушка почувствовала легкое облегчение и довольно выдохнула. После завтрака слабость исчезла, а переход до перевала убил озноб на корню. Теперь девушки пылала жаром, от которого очень хотелось избавиться.

«Вспотела. Если снова замерзну — станет еще хуже. Надо идти дальше. Вот только…»

Присев к покойнику, Рей обшарила его карманы. Ничего интересного там не было, кроме пары обойм для его УЗИ, что валялся рядом. Осмотр прочих дал ей полупустую пачку печенья, выполненного в виде длинных палочек, и осколочную гранату. Пачку печенья она сразу же убрала во внутренний карман одежды, а вот насчет гранаты слегка призадумалась. Перекинув пару раз из руки в руку непривычное оружие, она приложила его ко лбу. Оболочка гранаты приятно холодила кожу.

«Пригодится», — заключила Рей и убрала ее в карман штанов.

Поднявшись на ноги, девушка подошла к Ибуки, которая в скрюченном состоянии нависала над собственным завтраком. Женщина тяжело дышала, и, казалось, ни на что не реагировала.

— Нам надо идти дальше, — похлопав по плечу Майю, сказала Рей, засунув себе в рот палочку печенья.

— Да… Да… — пробормотала женщина, поднимаясь на ноги. — Я просто…

— Хотите? — из вежливости поинтересовалась Аянами.

Хотя выходить было уже и нечему, но Майя прикрыла рот ладонью и показала свободной рукой, что пока точно ничего не хочет.

Пожав плечами, Рей развернулась и пошла вперед.

Следующие два часа пути окончательно вымотали Рей. Еще никогда она так не уставала. Пот лился ручьем, ноги заплетались, а щеки горели в тон глазам. При этом ее опять начало знобить. Наконец она просто села на камень и, вытащив еще одну палочку печенья, стала ее медленно пожевывать — просто чтобы чем-то занять бунтующее тело.

— Рей, тебе надо отдохнуть, — заботливо сказал Майя, присев на корточки рядом, — ничего страшного не произойдет, если мы немного задержимся.

Аянами лишь взяла в руки еще одну порцию снега и обтерла им лицо.

— Надо хотя бы спуститься с гор, — пробормотала она.

— Но почему?

— Там еще тепло. Там идет дождь. Здесь даже привал сделать негде.

— Хорошо, я поняла, — Майя выхватила из рук Рей ее вещмешок и пресекла на корню попытку вернуть свои вещи. — Хотя бы с этим не спорь.

Девушка чувствовала, что ей уже все равно, и ответила в тон своим мыслям:

— Хорошо.

— Сколько нам еще до равнины?

— Если идти так же, как идем сейчас — к полуночи будем там.

— Тогда поспешим, — Майя протянула девушке руку, — но обещай мне, что там ты отдохнешь как следует.

— Обещаю, — кивнула Рей.

Аска с сомнением посмотрела на почти полную ванную, потом на парующее ведро воды.

Второй день пребывания в квартире майора заканчивался положительно — то есть, от души. Горячие ванны были тайной страстью капитана Сорью — страстью, которую до обидного легко скрывать в армии.

Тяжело вздохнув, девушка плеснула-таки еще кипятка, принюхалась и принялась раздеваться. Шуршание одежды эхом отдавалось в ванной комнате, из старого крана изредка убегала крупная капля, а Аска подводила итоги дня. Она проснулась в неприлично огромной спальне около полудня и долго пыталась сообразить, где она. Размеры кровати и черный цвет постельного белья не подходили ни офицерской квартире, ни тюрьме, не больничной палате. А потом был взрыв. Сорью лежала, вытянувшись струной и могла только слушать, как в голове медленно и страшно что-то рвется. Сквозь невыносимую боль прорвались чьи-то слова:

«Если продолжим модулировать эту частоту, у нее останутся мигрени».

Потом пришло слово «нейродиспенсер». Аска, сжав виски, встала: ей не хотелось лежать и вспоминать дальше. Назло голове она отправилась в ванную босиком, открыла кран и немного посмотрела на воду, от одного вида которой становилось сразу зябко.

«Зато мигрени точно хана».

Потом было продолжение обустройства квартиры, распаковка вчерашних покупок, завтрак на ходу — и обход «музея», как Аска окрестила свое новое обиталище. Девушка побродила по всем восьми комнатам, изучила гобелены — какие-то боевые сцены явно легендарного содержания — насмотрелась из окна на мерзкий дождливый пейзаж. В комоде обнаружились запаянные в пластик комплекты постельного белья, и все оказались черными. Аска попыталась представить ход мыслей премиального комитета, который комплектовал эту квартиру для кадрового военного офицера, и окончательно плюнула на эту затею. «Ну его, пусть будет черное». В голову лезли обрывки воспоминаний, тело требовало поспать еще часов двенадцать, и с этим срочно требовалось разобраться.

«Надо найти работу».

«Я?! Пилот Евы, капитан оперативного подразделения?! На работу?» Та, прежняя капитан Сорью легко поддалась бы гордости, понадеялась на силу воли, но после гор и плена, после смерти Синдзи и допросов нужно было что-то менять. Накопленной зарплаты, которую разморозили после прекращения следствия, хватало на два месяца скромной жизни. Да, это была вполне терпимая жизнь, наполненная полуфабрикатами и счетами за электричество, и ею можно было и ограничиться — солдату, в конце концов, не привыкать. К сожалению, Аска понимала, что даже небогатое безделье оставляло ей только воспоминания. Так что она грела себе рамен, смотрела на дождь за окном и думала, кем хочет работать. По всему выходило, что никем.

«Не пойдет».

Поймав себя на том, что даже не представляет, чем можно заняться в гражданской среде, девушка набросила на плечи дождевик.

Биржа труда была забита под завязку, там было душно, от промокших людей шел пар, а слово «грипп», казалось, было нарисовано прямо в воздухе. Отстаивая свою очередь в кашляющей и сморкающейся толпе, капитан однозначно составила себе мнение, что хочет работать, как минимум, не в таком людном месте.

«И без напарника».

…Лежа в горячей ванной, рассматривая грязный кафельный потолок, Аска вспоминала этот длинный день, который начался аж в полдень. На столике возле кровати лежали карточки с вакансиями, которые предстояло изучить, но девушка прекрасно знала, что завтра спросонья возьмет первую попавшуюся и пойдет к работодателю. Мысли лениво скользнули к недавнему прошлому, и Аска поспешно заметалась в поисках удобного отвлечения.